Ледяное небо Криона - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Не услышав ничего, кроме очень дальних переговоров, едва пробивающихся через шум помех, Максим вернул настройку на волну их команды.
На радаре чётко рисовался пеленг крупного трёхмоторного самолёта и четырёх истребителей, одна пара шла за ним следом, вторая сзади и выше. Чужих радарных сигналов не видно, за сутки бандиты Трёхнога оборудование не восстановили.
— Пока не перевалим через скалы, новостей не будет.
— Ясен пень. Слушай, новенький, тебе нормально, что летишь под командованием бабы? Некоторые носом вертят. Кобели недоделанные.
— Я — доделанный. И, не поверишь, лучшим моим командиром была женщина. Я немного сбился в исчислении времени. На моей и её планете оно немного разное, на Крионе — тем более. Примерно этими днями у неё был бы день рождения.
— Был бы или будет? — уточнила Янис.
— Не будет. Она погибла. В одном вылете со мной. До этого спасла мне жизнь, рискуя карьерой.
Он запнулся. Не хотел выбалтывать грубоватой девчонке с окраинной планеты сокровенное. А также не сказал, сколько лет утекло с гибели Вишевой-Даушевой, из-за сложности в объяснении, что такое год. По земному — порядка восьми с чем-то.
Крионцы тоже считали года как полный оборот планеты около светила, примерно равные шестистам суткам, раз в сколько-то лет выпадал високосный, короче обычного. Сутки — двадцать два земных часа или десять местных. Рабочая неделя — десять дней с тремя выходными. Месяц и пора года неизвестны, потому что нет крупного спутника и сезонных колебаний погоды. А также сильных течений и изменяющихся перепадов температур.
В общем, без компьютера не вычислить день рождения и день гибели Вишенки по местному календарю.
— У тебя с ней было, вижу. А если разбилась, когда вместе летели, и ты рвал волосы на яйцах, что не можешь помочь, это — да-а-а… Хрень полная. Так что не завожу романов с пилотами компании. И вообще с лётчиками. Чтоб не провожать его бостос в последний путь. Или он — мой.
Больше она не стала развивать болезненную для Макса тему, проявив неслыханную для фронтира деликатность.
Дальше летели молча. Спросила только, когда на навигационном дисплее показалась скальная гряда, где землянин чуть не обделался от ужаса сутки назад:
— Макс, а вообще тебе понравилось на Крионе?
— Пока не особо. Но, быть может, привыкну.
— А чего тебя сюда занесло?
— Из-за женщины. Взял аванс оплатить ей лечение. Отрабатываю.
— Вот это номер! Опять женщина? Ты — раб мохнатой норки? С первого взгляда никогда бы не подумала.
— Больше того, весьма умелый в обращении с этим органом. Но с твоими принципами тебе не светит узнать.
«Армянка» хихикнула. Возможно, не верила, что в постельных делах осталось что-то особенное, ей неизведанное. Девочка без комплекса недотроги.
Тем временем скальная гряда проплыла далеко внизу.
— Янис, мы здесь услышали их радар.
— Да, зона Трёхногого, — подтвердила девушка. — На экране чисто?
— Да! Нет… Погоди… Одного вижу. Справа внизу.
Он сказал бы «на четырнадцать часов», но ещё не узнал, как здесь называют направления.
— Держись, штаны не потеряй, — она полубочкой перевернула «Эрелис» брюхом вверх. Затем снова выровняла в нормальном положении. — Глазами не вижу. Белый на белом. Наверняка — наблюдатель.
— Значит, остервенело орёт своим: дичь прилетела на нашу поляну.
— Хорошо. Я тоже кричу как стерва, — она включила микрофон и буднично сообщила в эфир: — Первый! Я — седьмая. Идём по плану.
Что означало: враг обнаружен.
Догадка не подвела Янис. Радар засёк два десятка воздушных целей. Не оснащенных маячками «свой». Они быстро догоняли транспортник, тащившийся, по прикидкам Максима, не быстрее двухсот пятидесяти километров в час. Двигались парами, но между собой пары практически не держали строй. Как предсказывал Довсус, неслись как мухи к коричневому угощению.
— Напарница! А ведь у четырёх истребителей сопровождения маячков нет.
— Само собой, — хмыкнула Янис. — Они же не садились на нашей временной базе.
— То есть ты запросто наведёшь на них парней барона, и те посшибают своих?
— Неприятная перспектива. Ну а кому сейчас легко? Остынь. Такие маячки используются редко. Как-то обходимся.
Лишь только пираты настигли трёхмоторный самолёт, четвёрка эскорта брызнула по сторонам, разбившись на пары. На дисплеях «Эрелиса» их уже было не отличить от вражеских. Часть бойцов Трёхногого бросилась за истребителями, не менее восьми насели на транспорт. Что там происходит — угадать не сложно, постреливают мимо левого борта, вынуждая отвернуть направо, в направлении аэродрома «Тортуги».
