Однажды в Марчелике 4 (СИ) - Сухов Лео

Однако дверь на чердак оказалась заперта.

Это было странно. Нет, она и должна была быть заперта: Гарри снял копию с ключа от чердака. И постарался сделать так, чтобы его не застали врасплох на наблюдательном посту. Однако будь он на месте «невоспитанного мальчишки» — обязательно оставил бы дверь открытой!..

— Люсьен, вы же сами заперли чердак! И отнесли ключ в кабинет моего мужа! Вы уже забыли?

— Ваша правда, эрбе… — отозвался слуга. — Пойду схожу за ним.

Гарри достал из кармана платок — квадрат простой плотной белой ткани. И старательно замёл собственные следы в пыли. Затем, прислушиваясь к шагам снаружи, свернул платок в несколько слоёв — и стёр самый главный след, который он оставил в злодейском дерьме.

«Почему злоумышленник не оставил дверь открытой? — подумал Гарри. И сам же себе ответил: — Ну конечно!.. Потому что он проник на чердак совсем другим путём!».

Вновь приглядевшись к полу, сыщик заметил, что следы остроносых ботинок вели к стене, противоположной от входа. Кинув испачканный платок на пол, Гарри на цыпочках двинулся по следам, стараясь наступать исключительно внутрь чужих отпечатков. Следы злоумышленника привели его за целый завал из старой мебели и вещей, которые пожилая чета убрала за ненадобностью на чердак.

— Если вы там, кто бы вы ни были, лучше убирайтесь!.. — предупредила эрбе Анатра, сумевшая что-то расслышать из-за двери, несмотря на глухоту.

И в самом деле, большая куча хлама… Зачем хранить в доме большой клавишный инструмент, которых в последнее время развелось столько, что запоминать названия не было смысла? Наверняка этот музыкальный монстр занимал половину гостиной. Или ужасающий шкаф из тёмного дерева, который удалось уместить только на чердаке? Высота потолков в особняке явно не подходила для этого «хранителя скелетов».

Гарри рассчитывал добраться туда, где злоумышленник проник на чердак. Однако не успел… В замочной скважине загрохотал ключ, и Альфареро с сомнением покосился на шкаф. А потом всё-таки протянул руку и осторожно потянул створку. Дверца шкафа открылась. Внутри было пусто и темно. И, что удивительно, не было ни одного скелета.

Не обнаружив внутри сомнительной компании, Гарри смело шагнул внутрь шкафа. И прикрыл створку, оставив лишь маленькую щёлочку: чтобы хоть как-то удовлетворить приступ своего неуёмного любопытства.

Ручка двери на чердак дёрнулась, а сама она распахнулась — и на пороге возник седой всклокоченный слуга семейства Анатра. Чопорное лицо, упрямо сжатые губы, орлиный нос, серые глаза и седые волны волос, еле доходящие до ушей — классический слуга. Верность таких людей могла поспорить только с их фантастическим упрямством.

В руке Люсьен сжимал двустволку. Причём явно заряженную. И принесённую не только лишь для того, чтобы чувствовать себя уверенно. За спиной седого слуги скрывалась миниатюрная эрбе Анатра, которая нет-нет да и выглядывала вперёд, не сумев сдержать извечное женское любопытство.

— Видите, Люсьен! Тут никого нет! — наконец, проговорила она.

Слуга медленно двинулся по чердаку. Подслеповато щурясь, он проверял то тут, то там, нет ли следов присутствия чужаков. Плохое зрение мешало ему найти улики. И всё-таки…

— А это что такое?! — воскликнул он, заметив лестницу у окна.

— Это всего лишь приставная лестница, любезный Люсьен! — напомнила эрбе Анатра.

— О нет! Это не лестница! Это кошмар! — устремляясь к окну, возопил Люсьен, отчего метен Альфареро тяжело, но тихо вздохнул. — Её не должно быть здесь! Она всегда лежит у стены!

— Люсьен, возможно, мой супруг переставил её! — заметила эрбе. — Уходя с этим несносным метеном Фретийоном на рыбалку, он зачем-то ходил на чердак!..

— О нет… Что это?! — удивлённо проговорил Люсьен.

Сыщик не видел, что делает слуга. Однако был уверен, что тот сейчас стоит и смотрит на кучку человеческих испражнений. Ту самую, которая лежала под лестницей, распространяя вокруг не самые приятные ароматы.

— А это кто сделал?! — возмутился Люсьен, щёлкнул ружьём и сурово произнёс, словно готовясь к войне: — Эрбе! Тут кто-то был!

— Да что вы говорите?! — взволнованно воскликнула эрбе Анатра.

