Ученик шиноби 3. Второй год - Роман Романович
— Возвращайся, — сказал ему. — Дальше сам разберусь. Отдохни лучше.
— Прогуляюсь с тобой, если не против. Как найдем, вернусь.
Я бросил взгляд на Гатса и кивнул. Решил остаться на случай проблем и готов тактично свалить, если вдруг я со своей знакомой захочу пообщаться.
— Она тебе настолько дорога? — спросил он, когда мы шагов двадцать прошли.
— Более чем, — подумав, ответил я.
— Друг? Девушка? Любовь всей жизни?
— Как-то я молод для любви всей жизни, — хмыкнул я.
Несмотря на шутливый тон, за Пушку я искренне волновался.
— Обдумал, как дальше будешь себя вести? Обучение ведь тяжелое. Выдержишь?
— Главное, чтобы она выдержала.
И снова Гатс не стал повторять вопрос.
— Не знаю, как будет. Сто раз обдумал, но, хватит ли выдержки, узнаю только на практике, — добавил я.
В этот момент впереди раздался крик. Не случайный вскрик, а настоящий, полный дикого ужаса и боли.
Не сговариваясь, мы оба сорвались с места. Я так и вовсе ослабил гравитацию, подлетел вверх и побежал, отталкиваясь от веток.
Лес сыграл злую шутку. Казалось, кричали где-то совсем рядом, но я бежал и бежал, а всё никого не было. Первые тени заметил минуты через две. Десятки фигур двигались в едином, монотонном ритме.
Это были кто угодно, но не ученики. Зависнув на дереве, вгляделся в толпу, пытаясь разобраться, кто это. Мертвецы? Бледные, искусственные лица, впалые глазницы… Если бы не крик и спешка, я бы испугался. А так лишь цепко пробежался взглядом, выискивая кричавшего.
Мертвецы волновались. Похрипывали и двигались в одну сторону. Не единой массой, а рассредоточенные по лесу, они указывали направление.
Хватило несколько прыжков, чтобы оказаться в нужном месте.
Сначала я не понял, что происходит.
Прямо в воздухе, между деревьев, зависла фигура. Руки разведены в сторону, ноги смотрят строго вниз, прижатые друг к другу. Голова запрокинута, да так, что лица не видно. Я испугался, что это Пушка, собирался сорваться с места, но случилось непоправимое.
Фигуру выгнуло, крик или скорее хрип умирающего повторился, и тело переломало. Треск костей разнесся по лесу, пробирая до мурашек. Следом за треском тело разорвало на две части, будто лист бумаги. Кровь, вместо того чтобы пролиться вниз, собралась в шар.
Это было настолько ужасно, что мозг фиксировал какие-то отдельные детали. То, что волосы не рыжие, а черные и короткие. Оцепенев, я увидел, чем это закончилось. Шар выстрелил десятками алых стрел. Те вонзились в мертвецов и их потащило к разорванному телу. Походило на то, будто кто-то жадный тянет их к себе…
Несмотря на всю подготовку, встречу с демонами, я тупо не знал, что делать в этой ситуации. Будь у меня граната, закинул бы её прямо в центр этой мистики. Но ничего такого не было, а атаковать цепью показалось глупо. Слишком уж происходящее было подавляющим и мощным. Куда бить-то? Трупы подлетали, с них слезала плоть, кости плавились, образуя что-то единое. Прямо на моих глазах появлялся монстр.
Нет, не монстр. Это был самый настоящий демон. Частичка хаоса преобразовывала нашу реальность.
Осознав эту простую мысль, я нашёл ответ, что делать.
Цепь я теперь носил с двумя грузилами. Одним легким — против людей и со священным железом на другом конце — против демонов. Нелишняя предосторожность на испытании. Усилием воли я скинул цепь с руки и отправил второй конец прямо в демона. Ещё и пламя призвал. То пока слабое, даже на том же Тиче лишь небольшие ожоги оставило, но в этот момент мне показалось хорошей идеей бить всем, что есть.
Демон оказался разумным. Атаку мою заметил и прикрылся телами. Будь это обычный удар, на этом бы драка и закончилась. Но цепь обогнула препятствия и лезвие вошло прямо в сердцевину.
Никаких взрывов и криков не последовало. Лишь едва слышимый булькающий звук. Это кровь забурлила. Тела перестали притягиваться к монстру, но трансформация не закончилась. Я повёл лезвием вдоль его туловища, стараясь причинить максимальный урон, но демон сорвался с места и врезался тушей в дерево, на котором я стоял, ломая его.
Сделано это было настолько быстро, что я не успел среагировать. Повезло, что так и не вернул гравитацию до конца. Часть оставил, чтобы проще удержаться было. Это и спасло. Упал я медленно, прямо в воздухе оттолкнулся от ветки и полетел к соседнему дереву.
Слишком медленно…
Второй раз мне повезло в том, что вместо продолжения атаки демон отбросил от себя цепь и потратил время на завершение трансформации. Превратившись в гигантскую костяную маску с зубами в человеческий рост и телом, состоящим из дыма. Было ли там физическое тело, я не видел.
Коснувшись новой ветки, отпрыгнул ещё дальше. Одного взгляда на монстра хватило, чтобы оценить — эта тварь куда сильнее тех, что я встречал раньше.
Такен совсем с ума сошёл, оставляя здесь настолько мощных демонов?!
Стоило мне допрыгнуть до следующей ветки, как в неё врезался туманный сгусток. Дерево разлетелось на щепки, несколько болезненно врезавашись в меня. Я выпустил цепь, зацепился за соседний ствол и подтянул себя, уворачиваясь от щупа. Тот, как резиновый, то растягивался, то втягивался.
В этот раз я приземлился на землю, кувыркнулся и побежал, выискивая глазами, где удастся проскочить.
Если честно, на демона мне было как-то плевать. Тут нужна хорошая группа, чтобы атаковать его с разных сторон, и то шансов немного будет. Пушку я здесь не увидел, а значит…
Стоило подумать о девушке, как взгляд зацепился за что-то рыжее. Девушка стояла, вжавшись в ствол массивного и корявого дерева. Её взгляд был направлен вовсе не на меня. А на демона, который двигался следом. Я его печенкой чуял. Как эта тварь приближается и хочет мною полакомиться.
Вот же дерьмо.
* * *
Если бы Пушка знала, что встретит самых настоящих мертвецов, то в жизни бы на испытание не пошла.
Спар оставил ей денег, которых хватило бы на обучение. Устроилась бы ученицей, научилась шить и жила бы скучную, мирную жизнь до самой старости. Эти мысли пронеслись в голове у Пушки, пока она наблюдала, как мимо неё шагают мертвые. Их появилось столько, что, даже несмотря на медлительность, убежать бы уже не получилось.
Девушка была уверена, что поседела. Когда где-то рядом раздался крик, полный боли, она осознала, что и её сейчас ждет участь быть съеденной заживо. Как не сошла с ума от страха, Пушка