Наблюдать из стратосферы, как команда барона навалилась на них сверху, было интересно и немного обидно. Не особо кровожадный, Макс всё же предпочёл бы сам пилотировать самолёт, чем-то напоминающий Як-52, но с трубкой прицела перед глазами и гашеткой на ручке управления.
Давать советы смысла не имело никакого. Пираты и «хорошие парни» сплелись в клубок хаотически двигающихся маркеров на экране. В эфире на частоте отряда барона и Довсуса гремела брань, крики боли и охотничьего азарта.
— Пираты сейчас начнут выходить из боя, — напророчествовала Янис. — Наши наверняка сбили первой атакой не менее четырёх. — Гадам смысла нет что-то доказывать и воевать, а сбитый и взорвавшийся на льду бостос с мёртвым пилотом никому не продашь.
— Смотри! И правда, метки без наших маячков быстро исчезают. А вот один хорошо оторвался и бежит к своей базе. Скажешь барону — преследовать?
— Нет уж, — с нехорошей усмешкой произнесла темнолицая. Выражение её глаз было не прочесть из-за дыхательной маски и темного прозрачного щитка, укрывшего верхнюю половину рожицы. — С нашим запасом высоты только мы успеем догнать. Если только не сядет среди торосов.
Став на курс преследования, она двинула вперёд рычаги газа и опустила нос «Эрелиса». Уши Максима ощутили повышение давления.
Разгоняясь, самолёт принялся трястись как в лихорадке, явно не предназначенный для подобных скоростей. Пересчитав показания на дисплее в привычные земные, Максим присвиснул про себя: девушка раскочегарила моноплан с прямым крылом более семисот километров в час и не сбавляла. Если ещё быстрее, скорее всего, начнутся неприятности: нешуточный флаттер и затягивание в пикирование.
Она, как видно, почувствовала его волнение.
— Не ссы. Не впервой. Я чётко знаю, сколько он выдержит в снижении.
Чужой истребитель, улепётывающий от места боя, шёл с обычной крейсерской скоростью, раза в полтора медленнее, и быстро приближался.
— Интересно, башкой вертит? Если начнёт виражить, я на двухмоторном за ним не успею.
А ещё она — женщина. В силу законов физики и анатомии быстрее отрубится от перегрузки, чем мужик. Естественно, Макс об этом не стал говорить Янис под руку, опасаясь быть посланным далеко и без хлеба.
Подбираться под самый киль, чтоб различались заклёпки на фюзеляже, барышня не стала. Выровнялась вслед за пиратом и врезала длинной очередью с обеих стволов.
Тот дёрнул в сторону. Макс готов был поклясться, что видел попадания. Но истребитель сохранил способность держаться в воздухе.
Опасаясь маневренной круговерти, Янис тоже разорвала дистанцию и едва не потеряла цель.
— Где урод?
— Ниже и левее. Похоже, садится.
Если бы машина, выкрашенная вся в белый цвет, включая кок и лопасти винта, совершила посадку на ледяное поле и замерла, найти чрезвычайно сложно. Но подранок пустил заметный дымный след и продолжал чадить, остановившись.
— Сейчас я его отполирую…
Макс попросил бы управление, имя опыт стрельбы из «Эрелиса» по наземной цели, точнее — стоящей на льду. К сожалению, второго штурвала здесь не имелось из-за оборудования радара.
Янис сделала четыре захода. Фонтанчики взрывали лёт, и вроде бы даже одна из очередей зацепила севший истребитель. Без какого-либо видимого эффекта.
— Су-укин сын! Надеюсь, ты сдох в кабине.
На прощание она выписала крутой вираж вокруг также безмятежно курящегося самолёта.
— Видела? У него на капоте какой-то рисунок. Понтуется, гад.
— Неужли это сам Трёхногий? А я его не завалила…
— Подбила, с чем тебя и поздравляю. Но дело надо довести до конца. Садись.
Она даже щиток шлема приподняла.
— Сдурел? Видел, сколько торосов?
— А ты ровненько за ним. Он же сел. Ты что — хуже? Тогда ставь на автопилот и меняемся. Я точно посажу.
Макс блефовал. Но легко пойманная на «слабо», Янис ушла на круг, выцеливая вектор глиссады, чтоб пришёлся точно в хвост пирату.
Колёса забарабанили по неровному льду. Хвост подбрасывало. Нужно ведь не только сесть, а и взлететь, с повреждённым шасси — вряд ли получится.
Машина до конца ещё не остановилась, а Макс отстегнул ремень, открыл
