Седьмое правило дворянина - Александр Герда

— О Господи… — она закатила глаза, а затем посмотрела на него как на маленького ребенка. — Здесь шесть плиток, так?

— Ну.

— Пьедесталов тоже шесть. На каждом из них есть свой некромагический символ и когда я переношу его на плитку — он начинает светиться, понятно?

— Вроде бы… — неуверенно ответил Алексей. — Верная мысль где-то рядом, просто нужно ее как следует ухватить.

— Она имеет в виду, что после того, как все символы окажутся на своих местах, должно что-то произойти, — предположил я. — Так, Василиса?

— Ну разумеется! — ответила она, затем вскочила и вновь побежала к стройному ряду пьедесталов.

— По крайней мере теперь понятно к чему эта беготня, — пробурчал Минин.

Один за другим Соловьева осмотрела оставшиеся пьедесталы, затем вернулась к нам и продолжила чертить буквы на плитках.

— Защитники, займитесь своей работой, — сказал я, когда Василиса приступила к последней букве. — Она сейчас закончит, а что будет потом — большой вопрос.

В наших отрядах началась небольшая суета. Мои слова привели ребят в чувство и напомнили им о месте, в котором они находятся. Через пару минут все были в полной боевой готовности, да еще и увешанные разноцветными защитными аурами.

Наконец Соловьева закончила, поднялась на ноги и на всякий случай мы все отошли от пирамиды на десяток шагов. Некоторое время ничего не происходило, а затем случилось вот что.

После того, как ярким светом загорелась последняя буква, плитки одна за другой начали проваливаться внутрь каменной плиты, напоминая костяшки домино. Сначала утонула первая, следом за ней вторая и так пока последняя из них не исчезла внутри пирамиды.

Затем мы услышали сильнейший грохот и гудение, будто пирамида начала разваливаться, а земля под нашими ногами начала дрожать так, что приходилось хорошенько постараться, чтобы удержать равновесие и не упасть.

— Смотрите, ребята… — завороженно прошептала Василиса и стиснула мне руку будто металлическими клещами.

Я с ней был полностью согласен, зрелище и в самом деле было весьма впечатляющим — ничего подобного до этого момента мне видеть не приходилось.

Пирамида раскололась на множество отдельных частей, которые, будто какой-то сложный механизм, начали свое движение. Никаких лишних перемещений, каждая часть двигались по своей траектории и это происходило одновременно со всеми каменными деталями.

Все это было очень похоже на гигантскую головоломку, которую кто-то сложил в единое целое, а мы теперь вновь разбирали ее на мелкие детали.

От звуков большого количества каменных плит, которые в один и тот же момент двигались и терлись друг о друга, закладывало уши. В какое-то мгновение я поймал себя на мысли, что даже забыл зачем мы здесь находимся, завороженно рассматривая пирамиду.

Каждая ее часть представляла собой отдельный кусок, состоявший из множества комнат и соединяющих их коридоров. Наконец все ее детали опустились на песок, образовав огромный лабиринт, а на месте тех самых шести плиток, с которых все началось, теперь зиял ровный прямоугольный проход.

После оглушительного грохота нас окутала звенящая тишина, которая неприятно давила на уши.

— Карамба, барон Димир…

Только сейчас я заметил, что Тосик с Шушиком выбрались из Рюкзака и тоже наблюдали за удивительным зрелищем. Не знаю как ящерице, а вот судя по голосу плюшевого — ему понравилось то, что он увидел.

— Охренеть! — выразил общее мнение Минин. — Вы это видели?

— А ты как думаешь? — спросил у него Мирон. — мы же вроде рядом стояли… Интересно, кто эту штуку построил, не думаю, что сфинксы или саламандры.

— В этом мире много всяких храмов, — сказал я. — Так что очень даже может быть, что здесь когда-то жили люди. Ну, или живут… Как бы там ни было, а некроманты выбрали интересное место для своего Портала.

— Нам нужно идти внутрь? — услышал я за своей спиной голос Бахрама.

Я развернулся к нему и отметил, что брат султана выглядит несколько встревоженным. Было непохоже, что он горит очень большим желанием изучить раскинувшийся перед нами лабиринт и познакомиться с его достопримечательностями.

— Ну, мы идем? — спросила у меня Василиса и таким образом дала понять Бахраму, что нам туда все-таки нужно.

Идем, разумеется, какие у нас еще есть варианты?

Глава 6

Оказавшись внутри, я на всякий случай проверил Модуль — может быть он покажет хоть что-то интересное. Тварей, которые рядом или план, например… Но нет — ни того ни другого он не показал, значит живых существ не было.

Воздух здесь был спертым, будто мы оказались в замкнутом пространстве, куда он просто не поступает. Дышать оказалось непросто — вокруг было слишком много пыли, так и не успевшей осесть после трансформации пирамиды. Странное ощущение, будто ты по собственной воле забираешься в мышеловку, зная, что она вот-вот должна захлопнуться.

В широком коридоре над нами болталось сразу три Блуждающих огонька, которые давали света даже больше чем нужно. Вот только смотреть пока было особо не на что. Вглубь уходил темный коридор лабиринта, который в конце разветвлялся.

— В какую сторону идем? — спросил я у Василисы, когда мы оказались на развилке.

— Если ты думаешь, что браслет мне точно указывает путь, то так это не работает, — ответила она. — Здесь все слишком рядом, чтобы выбрать точный путь.

— Тогда получается все равно куда идти, — сказал Сазонов. — Если что, я предлагаю прямо.

— Да нет, хреновина это, — покачал я головой. — Так мы здесь заблудимся. Будем следовать правилу правой руки — пойдем направо.

— Это как работает? — хохотнул Минин. — А если упремся в тупик?

— Смысл в том, чтобы всегда держаться правой стены, так что если упремся в тупик — значит вернемся и пойдем дальше. Рано или поздно куда-то придем.

Пока Лешка стоял и соображал что я ему сказал, мы успели уйти немного вперед.

С каждым шагом это место нравилось мне все меньше и меньше. Оно производило на меня какое-то гнетущее впечатление. То ли из-за нехватки воздуха, то ли из-за давящей тишины…

— Невеселое местечко, — высказал вслух мою мысль Бахрам. — Лабиринт еще здесь… Будто я оказался в древнем греческом мифе.

— Где нас ждет Минотавр? — усмехнулась Соловьева. — Не самое подходящее воспоминание.

Тем временем мы миновали еще одно разветвление, затем еще одно,