Под знаком судьбы - Максим Мамаев
— Понятно, — ответил я, достал портсигар и закурил папиросу. — Ну буду ждать ночи тогда.
— Обожди, — сказал Артём, и выпрямился. — Я сейчас свяжусь с ним, он сам за тобой придёт.
— Как это сам? — спросил я, обдумывая варианты. — И как я его узнаю?
— Главное, что он тебя узнает, Хал, — сказал Артём, устало глянув на меня. — Дай мне немного времени, я соберусь с силами.
— Может всё-таки обезболивающего тебе дать? У меня есть с собой. — сказал я, выпустив дым.
— Не надо мне никаких средств. — отмахнулся Артём. — Я ж говорю, я чуть ли не до смерти этим набит, вперемешку со всяким пойлом. А чего ты так смотришь на меня, тебя тоже это ждёт. Седой сейчас расхаживает с улыбкой до ушей, он и тебя загоняет, если дотемна с ним останешься, вот увидишь.
— Ну, это уже будет моя проблема, — ответил я с улыбкой.
— Зря улыбаешься, — вяло сказал Артём, косясь на меня. — Жалеть потом будешь, помяни моё слово. Так, ладно, надо собраться.
Он замолчал, закрыл глаза и сосредоточился, но уже через пару мгновений нахмурился и начал массировать себе виски. Похоже, у него появилась такая же мигрень, что не так давно бывала у меня. Было бы неплохо, если б за этим последовал рост его магических сил… А может так и будет, кто знает.
— Седой скоро будет, — сказал Артём, и ткнулся лбом прямо в стол, оттуда и продолжил. — Посиди здесь пока. — потом Артём заорал что есть мочи — Борода! Спасай, сделай ту свою гадость от похмелья, может она облегчит мне моё существование.
— Большую или малую? — крикнул из зала Борода.
— Тащи обе! — выкрикнул в ответ Артём, приподняв голову.
Ждать долго не пришлось: к тому времени, как Борода принёс Артёму большой кубок и стакан каких-то вонючих субстанций, похожих на деревенский кисель, к нам подсел какой-то старичок среднего роста в балахоне из лёгкой ткани серого цвета. Да так подсел, что стол под его весом начал скрипеть.
— Неплохая маскировка, Седой, — сказал я, — Если б не стол, я бы тебя не узнал. Габариты и вес, я так полагаю, прежними остались.
— Не совсем, — ответил, ехидно улыбаясь, старичок. — Долго объяснять, как-нибудь потом расскажу. — он глянул на Артёма и расплылся в улыбке. — Ты чего это, не отошёл ещё? Давай я тебе ещё одно средство дам.
— Хватит с меня твоих средств, — тут же ответил Артём, не решаясь принять в себя булькающую жижу Бороды из кубка с ярко выраженным рыбно-болотным запахом. — Ладно, что там у тебя, давай сюда.
— Ты даже не спросишь, что за средство? — рассмеялся старичок.
— Да какая разница уже, после такого количества принятого, — буркнул Артём, принимая флакон со средством оранжевого цвета. — Оно точно поможет?
— Поможет, но не сразу. — ехидно ухмыляясь ответил старичок, собрав своей улыбкой морщины на своём горбатом выдающемся носу.
— Сколько отпить надо? — спросил Артём, открыв флакон и недоверчиво поглядел на старичка.
— Всю выпивай, хуже не будет, — сказал старичок, продолжая ухмыляться.
— Что-то не нравится мне как ты ухмыляешься, — сказал Артём.
— Тогда не пей, терпи, когда лучше станет, — продолжал ухмыляться старичок.
— Гад ты, Седой, — сказал Артём, готовясь выпить флакон. — Старый плут. Я тебе потом это припомню, когда ты потеряешь бдительность, тоже поиздеваюсь.
— Буду ждать с нетерпением! — ответил старичок, наблюдая за тем, как Артём выпивает залпом флакон, затем громко хлопнул ладонями. — Ну что, пошли Хал, покажу тебе свою берлогу здесь, там и поболтаем.
* * *
Мы шли с Седым недолго, всего пару кварталов, когда он внезапно остановился, огляделся по сторонам и полез в заросли кустов у старого дома. Там он осчистил от поросли небольшой каменный столбик, торчащий из земли, примерно до уровня колен, а на нём стояла утонувшая в слоях пыли и грязи, статуя птицы, со сложенными крыльями.
— Артём всё не мог вспомнить название этой птицы, — произнес я свои мысли вслух. — Разве это не ворон?
— Артём-то? — ухмыльнулся старичок. — Он никогда и не разбирался в птицах. Это грач. Сейчас, конечно, уже сложно увидеть различия, время эти статуи не пощадило.
— А почему именно грач? — спросил я. — Странный выбор для скульптурной композиции.
— Дело в моей прежней сентиментальности и фамилии, — ответил старичок. — Я из рода Грачёвых.
— А что стало с твоим родом? — спросил я, но потом понял, насколько нетактично прозвучал мой вопрос.
— Это долгая история, — ответил старичок, а на его лице пробежала едва заметная грусть. — Не будем об этом.
Он склонился и пошаманил со статуей, отчего птица словно ожила, вернула прежний вид и начала часто моргать, а пространство позади покрылось искажениями, стало мерцать.
— Пойдем. — сказал старичок. — Быстрее, пока нас не увидели.
Тепло и лёгкое покалывание портала обдало моё лицо, яркий дневной свет сменился светом множества чаш, пылающих магическим огнём с фиолетовым оттенком, а звуки города сменились тишиной, которую нарушали только всполохи огненных языков. Когда глаза немного привыкли к темноте, Я заметил, что мы стоим не в коридоре, это проход, у которого вместо стен стояли десятки стеллажей с рукописями и свитками, покрытыми пылью с течением времени, позади нас же была самая обычная стена, обитая деревом, как это делают в частных библиотеках, а где-то вдалеке пробивался дневной свет.
Старичок стремительно обернулся вокруг своей оси, а когда повернулся ко мне лицом, передо мной уже стоял прежний великан, правда, всё в том же сером балахоне.
— Ну-с, — сказал он, широко улыбаясь. — Добро пожаловать в мою обитель, Александр Ожерельев из рода Ожерелевых.
— Александра больше нет, — буркнул я, — Ни к чему поминать это имя. Я заметил, тут давно никто не бывал.
— Так и есть, — ответил Седой. — Меня тут не было лет двадцать, одного дня мало, чтобы тут
