Оябун. Том 2 - Олег Николаевич Борисов
До школы мелькнул по ключевым точкам, стараясь особо народ не смущать. Джинсовый костюм, ботинки для туристических походов, пластиковая каска и яркая жилетка — как раз по буеракам лазать. Оценил объемы выполненных работ, затем вешки для будущих этапов. Одновременно сунул нос на западный участок, где аккуратно снимают дерн и начинают кусок территории выравнивать с определенным уклоном. Формально — для облагораживания прилегающей к парковке местности. На самом деле — убираем возможные слепые зоны и ямы, куда могут прятаться нехорошие люди. Землю укрепят, удобрения добавят, дерн уложат и красиво все декоративными крохотными оградками оформят. В оградках датчики слежения. В глубине территории еще «монки» модернизированные присобачим. Плюс — у парковки кроме подземных, еще два надземных этажа и крыша. На крыше куча разного рода «будочек» под технологические нужды. И углы будут бронированы под будущие скрытые огневые точки. Благодаря которым я любую часть ровненького газона свинцом залью.
Отловил начальника генштаба:
— Кадзиясики-сан, что будем с куском леса между нами и школой делать?
Парк — он не всю зеленую территорию занимает. Есть еще небольшой аппендикс, принадлежащий городу. С севера — перерабатывающий центр. С юга — жилой массив и куча огородиков. На западе — старшая школа Сакэй Йокогамы. На востоке — мы. А в центре — лес, который вроде как никому особо не нужен. Деревья, разные папоротники, травка. Зверье мелкое бегает по своим делам. А где бесхозное зверье — там и разного рода мутные личности могут шляться. Что мне категорически не нравится.
— Я встретился с людьми из префектуры, они готовы обсудить возможность создания парка на этой территории, господин.
— А оно нам надо? Нет, парковка стоит позади центра переработки, новую дорогу сбоку делаем. Еще центру дополнительную ветку электрическую пробрасываем. Но парк… Меня вполне устроит, если наоборот — высадим туда кустов как можно больше, дорожки пешеходные оставим старые рядом со школой и огородами. Остальное все — превратить в дебри непроходимые. Поле датчиков развернем, камеры незаметно влепим. И объявим уголком нетронутой природы. Места для официального отдыха у нас в плане на южном участке. Вот пусть там префектура и бодается насчет детских площадок, горок и прочего.
— Понял.
— Я подозреваю, что нас хотели растрясти на какой-нибудь местный мутный проект, чтобы отчитаться потом. Натрави на них дедушку из экологов. Чтобы не зря каждый день к нам в гости катался. Пусть встанет грудью на защиту уникального лесного массива. В данном конкретном случае я его всячески поддержу. Заодно нашим головорезам будет где по кустам полазать, потренироваться. А если чиновникам все равно, какой отчет рисовать, пусть шапку поменяют. Будет не «облагороженный парк», а «нетронутая природа». И куча штампов от департамента защиты природы.
— Хай, господин.
Все. Теперь можно и дальше. Благо, первый интерес к данному участку личных владений утолил, можно ждать, когда облицовку паркинга закончат. Тогда я наверняка еще в будочку на крыше сяду и постреляю из чего-нибудь большого. Исключительно с целью проверки, осталось ли у меня дурное умение сшибать комара на трех сотнях метров. Главное, ненароком в Сакэй Йокогамы окна не побить. Не поймут — с чего бы это я в школе новых вентиляционных отверстий наковырял.
* * *
В физкультурном зале аншлаг. Что забавно — большая часть толпится именно рядом с дальней стороной, куда мы обычно для тренировки маты раскладываем. Десять знакомых лиц. И еще тридцать два кандидата, желающих познать тайны «скажи „бака“ ближайшему хангурэ, поиграй в смертника». Дикие люди, мало их домашними заданиями грузят.
Меня с поклоном встречает Кацуо Накамура, старшеклассник-сэмпай. У него последний год обучения, он сейчас шуршит словно электровеник на любых припашках. Набирает благодарственные грамоты, которые потом на стол приемной комиссии университета стопочкой выгрузить. Там любят общественников, спортсменов и отличников. Как три перпендикулярных мира могут в одном человеке объединиться — даже не представляю. У меня бы при всем желании что-нибудь отвалилось из-за нехватки времени.
