Луна над Славутичем - Николай Александрович Ермаков
Примерно через час этой странной погони, преследователи, наконец, снизили скорость, и вскоре пропали из вида, после чего я, хоть и несколько ослабил интенсивность гребли, но, несмотря на дикую усталость, всё же продолжил работать веслами.
К восходу солнца я уже греб из последних сил, но всё же смог найти подходящую заводь, где и спрятал лодку, после чего ещё около часа наблюдал за рекой, опасаясь, что появятся враги, и, лишь окончательно убедившись, что преследования нет, позволил себе лечь спать, предварительно проинструктировав Свету о необходимости соблюдать бдительность. Однако в этот день происшествий больше не было, благодаря чему у меня получилось хорошо отдохнуть.
Ещё через несколько ночей нашего плавания на реке стало оживленнее — днем теперь мимо наших стоянок проходило по несколько лодочных караванов, да и к нам несколько раз подходили местные жители поинтересоваться, кто и зачем здесь появился. А убедившись, что мы не представляем для них опасности, предлагали купить продукты, что мы с удовольствием и делали, расплачиваясь медяками из приданого Светы за хлеб и молоко. Здесь племена были уже более многочисленными и в своём большинстве не прятались в глухих лесах от людоловов, имея возможность дать им вооруженный отпор. Но тем не менее, опасность нарваться на неприятности была и здесь — со слов моих собеседников из местных жителей, в укромных местах на берегах и островах Днепра могли прятаться шайки разбойников, поэтому я продолжил двигаться ночью, усилив бдительность, к тому же теперь из-за большого количества шатающихся поблизости людей приходилось спать около лодки. За это время я поделился со Светой своими планами насчет крещения и без особых усилий смог убедить её в оправданности этого шага. Одним из главных аргументов явилось то, что у христиан красивый обряд венчания.
Когда длительность нашего путешествия составила восемнадцать дней, то со слов местных жителей мы узнали, что до Харевы осталось плыть несколько часов. Получив эту информацию, я решил отплыть со стоянки после полуночи, чтобы прибыть к цели нашего путешествия ранним утром. А чтобы выглядеть поприличнее (встречают ведь по одежке!), мы вместе со спутницей поменяли свою походную одежду на более представительную — у меня это был трофейный комплект и сапоги, а Света надела довольно неплохое по местным меркам платье из льняной ткани, крашеной в бардовый цвет свекольным соком и туфли — лодочки из мягкой кожи, также заплела в косу свои волосы, которые обычно просто собирала в хвост и подвязывала кожаным шнурком. Вот так, нарядившись как на праздник, мы и расположились в лодке, которая из-за отсутствия поблизости заводей была мною укрыта в устье небольшого ручья, переговариваясь о моих планах, в которые я, правда, посвящал свою спутницу весьма ограниченно.
По моим прикидкам, время уже близилось к полуночи, когда я услышал треск веток поблизости от нашего убежища, отчего тут же привел лук в боевое положение и застыл, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в окружающие нас кусты. Услышав треск ещё раз, я крикнул:
— Кто здесь? Если пойдешь ближе, я стреляю.
— Ишь, щенок, пугать вздумал своей палочкой с ниточкой, — раздался басовитый голос из-за кустов, — Ты мне не нужен, можешь проваливать! Но девчонку, твой хабар и лодку, я заберу. Ну а коли будешь дергаться, вмиг тебе кишки выпущу и на корм рыбам отправлю. Считаю до пяти, и чтоб духу здесь твоего не было! Раз!
— Два! — ответил я и спустил тетиву. Стрела ожидаемо застряла в ветках, не долетев до противника.
Разбойник издевательски хохотнул и крикнул своим подельникам:
— Вперед парни! Щенка режьте, а девку не трогать, она моя!
После этих слов со всех сторон раздался треск ломающихся сучьев и вскоре на берег ручья из кустов вывалился один из разбойников, который тут же в упор получил стрелу в грудь и с коротким стоном рухнул в воду. После чего из кустов выскочили сразу двое — один шел вслед за тем неудачником, которого я подстрелил первым, а второй появился с противоположной стороны ручья. Времени на то, чтобы перезарядить лук у меня не было, поэтому в дальнего я бросил топором, а ближнего, по-кошачьи легко запрыгнувшего в лодку, ударил копьём. Тать оказался достаточно ловким, чтобы подставить руку, которую пропороло костяным наконечником. Из-за этого удара я потерял равновесие и шлепнулся в воду, благо, что ручей здесь был мелким. Поднявшись, я увидел, что раненный мной разбойник тоже упал в воду с другой стороны лодки, но не отбросил порочную идею насадить меня на лезвие своего тесака, и его темный силуэт с хриплым дыханием быстро приближается ко мне по колено в воде. Я не стал тянуть время и, сделав два шага ему навстречу, обозначил пару обманных ударов и всадил костяной наконечник копья разбойнику в живот, после чего выдернул копье из оседающего в воду тела и рывком развернулся в другую сторону, где должен был находиться тот бандит, в которого я бросил топором.
Насколько я смог разглядеть в окружающей темноте, третий разбойник пострадал не очень сильно и смог на своих двоих отступить в заросли. Скорее всего, топор попал обухом и не нанес серьезных повреждений, но всё же от нападения на меня тать решил воздержаться.
— Ах ты сучёныш, — раздался злобный басовитый голос из-за кустов, — Ты моих родичей убил, я тебя за это на куски порежу, псам скормлю, кишки выпущу и вокруг шеи намотаю…
— Так в чем трудности? — ответил я ему, толкая лодку к реке, — Иди сюда и попробуй меня порезать! Трус!
— Плыви пока, щенок! Я найду ещё способ до тебя добраться и своё возьму с лихвой!
— Жду с нетерпением, — презрительно бросил я в сторону кустов, и, забравшись в лодку, сел за весла и приказал Свете, — Лежи внизу, могут из лука стрельнуть!
Девушка, которая, как ни удивительно, всё это происшествие перенесла без криков и истерик, молча сползла вниз на самое дно, а я принялся грести, прислушиваясь к тишине в ожидании хлопка тетивы. Но, видимо, среди татей лучников не было, и до меня доносились только всхлипывания моей спутницы, которая позволила себе тихонько всплакнуть от пережитого страха. Отдалившись от берега на безопасное расстояние, я повернул лодку и направился вниз по течению, с тоской глядя на оставленное мной место боя. Топор! Мать твою, топор остался на дне ручья, а ведь это ни много ни мало шесть-семь кун! Однако оставаться на том месте и шарить в темноте под водой, в то время как враг находится рядом — далеко не самая лучшая идея,
