Задача – выжить - Олег Викторович Данильченко
Я сначала обрадовалась такому успешному старту карьеры, но не тут-то было. Естественно, весь контингент клянчей забеспокоился. А тот здоровый бугай выбрал время, когда посетителей казино не наблюдалось, встал, демонстрируя обе вполне здоровые ноги, и так пнул меня той, которая по легенде должна отсутствовать, что я метров пять кувыркалась по полу фойе. А тут и остальные подключились. Чуть не забили, гады. Никого не останавливало, что ребёнка пинают. В этой среде все равны, вне зависимости от возраста, пола и физических кондиций.
Тем не менее едва меня переставали пинать, я возвращалась на своё место, и мне снова подавали. А куда деваться? Жрать хотелось всё сильнее. Помру от побоев коллег или нет, ещё неизвестно, а вот Грола я боялась пуще смерти. Интуиция подсказывала, что этот человек о жалости, скорее всего, даже не слышал и скор на расправу. Если сказал, что накажет, значит, накажет. Вот не похож он на того, у кого слова расходятся с делом, ну нисколечко.
В очередной раз, когда коллеги по ремеслу опять вздумали проучить выскочку, подумала: всё, настал мой смертный час! Но нет. Оказывается, без пригляда безобразную замухрышку не бросили. Откуда ни возьмись появились четверо шустрых парней, схватили того верзилу, «ветерана войны», что злобствовал пуще остальных, и куда-то утащили. Он попробовал было сопротивляться (здоровья-то, судя по виду, хватало), поэтому церемониться парни не стали, тут же тюкнули чем-то увесистым по кумполу, и мужик обмяк.
Вернулся бедолага минут через тридцать. Вместо рожи – что-то синее и опухшее. Ни глаз не видно, ни носа – всё отекло. Причём крови не было, то ли умыли сразу, то ли били, как говорится, сильно, но аккуратно. В общем, в мою сторону после «разговора по душам» он даже смотреть боялся. А может, уже не мог по причине сильного отёка избитой морды лица.
Так или иначе, демонстрация моего прикрытия оказалась слишком наглядной, и остальная кодла клянчей тут же поумерила свой пыл. Словно забыли. Нет, вряд ли они забыли обо мне на самом деле. Но сами понимаете: что им оставалось ещё? Разве что зубами скрипеть, если таковые были. Особенно после того, как прибывшая подмога от конкурирующей фирмы столкнулась с умельцами Грола. Нет, бойни не случилось. Просто поговорили и разошлись полюбовно. Похоже, авторитет Учителя действовал безотказно и работал на него не хуже опытных бойцов.
Опять же, нет худа без добра. Побитый «ветеран» после «вдумчивой беседы» получил свою порцию славы. Видимо, побитая рожа и жалкий вид, которого до сих пор не удавалось добиться по причине полного отсутствия актёрского таланта, сделали своё дело. Ему начали подавать почти наравне со мной.
А позже, через месяц примерно, дядя сменил работодателя, потому что переметнулся под крыло к Гролу, и дальше мы работали в паре. Вроде как отец, калека, ветеран, и его сильно пострадавшая дочь. В этой связке мы были неподражаемы. Главное, что Гролу теперь не приходилось постоянно за мной приглядывать, то есть отвлекать часть своих помощников на защиту меня от случайностей, от которых никто не застрахован. Опять же, у «папы Вани» была нейросеть, и он всегда мог своевременно вызвать кавалерию. Но обычно слов о том, на кого работаем, хватало, чтобы конкуренты молча уходили несолоно хлебавши, и даже правоохранительные органы в лице стражей правопорядка закрывали глаза на нашу деятельность.
Так я стала перворазрядной клянчей и, наверное, самой доходной у Грола. Вместе с «папочкой» мы никогда не оставались без подаяния. Минимум пару сотен за день на двоих, а это, поверьте, очень немало для дна. А так порой и косарь (тысяча битов), иногда даже до полутора доходило, а пару раз целых два косаря за день заработали.
Но в тот первый день я таки получила втык. Бить не били, но внушение сделали. Типа должна была сразу сказать, чей я человек, и тогда не пришлось бы портить имущество других. Под имуществом Учитель подразумевал, конечно же, того самого «ветерана». А про то, что таких инструкций, на случай когда конкуренты приставать начнут, мне не давали, как-то скоропостижно забыли. Я же тупо побоялась оправдываться, справедливо опасаясь, что Учитель ещё больше рассердится.
– Ты, Копчёная, девка упёртая, как оказалось, – читал он нотацию. – Тебя пинали, но ты продолжала работать. Это даже похвально. Я умею поощрять стойкость, и только поэтому ты сегодня не останешься голодной. Но вообще, твой долг только увеличился, несмотря на пятьсот заработанных тобою баксов. Во-первых, пришлось отвлекать ребят от важных дел. Во-вторых, порча чужого имущества, за что пришлось платить компенсацию хозяевам, и, в-третьих, порча моего имущества.
Отгадайте, что под тем имуществом подразумевалось? Правильно, это была я. Его собственность, которую подпортили конкуренты, по моей же вине. Лихо, правда? Обидно было до слёз. Много позже до меня дошло, что Грол таким образом привязывал меня к себе. Чтобы прочувствовала своё признание ему. Ведь это он спас и подлечил, он к работе пристроил и дал кусок хлеба. А мнимый долг, который якобы из-за моей глупости возник на ровном месте, в виде компенсации за вред чужого «имущества», был им придуман по ходу дела, для острастки. Потому что, скорее всего, это не он платил кому-то, а ему ещё доплатили компенсацию, чтобы замять недоразумение.
Ему все платят, если до этого доходит. Должников, не работающих на Грола, вообще нет. Такие, как я, есть, а тех, что на свободе бродят, нет от слова совсем, потому что, как правило, живут недолго. В общем, хорошо ещё, что как рачительный хозяин он не стал наказывать провинившуюся дойную корову, тем более коровёнка оказалась весьма удоистая, несмотря на размер и возраст. Во всяком случае, для первого рабочего дня.
Но и дальше дело пошло не хуже, а как обтёрлась по новому месту жительства и работы, так и вовсе хорошо стало. Правда, не мне.
На житьё-бытьё меня прописали в какую-то комнату, находящуюся ниже уровня поверхности планеты, где-то в старых коммуникационных тоннелях. Тут жило много народу, но, что удивительно, не было грязи, и царил порядок, очень похожий на армейский.