Сэмпай уже в дзюдоги. На шаг позади — еще два здоровых лба. Похоже, это те самые ученики из его спортивной школы, кто будет помогать преподавать азы борьбы. Самозащита — она многогранная. Чем больше знаешь и умеешь, тем потом в жизни легче будет.
Поздоровался с другом:
— Коннитива, Кацуо-сан. Пусть желающие поучаствовать в процессе маты уложат. Я пока переоденусь.
— Хай, Тэкеши-сан.
Мы запросто, по именам. Лишний раз дать понять всем новичкам, какая именно иерархия выстроена в крохотном коллективе. Для японца такие мелочи говорят намного больше, чем любой бэйджик на груди.
Вернувшись в зал, полюбовался картинкой. Маты — как по ниточке, ровнехонько. Буквой «П» по их краю новенькие. «Старички» — замыкают прямоугольник, вытянувшись вдоль стены. Справа от них — трое дзюдоистов.
Оставив пока мою гвардию чуть в стороне, босиком прохожу в центр и начинаю:
— Я видел школы, где младших учеников заставляли стоять все занятие и смотреть, как старшие отрабатывают приемы. Я видел школы, где воспитывали силу духа бесконечными отжиманиями и тупым выполнением приказов. Зачастую — глупых приказов… Я много что видел. Но из личного опыта уяснил следующее. Нельзя человека насильно сделать счастливым. Нельзя человека научить чему-то, если он в этом не заинтересован. Тупо зазубрить — да, возможно. Но понять, принять и в будущем использовать — нельзя… Поэтому правила в моей группе очень простые. Выполнять упражнения, которые вам показали. Стараться изо всех сил. Если что-то непонятно — спрашивать у старшего. Он не знает — не стыдно с этим вопросом подойти к инструктору… Я не отчисляю за то, что кто-то не может отжаться пятьдесят раз на кулаках. Я отчисляю тех, кто не хочет учиться и пришел сюда ради самоутверждения… На татами все равны. Среди вас нет никого, кто умнее других. Сильнее — запросто. Физически выносливее — возможно. Но любого можно победить, если видишь его слабые стороны… Как и меня. Поэтому я учусь каждый день. И пытаюсь передать знания вам.
Молчат, слушают. Для местных традиций — на грани фола. Учитель всегда прав — это закон. Вздумал взбрыкнуть или тупишь — проваливай. И вполне может быть, что из новичков многие откажутся, попробовав себя на излом. Это не когда заставляют и бьют палкой по спине. А когда ты спрашиваешь себя — а оно мне надо? Через не могу и не хочу? Проливая пот и набивая синяки и шишки? Без показухи, красивого пояса на стене и кучи выигранных медалей?
— Я разобью вас сначала на группы по общим физическим показателям. Через месяц-полтора запросто перетасую. У каждой могучей кучки будет один из учеников, кто уже начал у меня заниматься. Считайте его ходячей копилкой знаний, у которой можно узнавать все, что нужно во время тренировки. Старшие инструктора под моим руководством будут показывать наиболее сложные упражнения и помогать там, где не справляются младшие… Вы все учитесь на отлично, поэтому господин директор одобрил ваши кандидатуры. Надеюсь, никто не опозорит меня в его глазах, решив забросить учебу… И последнее. Все занятия бесплатны. Любой, кому не нравится, может в любой момент уйти. Это надо вам, в первую очередь. Я просто пытаюсь помочь начать долгий путь.
Все. Вводную получили, теперь можно начинать разминку, я же пока познакомлюсь с дзюдоистами. Вполне возможно, что именно с ними у меня будут главные трудности. У них — свои наработанные привычки, правила, определенные ожидания. У меня же — правило одно: смотри пункт первый. Моя группа, мои погремушки. Хотя — поживем-увидим. У спортсменов в наставники полные неадекваты обычно не попадают. Какой-никакой отбор существует. Да и жизнь на татами потихоньку заставляет лишнее эго прятать внутрь. Или оттопчутся на нем беспощадно.
— Хэруми-сан, легкая пробежка, пять-шесть кругов. Кодзима-сан замыкающая. Хаджиме!
Пока телохранитель уводит за собой выводок школьников, кланяюсь парням, представляюсь:
— Коннитива, меня зовут Тэкеши Исии. Я веду занятия по общей физической подготовке и началам самообороны. Официально курс
