Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Виталий Абанов
– Ая-чан, мне очень неприятно, когда ты проявляешь вербальную агрессию. И еще более неприятно, когда эта агрессия переходит в невербальную форму. Потому я искренне попрошу тебя больше так не делать.
– А… – на секунду опешила Ая-чан.
Я внимательно посмотрел на нее.
– И что же ты сделаешь, если я не прекращу… вербальную агрессию? – спросила она, слегка прищурившись.
– А ничего, – я пожал плечами. По-моему, это скоро станет моим фирменным жестом в этом новом мире. – Просто перестану с тобой общаться. Потому что мне будет неприятно это делать.
– Мне, между прочим, тоже было неприятно, когда ты там в магазине меня при этой… – Ая-чан нахмурилась и сложила руки на груди. – Вот.
– Ну да. Был неправ, признаю, перегнул палку, – согласился я. – Думал, будет весело, поддержишь шутку. Но не рассчитал.
– Хорошо, – серьезно кивнула Ая, – тогда и я не буду больше тебя так называть.
– И бить, – добавил я. Это важная часть.
– И бить, – согласилась Ая.
– Вот и договорились…
Мы подошли к нашему с Нанасэ-нээсан дому, и я достал ключи из кармана. Вернее – ключ. Замок в двери был всего один, и чтобы маленький плоский предмет не потерялся, Нанасэ-нээсан купила мне брелок. Ничего особенного, просто медальончик на цепочке с кольцом для ключа. На медальончике была изображена какая-то птичка. Я подкинул ключ на ладони и повернулся к Ая-чан.
– Зайдешь? – надо уже брать ситуацию в свои руки, в конце-то концов. Я без понятия, как надо вести себя в данном конкретном случае, а потому буду продолжать косить под идиота в социальном плане. По-моему, у меня неплохо получается.
– К сожалению, на этом мои обязанности заканчиваются. Спокойной ночи, Ямасита-кун, – церемонно поклонилась Ая-чан. Клянусь, я опять видел эти лукавые искорки в ее глазах. Эх, ну что же мы с Синдзи за бабники, а? Стоило разок пройтись до дома с девушкой, а уже начинается…
– Да, конечно, – сказал я и склонился в ответном поклоне, – этот день был честью для меня и всех моих предков. Спасибо за сотрудничество.
Ая-чан фыркнула, сдерживая смех в ответ на мою речь. Все-таки я что-то не так делаю. Щелкнул замок, и я остался наедине со своими мыслями.
Глава 4
Утром я проснулся от звона будильника. Странно. Будильник был поставлен на одно и то же время, на шесть утра, однако он никогда раньше не звонил, потому что Нанасэ-онээсан выключала его на минуту раньше и будила меня поцелуем в щеку и ласковым «Синдзи-кун, пора вставать, в школу опоздаешь…».
Может, потому Синдзи и любил эти утренние пробуждения, запах кофе и жареных тостов или яичницы, теплые губы на щеке, тихий утренний разговор на ничего не значащие темы, несколько минут наедине с онээсан – это было только его время. Нанасэ часто приходила домой поздно, когда Синдзи уже спал, но всегда вставала раньше его и успевала приготовить завтрак. Но сегодня завтрака не было.
Я встал, выключил надоевший будильник и заправил постель. Как говаривал адмирал Макартур, как бы ни сложился твой день, тебя дома будет ждать заправленная постель. Заглянул в комнату Нанасэ-онээсан, убедился, что ее футон был не расправлен. Приготовил себе яичницу, кофе с молоком, торопливо заглотнул все, оделся и ушел в школу.
Волноваться пока не о чем, думал я по дороге, подумаешь, не пришла домой, она в конце концов взрослая девушка, кстати, а сколько Нанасэ-онээсан лет? И почему даже в голове я зову ее онээсан? Ладно, я не знаю, сколько ей лет, но выглядит она лет на двадцать, хорошо, на двадцать пять максимум. Так вот, значит, она – взрослая девушка со своими потребностями, а сколько я ее знаю, она все время дома или на работе. Так что ничего удивительного, загуляла, наверное, немного, да с кавалером каким задержалась… – Тут на удивление внутри возмутился Синдзи-кун, протестуя. Ой, ладно, подумал я, поморщившись, просто на работе задержалась, без кавалеров, может, срочная командировка, да мало ли что. Кстати, а где она работает? Я покопался в памяти возмущенного Синдзи и понял, что о работе «сестренки Нанасэ» данный индивид не знает ничего.
Она работает где-то в пригороде, в районе Сейтеки, у нее очень хорошие отношения с ее начальницей, работа тяжелая, часто допоздна. Все. Да любой японец работает тяжело и допоздна, это ж черта японского характера. С другой стороны, если бы старшая сестричка Нанасэ уехала в командировку, она бы обязательно уведомила меня. И наверняка приготовила бы бенто – завтрак в коробочке. И кофе в термос налила бы. Потому как это в ее характере. Значит, будем исходить из того, что у нее не было такой возможности, например, срочная командировка. А телефон? Нет, в этой Японии еще нет мобильников у каждого встречного, но есть телефон у домохозяйки внизу, тихой старушенции на первом этаже. Пару раз Нанасэ предупреждала меня, что задержится на работе, через эту комендантшу.
Хорошо – подумал я, хорошо, произошло что-то экстраординарное, но пока паниковать рано. Да, рано, паниковать мы начнем, если Нанасэ-онээсан не придет завтра. И послезавтра. Вот тогда наступит время для паники и всего такого прочего, а пока надо идти в школу и исполнять свой долг самурая, пытаясь не заснуть на уроках и произвести хорошее впечатление на учительский состав, по возможности не влипая в приключения.
Школьный день прошел, как и полагается школьным дням – неприметно и скучно. Разве что со мной рядом снова пристроилась Ая-чан, изображая из себя верного оруженосца при дворе короля Артура. Цудзи и его компания усиленно не замечали меня, исключив из круга своего внимания, я в свою очередь вел себя тише воды и ниже травы, исключая возможность придраться ко мне на пустом месте.
Так что школьный день прошел спокойно. По дороге домой ко мне снова пристроилась Ая-чан – молча, словно делала это всегда. Я также молча кивнул ей, и мы