— Ей богу, эрбе! Тут кто-то был! — грозно повторил слуга.

— И что ему тут было делать, дорогой мой Люсьен?! — не на шутку удивилась пожилая женщина.

— Он тут срал! — сообщил слуга, и на чердаке повисла оглушительная тишина.

— Простите, дорогой мой… Я не расслышала… — растерянно пробормотала эрбе Анатра.

— Срал! — ещё раз пояснил слуга. — Испражнялся! Ходил по-большому! Эрбе, на вашем чердаке осталось его дерьмо!..

— О Боже, что же это такое?! — выдохнула женщина, отступая от окна и снова попадая в поле зрения Альфареро. — А что это на полу такое белое?

— Платок! Хм… Кажется, им подтирались. Вот, взгляните, эрбе!.. — воскликнул слуга.

Метен Альфареро прикрыл рукой рот, стараясь сдержать неуместный хохот. Над клавишным инструментом была видна рука в белой перчатке, сжимавшая белый же платок сыщика…

Причём со следами устранения «фекальных» улик.

— Взгляните, эрбе! — возмущённо повторил слуга, и белоснежная перчатка, трясущая белоснежным платком, появилась сбоку от клавишного инструмента.

— Люсьен, я не буду смотреть на чужие испражнения!.. — возмутилась эрбе Анатра.

— Тогда посмотрите на платок! — ещё больше возмутился слуга.

— И на платок я смотреть не буду! Эти самые чужие испражнения прямо на нём! — пожилая женщина брезгливо прикрыла рукой нос. — Люсьен, милый мой, не трясите этим рядом со мной! Прошу вас!..

— Прошу прощения, эрбе! — смутился слуга, отводя платок прочь. — Однако какой нахал! Оставил кучу на вашем чердаке, да ещё и подтёрся…

Гарри Альфареро был вынужден зажать себе рот двумя руками. Умозаключения слуги вызывали у него такое несвоевременное веселье, что сдержаться было очень тяжело.

— Люсьен, но… Ведь так и надо делать после… После!.. — выразительно подняв бровь, заметила эрбе Анатра.

— Но… Не на вашем же чердаке, эрбе!.. — резонно напомнил слуга.

— Да пусть люди подтираются где угодно! — воскликнула добрая женщина, всплеснув руками. — Лишь бы не ходили с этим по улицам! И не воняли!

— Но каков наглец! А!.. А-а-а! — слуга что-то опять увидел. И теперь кричал в ужасе и возмущении.

— Что случилось, Люсьен?! — обеспокоилась эрбе Анатра.

— Ему не хватило! Эрбе! Ему не хватило платка! — кричал в ужасе слуга. — Он подтёрся о чехол комода!..

— Да, тут я согласна, вышло некрасиво! Но зато ушёл с чистыми… Чистым! — у Альфареро возникло ощущение, что милая эрбе Анатра как раз готовилась упасть в обморок.

Впрочем, у эрбе Анатра тоже возникло такое ощущение. В её голове никак не укладывалось, что пока она пекла сдобные пирожки с мясом для мужа и его друга, несносного метена Фретийона, которые должны были вот-вот вернуться с рыбалки, кто-то проник на чердак их дома… И злоумышленно испражнился там, подтираясь всем, что под руку попадётся. Это было немыслимо…

— Я убью его!.. — взревел слуга не хуже любого ревнивого метена, заподозрившего наличие любовника в спальне своей жены.

— Люсьен, прекратите! Это не то преступление, за которое обычно стреляют в людей! — возмутилась эрбе Анатра.

Видимо, её обморок временно откладывался.

— Моя госпожа, такие оскорбления смываются только кровью! — сообщил слуга, появляясь в видимости Альфареро со взятым наизготовку ружьём.

— Боже вас упаси, Люсьен! — эрбе Анатра всплеснула руками. — Здесь хватит и ведра воды!

— Выходи, подлец! — бешеным зверем взревел слуга.

— Люсьен! Люсьен, остановитесь немедленно! — вскрикнула женщина, заставив слугу замереть. — Если вы так хотите крови, то посмотрите на пол, а не в прицел! Тут следы в пыли.

— А! Прошу прощения, эрбе! Был взбешён!.. — слуга пригнулся к полу и двинулся по следам, не расставаясь с ружьём.

Следом за ним робко засеменила и достопочтенная эрбе Анатра. А Гарри замер, когда два его суровых преследователя проходили мимо. Не то чтобы он сильно боялся… С таким зрением, как у Люсьена, старый слуга попасть мог только в молоко. Однако зачем же пугать пожилых людей?!