Провидец - Ян Анатольевич Бадевский
— У него есть член, как удачно получилось, — усмехаюсь в ответ. — Особенно в сочетании с первым кинетическим рангом, да?
Не хватало повода, чтобы от меня избавиться.
Казус белли, как говорится.
— Буду откровенен, — отец неплохо держался, — шансы занять моё место у тебя нулевые. Это боевой Род, щенок. А ты ни хрена не умеешь. И статус в семье у тебя соответствующий. Скажи спасибо, что…
— Что? — перебил я. — Что могу спокойно ездить мимо заправочных станций?
Мы поняли друг друга.
И поняли слишком хорошо.
— Ты ещё жив, — глава рода заиграл желваками, — просто потому, что в тебе течёт моя кровь.
— А в ней не текла, — киваю в ответ. — Правда ведь?
Напряжение в кабинете сгустилось настолько, что в любой момент могло заискрить. Я чувствовал, как отец перегоняет ки по своим энергетическим каналам. И да, я мог выставить защиту против огненной атаки. Даже в своём нынешнем плачевном состоянии я бы выдержал первый удар. Вопрос в том, успеет ли Володкевич нанести второй…
— Хочешь самостоятельности, — ярость в глазах отца сменилась холодной решимостью. — Ну-ну. Самостоятельность — это не просто умение говорить всем, что ты о них думаешь. И даже не умение постоять за себя, если кто-то решит вызвать тебя на дуэль. Знаешь, что такое самостоятельность, кретин? Это деньги.
Я ждал такого поворота.
А посему регулярно снимал наличные со своей пластиковой карты, привязанной к счёту отца. Почти ничего не тратил, всё откладывал. Все свои скудные накопления держал в арендованной почтовой ячейке, без регистрации фамилии. Анонимная ячейка с ежегодной оплатой. Заводить бабки на депозит или вкладываться в ценные бумаги было нельзя — глава Рода имел право на арест выявленных активов.
— С этого дня, — отчеканил отец, — я лишаю тебя всего. Родового содержания, наследства, крыши над головой. После моей смерти Род возглавит Артём, твой сводный брат. Я не могу забрать у тебя титул и фамилию, но через пять лет, когда я встану под руку Дома Рыси, тебя рядом не будет. Вассальную присягу лидеру клана принесут достойные. Не ты.
— Ужас, — деланно испугался я.
В душе поднялась волна ликования.
— Ты останешься без покровительства Рода, без нашего оружия и фамильных реликвий. Всё это унаследуют Артём и Вероника. И да, без родового имения ты будешь никем. Пустым местом. А теперь вон из моего дома.
Я ушёл, не прощаясь.
Столетиями Володкевичи поддерживали статус вольных аристо, но с недавних пор отец начал раскачивать тему вступления в клан. Ездил на приёмы к нужным людям, заручался поддержкой влиятельных персон, затем подал заявку на присягу. И заявку одобрили, но со стандартным пятилетним сдвигом. Сеньоры должны были согласовать кандидата с лидером клана, организовать всестороннюю проверку, оформить вагон документов. Я уж молчу про визирование запроса императорской канцелярией в Москве. Любое расширение кланов сейчас согласовывалось со столичными чиновниками. Неповоротливые, скрипучие механизмы.
Отец был уверен, что похоронил меня.
Российская империя — жёстко структурированное общество. Император, Великие Дома, потомственные аристократы, мещане и крестьяне… Это почти как в Индии с их кастами. Может, и хуже. Деньги, власть, вседозволенность, почёт и уважение — всё это дают кланы. И у меня был простой путь присоединиться к Дому Рыси — исполнить волю отца. Не можешь пробудить силу крови, нарожай крепких внуков. Так это видел глава Рода, и его можно понять.
У меня своё видение.
Вещи были собраны заранее, поскольку я предвидел закономерный итог общения с папочкой. Дорожная сумка и рюкзак. Банковскую карту и артефакторный амулет, обеспечивающий ментальную защиту, я положил на крышку письменного стола. Туда же отправился старый отцовский подарок — короткий меч, выкованный специально под детскую руку. Для меня все эти вещи не значили ничего, а вот графу жест не понравится. Впрочем, это его проблемы. Гнилой тип, я его с самого начала не переваривал.
Такси я успел вызвать до того, как мой аппарат отключили от внутренней системы связи имения. Поэтому всё, что мне оставалось — это нацепить рюкзак, подхватить сумку и выйти из комнаты, в которой я провёл добрую половину этой жизни.
У лестницы я столкнулся с нынешней супругой отца.
Юлия Володкевич-Фурсова смотрела на меня со смесью торжества, высокомерия и неприязни. Гремучая смесь, ничего не скажешь.
— Куда-то спешишь, Ростислав?
— Освобождаю дорогу вашему недоноску, сударыня.
Зачётный укол.
Артём появился на свет чуть раньше положенного срока.
— Ты сдохнешь в подворотне, — графиня продолжала улыбаться, но её правый глаз дёрнулся.
— Возможно, — с максимальным равнодушием пожимаю плечами. — Это лучше, чем жить под одной крышей с вами.
В спину мне вонзилось:
— Не много ли на себя берёшь, ничтожество?
Бросаю через плечо:
— Не больше, чем шлюха, которая спала с моим отцом при его жене.
Фурсова была слабым кинетиком и вполне могла швырнуть мне в спину что-нибудь тяжёлое. Жаль, что она сдержалась. Доспех бы выдержал, а вот нападение на изгнанника в собственном имении карается годом домашнего ареста. Я имел право на обращение в полицию с привлечением телепата для сдачи образа.
Больше никто не вышел меня провожать.
Даже слуги.
Таксиста на территорию усадьбы не пустили, и мне пришлось топать к воротам. Хорошо, что отец не видит, как я улыбаюсь. Разгар июня, школьный аттестат на руках. Прошлое перечёркнуто. Впереди — свобода, приключения и поиск утраченной силы.
Я уже знал, что отправлюсь в Пустошь.
* * *
Дверь с лязгом захлопнулась.
Я осмотрелся.
Обычная комната, только окно забрано решёткой. Тумба, деревянная кровать. Никаких намёков на каббалистическую или артефакторную защиту. Да и на тюрьму это не похоже.
В Форте нет полицейского участка, как такового. Дом, в который меня привели… оказался комендатурой. Здесь работал сам комендант и его подчинённые. Здесь же собирались дружинники из числа жителей, возложившие на себя обязанность следить за порядком. Я мог без особых проблем покинуть здание… вот только куда мне идти после этого? В Пустошь не убежишь. На «Селенгу» без разрешения не вернёшься.
Комендант обладал обширными полномочиями. Он мог арестовать Мобильную Крепость, вездеход и любого приезжего. Собственно, этот человек и был законом. Даже кэп обладал меньшей властью, поскольку находился не в открытой Пустоши, а в юрисдикции Форта. А это означало, что в случае сопротивления меня объявили бы в имперский розыск. А при незаконном использовании оружия ещё и передали бы дело инквизиции.
Так или иначе, все дороги
