Сага о Бьёрне из Карнаполя - Александр Сельянов
Караван дошёл до Ланнеи. Халим заплатил Бьёрну немало денег и пошёл продавать товар, что продлилось ровно два дня. Бьёрн получил сундук злата и серебра, и потом он пошёл делить деньги со своими воинами. Каждому из сорока шести солдат достался мешок золота, а остаток Бьёрн распределил между своими товарищами, и они все вместе пошли кутить в ланнейской таверне. Бьёрн, как и всегда, сохранял свежую голову. На обратном пути между городами Ашаз и Аль-Лахиса, что лежали на одной и той же реке, что-то снова было не так. Бьёрн чувствовал, что вот-вот придётся обнажить меч и обагрить его кровью, и его интуиция была права. Впереди была банда бедуинов. Халим возбуждённо и вместе с тем взволнованно крикнул: «Вот они, разбойники! Наверняка среди них есть люди, которые раньше были моими!» Бьёрн приказал четырём кавалеристам следовать за ним, и построил копейщиков в линию. Четыре конника во главе с Бьёрном стали отвлекать кавалерию на себя, а бедуинов на верблюдах и лошадях было столько же, сколько и пеших разбойников. Но всё же, пешие разбойники с булавами, носившие обычные южные халаты, не могли противостоять северной борийской пехоте, и они пали. Увидев, как пал последний пеший разбойник, Бьёрн приказал как можно быстрее скакать в сторону пехоты. Все пять человек доскакали в целости и сохранности, а бедуинов закололи копьями воины Бьёрна. Потом же караванщик прибыл в город, сказав, что пока Бьёрн может быть свободным.
К югу от Шаль-Мелима лежала одна деревушка. Лица крестьян там были очень тоскливыми, хотя были они не бедны. Альтгейр задал Бьёрну вопрос.
— Почему они такие грустные? — спросил Альтгейр.
— Сколько таких лиц видел у деревенщин, а всё они значат одно и то же, — ответил Бьёрн. Он расположил своих людей в лагере рядом с деревней, а сам пошёл в деревню. Он осмотрелся и увидел старосту деревни. Это был человек старый, немного сгорбленный. Он был синеглазым, имел приятные черты лица. Бьёрн подошёл к нему, и тот пригласил его к разговору. Они вместе зашли в закуток деревни, где их не было видно.
— Чего ты хочешь, разбойник? Серебра у нас не осталось. Можешь забрать кого-нибудь из жителей. Если вы собрались нас убивать, то убей только меня, но оставь остальных в покое, — огорчённо сказал деревенский староста.
— Не разбойник я, старик, и вижу я, что вы гонимы лихими людьми, — сказал Бьёрн, — хочу я вам помочь.
Староста улыбнулся и с надеждой взглянул на Бьёрна. Он же лишь приказал переодеться своим солдатам в сельскую местную одежду, а оружие спрятать поблизости, так, чтобы можно было очень быстро подготовиться и принять бой. Так и сделали. Через несколько дней разбойники прискакали. Люди Бьёрна сразу переоделись и пошли в атаку. Отряд разбойников пал. Среди них только четверо остались живыми. Гайас начал пытать их, чтобы выведать сведения о том, зачем же разбойники подчинили себе деревню. Потом же их казнили.
— И такое, Бьёрн, бывает, — снова начал объяснять Гайас Бьёрну, — здесь, на Юге, так же есть кланы. Одни кланы захватывают города и крепости, и спустя некоторое время становятся изнеженными лёгкой городской жизнью, а другие кланы либо нанимаются в армию, либо изгоняются в пустыни. Потом же изгнанники пытаются вернуть своё влияние. Они грабят караваны, путников и деревни, а очень мощные отряды захватывают и крепости. Поэтому правитель здесь должен иметь твёрдую руку и строгий характер, а также и мощную армию.
И так два с половиной года путешествовал по миру Бьёрн с караваном. Халим нередко одаривал его золотом и разным богатым оружием, и смотря на это оружие и на обозы, всё чаще и чаще говорил: «И куда же девать такую красоту».
Но вот, на равнинах у гор на юге Монтеи, что лежала северо-восточнее Санкта-Адрома, звучало сражение. Караван двигался в гентидский город Олуч-Уол.
— Только попробуй оставить караван только ради битвы! — крикнул Халим, — я откажусь от твоего отряда в качестве охранников, и найму других!
Глава VI
В дали слышны были звуки битвы.
— А чей это стяг, Гайас? — спросил Бьёрн.
— Да ну, жёлтый кувшин с вином на коричневом фоне! Это же стяг самого султана! Они, как я понял, столкнулись с южными имперцами, — отвлечённо ответил Гайас.
— На чей же стороне преимущество? — снова спросил Бьёрн.
— Явно видно, что заиты проигрывают, − сказал Гайас.
— Только попробуйте оставить мой караван! — кричал всё это время Халим.
Бьёрн всё же решил ворваться в битву. Многократно ратники на конях атаковали и отходили, а пешие воины тем временем окружили имперскую пехоту, и имперский отряд был разбит. После битвы собрано были немало трофеев, а командир аль-заитской армии подошёл к Бьёрну.
— Здравствуй, северянин, я − Нашим из султанского клана Ашир Аль-Заит, — сказал Нашим, — как я могу к тебе обращаться?
— Я — Бьёрн из Карнаполя, — сказал Бьёрн.
— Спасибо, Бьёрн, без тебя бы я уже лежал здесь, на сухой почве, — поблагодарил Бьёрна Нашим.
Бьёрн с отрядом вернулся к каравану, и верой и правдой караван доехал до Олуч-Уола. Но по правде говоря, по пути Халим постоянно кричал на Бьёрна и припоминал ему это событие. Но Бьёрн лишь отвечал, что раз разбойники так и не напали на караван, то и гневаться причин нет. На следующий день в лагерь к Бьёрну прискакал гонец с приглашением в султанский двор в Шаль-Мелиме. Отряд сопроводил караван до Шаль-Мелима, и Бьёрн сказал Халиму, что уходит на военную службу. Халим поблагодарил северянина за работу и на память подарил длинный южный одноручный меч, специально выкованный для Бьёрна. Он сопроводил подарок такими словами: «Пусть и в последнее время и не взлюбил я тебя, но пусть этот меч будет напоминать тебе о моей щедрости». Бьёрн поклонился перед торговцем и поблагодарил его. Отряд выдвинулся в столицу южан — в Шаль-Мелим. Стражники цитадели косо посмотрели на Бьёрна, но он протянул письмо с печатью визиря, и ему позволили войти в
