Я Гордый 3 - Тимур Машуков
Тяжелый вздох за спиной был мне наградой. Эх, чую, зажгу я!
Опять связывание рук, дабы все меня видели гордым и не сломленным. Дверь распахивается и туда входит мужик с большим мешком. Кладет на его пол и тут же сваливает обратно.
— Открой, — это уже мне.
М-да, а если туда бомбу засунули?!! Но делать нечего. Остается надеяться, что мешок без сюрпризов. Развязываю плотную веревку, чуть раскрываю — и вот перед нами куча денег.
— Пересчитывать будете или поверите на слово? — гордо вопрошаю я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
— Поверим, — кивает она. — А где дирижабль?
— Сейчас узнаем, — отвечаю ей, заметив, что в мешке лежит что-то типа рации. Достаю и протягиваю ее Первой.
Та смотрит на нее, как мышь на капкан, и тем не менее, осторожно касается кнопки приема.
Слышу голос Ольги, которая вещает, что, мол, сюда летающее средство не подогнать из-за плотной застройки. Поэтому нам предоставят кортеж, который и отвезет нас в аэропорт.
Главная размышляет недолго и дает добро, сразу предупредив, что я еду с ними, и если что пойдёт не так, мне хана. Мол, нож будет держать возле моего горла и сразу по нему чикнет, при малейшем подозрении на подставу. Резать она может так, что никакие лекари не спасут. После того, как мы доберемся до места, меня освободят и отправят домой. Я — их гарантия, что нас не собьют в процессе полета.
Ольга уверяет, что никто и никогда. Но если со мной чего случится, пусть этим ножом сама и зарежется, потому как если выживет, то позавидует мертвым.
М-да, всё-таки боевая она у меня, что сказать. Переживает. Ну ничего, ей полезно, как и всем остальным. Думаю, еще и ректору нашему прилетит так, что она забудет про розы и все такое. Хотя, это ж батя дал разрешение. Ну, земля ему пухом. Мама у меня женщина решительная и очень скорая на расправу. Да и ее подруги не намного от нее отстали. Под конец разговора Ольга требует меня к аппарату.
— Хьюстон на связи, — говорю я избитую фразу.
— Какой еще Хьюстон?
— Это я шифруюсь, чтоб враги не догадались. Операция «Ы» и все такое. Чего хотела?
— Ты в порядке? Тебе ничего не сделали? А то несешь всякий бред, будто тебя по голове били.
— Все нормально. Накормили, в бане попарили и даже почти не приставали.
— Что значит почти? — в ее голосе слышится тревога.
— Веником больно отходили по заднице, — жалуюсь я под смешки дамочек.
— Тебе это даже полезно, — слышу я ответ от этой бессердечной. Фу такой быть!
Дальше опять переговорное устройство берет Первая, и они мило общаются. В общем, они договорились, и все заложники, кроме, естественно, меня, отправляются на выход.
После этого все дамочки собрались вместе, их оказалось восемь лиц. Как я удачно угадал про девятого!
Выходим коробочкой — я в центре, с мешком денег в руках, рядом Первая, но уже с ножом возле моей шеи. Пространство вокруг пустое — и только одна машина стоит у входа, в которую как раз поместится вся наша гоп-компания.
Садимся, некоторые вставляют в нос фильтры, видимо, чтобы не пустили какой-то газ. Мне не предлагают, но и я не настаиваю. За руль садится Третья, ведет уверенно.
Нас окружают машины сопровождения и мы пролетаем город, нигде не задерживаясь. Пока едем, я любуюсь пейзажем и щупаю за попки дамочек. Но они на это никак не реагируют, даже обидно. Напряжены так, что аж скулы сводит.
Чего, спрашивается, переживать? Я же тут, значит, все будет отлично. Вот отдохну, вернусь и мне, может, даже медаль дадут, за то, что я молодец. Главное, чтоб не посмертно. Надо будет не забыть еще историю придумать, как я вырвался из лап подлых захватчиц. Но это ерунда. Такое сочиню, что сам поверю и пущу искреннюю слезу.
В общем, доехали мы без приключений. Оцепление не сводило с нас глаз и я видел там и Ольгу, и подтянувшихся Лизу с Любой. Тоже стоят такие, зыркают. Так и хотят кого-то прибить. Надеюсь, не меня.
Помахал им рукой с деньгами, героически при этом улыбнувшись. А мне в ответ не помахали. Обидно — и я обиделся. Поэтому больше на них не смотрел и поднялся по трапу, сделав вид гордый и предубежденный.
Дамочки быстро разбежались по дирижаблю в поисках затаившегося спецназа — и вот уже наружу отправились его пилоты, а трап был убран. Ух ты! Они его водить умеют! Я тоже хочу и обязательно напрошусь порулить.
— От винта!!! — заорал я, видя, как мы стали подниматься в воздух. — Да здравствует отпуск, небо и разврат. Ура-а-а-а!!!
— Ты чего так орешь? — нарисовалась рядом Шестая. Остальные нас покинули, предварительно забрав мешок с деньгами. Возражать я не стал, но свои пять миллионов заберу точно. Все равно, что не потрачу, так им подарю. Мне деньги не нужны.
— Радуюсь, что свободен. А ты чего?
— Сказали за тобой присматривать. Хотя зачем, не пойму — уже и дураку понятно, что ты с нами.
— Правильно. Я с вами, а точней, с тобой. А теперь покажи мне самую лучшую каюту с большой кроватью, потому как лететь нам два дня, и я собираюсь начать отдыхать прямо сейчас.
Идем, она впереди, виляя задницей, я позади — виляя тем, что в штанах. Все довольны, все при деле. Наконец заходим в дорого-богато украшенную комнату с большим окном, сквозь которое видна земля в иллюминаторе. Оцениваю футбольное поле, почему-то названное кроватью. Да на него мы все поместимся, еще и потеряться успеем!
Пока Шестая — черт, надо у нее хоть имя узнать! — проверяет комнату, я закрываю дверь. Услышав щелчок, она оборачивается и понимает, что попала и сбежать не получится. До земли пара километров и высота растет, а дверь я заблокировал.
— Что ты там говорила про позу и ее не принятие? Предлагаю узнать, чем она тебе не нравится, а после ты покажешь ту, которая нравится тебе.
— У меня ведь нет выбора, да? — уточнила она, стягивая с себя майку, а после штаны, оставаясь в одном белье. А после, развернувшись и снова виляя задом, направилась к кровати.
—
