Чужая война - Letroz
Кажется, всё, что мне удалось — сделать ещё хуже, чем было, ведь теперь Ресс смотрел на меня не только с осуждением, но и открытым подозрением.
Копаясь в папке, нетрудно было заметить, что почти вся информация в ней карты с пометками, короткие заметки угольным карандашом, даже зарисовки. Так или иначе всё исходило из одного источника — самого Кейла. Его руке не принадлежала разве что перехваченная корреспонденция противника. Это вызывало закономерный в общем-то вопрос:
— Всю эту работу вы проделали, эм, в одиночку?
— Как и всегда, — ответил как нечто само собой разумеющееся Кейл, пожав плечами. — Такова моя профессия.
— Разведчик, — это я проговорил рефлекторно, просто чтобы закончить фразу, но Кейл, кажется, воспринял это как лёгкую издёвку.
— Разведчик, — подтвердил он холодно, буравя меня своим взглядом. — Должен же вам кто-то сообщать о передвижениях противника, его планах. Составлять карты в конце концов.
— Так вы и карты сами рисуете? — вопрос был глупым, но глядя на них, я бы в жизни не подумал, что над ними трудился один человек, а не целый коллектив.
А вот Кейл, судя по интонациям, чем-то выдающимся это не считал:
— Разумеется. Некоторые считают их наиболее точными из доступных, я замечу.
Мне хотелось спросить, кто эти «некоторые», но я вовремя остановился, уловив едкий взгляд Ресса. Видимо, он имел в виду меня самого.
Неожиданно мой трюк «заговори собеседника так, чтобы он не заметил явных несостыковок», отработанный на Миюми, Эльте и графе Сайрасе, дал сбой. Кейл сам задал вопрос, смотря мне при этом прямо в глаза, словно это была какая-то проверка:
— Вы ведь помните наш уговор?
Я растерялся и застыл, отчаянно копаясь в памяти, пытаясь вспомнить, о чём идёт речь. Только спустя несколько мгновений и вспыхнувшим глазам Кейла мне удалось понять, на какой примитивный трюк он меня поймал: никакого уговора не было и в помине, а любая реакция, отличная от мгновенного уточнения, выдавала меня с головой. А ведь я и так дал за этот короткий в общем-то разговор более чем достаточно поводов в себе усомниться.
Разведчик смерил меня выразительным, но абсолютно пустым в плане эмоций взглядом, от которого пробирала дрожь. Меня словно за мгновение просветили рентгеном и детектором лжи одновременно. И хоть во взгляде Кейла невозможно было прочитать что-то конкретное, я понял, что полностью провалился. Ресс был твёрдо уверен, что перед ним не Рейланд Рор.
Однако вместо разоблачения или чего-то в этом духе разведчик, кажется, даже немного растерялся. Впрочем, длилось это едва ли мгновение, затем Кейл взял себя в руки.
— Так или иначе это уже не имеет значения. Простите меня, командующий, мне нужно идти. Необходимо уточнить некоторые сведения.
В его взгляде читался холодный, но дерзкий вызов, кричащий: «Я знаю, кто ты, давай, останови меня». Не понимаю, что Кейл задумал, но вариантов у меня просто не было. Либо спровоцировать конфликт с весьма ожидаемым исходом, либо играть в его игру по его же правилам и надеяться, что у меня ещё появится шанс отыграться.
― Да, хорошо, ступайте.
Кейл Ресс, смерив меня ещё одним странным взглядом своих удивительных, но пугающих глаз, неожиданно учтиво поклонился и, развернувшись на месте, быстро вышел из палатки. Когда его спина исчезла в в дверях, я едва ли не дрожа повалился в ближайшее кресло.
Я нервно покосился на двери, словно ожидая, что сейчас ко мне ворвётся половина армии, желая схватить. Так прошла одна минута, вторая, третья, десятая, но ничего не происходило. Неужели действительно пронесло, и у меня ещё есть шанс? Или я вообще всё неправильно истолковал?
Нервное напряжение на протяжении нескольких последних часов, усталость вкупе с мягким креслом полностью поглотили меня. Я и сам не заметил, как на меня налетел сон.
***
«Сон не иллюзия»
Впереди возвышалась невероятная спиральная башня, больше похожая на гигантский посох, наполовину воткнутый в землю. На самой его вершине мерцал огромный белый кристалл. Его называли «Саум», что на каком-то древнем, очень мудром и потому забытом языке означало «дар богов».
Это было очень-очень важное место. Рейланд бывал здесь уже не раз. Если точнее — пять раз, из них трижды, причём подряд, он поднимался на башню как победитель, неся с собой скипетр Солнца и щит Луны. Позади остались трудные месяцы напряжённой борьбы, тысячи противников, сейчас хмуро наблюдавших за восхождением снизу, множество преград и лишений. Впереди же была слава, почёт и уважение, а также целая неделя разгульного пьянства.
Рор принёс Ривекроссу победу и тем самым обратил силу артефакта на их сторону. Два года крестьянам не придётся волноваться по поводу урожаев ― этого будет с избытком. Цвести будет всё, что может цвести, а плодоносить и того больше.
Сила Саума была так велика, что притчей во языцех стала история о старике, у которого осталась из вещей только сухая палка. С горя воткнув её в землю и отправившись спать, на следующее утро он обнаружил на её месте яблоню. Это было очень и очень странно, ведь если верить легенде, палка у него была из молодой ели.
Вдруг сон задрожал и исчез, как проткнутый мыльный пузырь. Всему виной была моя собственная мысль, которая тонкой иглой, с большим трудом, пробилась ко мне. Она была короткой, но это ничуть не умаляло её важности: «Соревнование».
«Сны несут знания»
Рывком я вскочил на ноги, наконец поняв, что упускал всё время пребывания в этом мире! То, что местные называли ужасным словом «война», не было ей! Это было соревнование, что-то вроде военно-полевых игр. Собственно, это действо так и называлось — «Игры».
Вот откуда взялись эти «солнечные» и «лунные»! Вот почему Рейланд так к ним готовился ― для него это что-то вроде спортивного состязания, по значимости на уровне Олимпиады. Да и для остальных тоже.
Не все и не всегда отправлялись сюда добровольно, но вне зависимости от мотива обиженным никто не уходил. Один лишь факт участия уже значил многое.
Для аристократов, очевидно, это был способ показать себя, доказать окружающим, что ты чего-то стоишь. А для многих из них это и вовсе было всей их жизнью.
Для крестьян, ремесленников и прочего большинства, которое аристократией назвать никак не получалось, Игры были богаты способами улучшить своё положение в бренном мире. Солдатам за службу платили звонкой монетой ― и не малой, особенно, если ты участвовал на регулярной основе, имел какой-то опыт, своё вооружение и прочее.
