Здесь вам не клан - Ян Анатольевич Бадевский
Важный момент — как я говорю.
Манера выражаться.
У каждого человека свои фирменные словечки и речевые обороты. Я ничего не знаю о пунктиках Вити Корсакова. Возможно, его увлечения не сводятся к бухлу, психоделическим веществам и ношению сбруи возле бассейна. Возможно, у этого чувака есть друзья. Или даже девушка. Всё это — потенциальные проблемы.
Меня всё больше и больше клонит в сон.
— Маме ничего не говори, — нарушил затянувшееся молчание отец. — И сестрам. Вообще, обсуждать тайную канцелярию прилюдно не стоит. Ты что-нибудь подписывал?
Качаю головой.
— Хорошо. Ну… по правде говоря, это не принципиально. Пустые формальности. Если ты дал обещание ничего не разглашать — будь добр, придерживайся его.
— Да, отец.
Мне надо выспаться.
Слишком много событий для одного дня.
Машина свернула со скоростной магистрали на двухполосное шоссе, после чего я задремал. Из пограничного состояния меня вывел характерный звук — кроссовер захрустел гравием на подъездной дорожке.
Фары выхватили из непроглядной мглы забор — высокий, металлический. Через равные промежутки из земли вырастали кирпичные столбы, пространство между которыми было зашито профлистами. Мне почудилось, что забор светится, но это могло быть результатом переутомления.
Кортеж замедлился, подъезжая к воротам.
Усталость как рукой сняло.
Дом, милый дом.
Высоченная арка, массивные чугунные створки, неприметная боковая калиточка. И прямоугольная башенка, смахивающая на пост охраны. Видеокамеры, домофон. Верхушки сосен, растущих на придомовой территории.
Посреди ворот красовался герб.
Я не разбираюсь в геральдике от слова «совсем». Герб Корсаковых представлял собой выпуклый барельеф, покрытый флюоресцирующими красками. Щит, четыре поля, красных и голубых. В каждой «клетке» что-то изображено. Непонятное животное, смахивающее на снежного барса. Крепость. Скрещенные сабли. В центре — красно-голубые полоски и нечто, напоминающее корону. Справа и слева щит окаймляют перья — тоже красные и голубые. А еще в глаза бросились крест и полумесяц…
По изгибу арки шла подсвеченная неоном надпись:
УСАДЬБА «ФИЛИМОНОВО».
Едва мы приблизились к воротам, створки начали бесшумно отворяться. Электропривод, как и следовало ожидать. Герб разделился надвое.
Через минуту мы уже неспешно катили по территории поместья.
Лес как лес.
Только огороженный и охраняемый.
Благоустроенный.
Фонари с коваными навершиями, подсвеченные беседки, лавочки, газоны и тротуары. Чаша фонтана — полуобнаженный античный герой, поражающий копьем монстра со щупальцами. Контуры спортивной площадки. Разбросанные то тут, то там коттеджи. Хозяйственные постройки неизвестного назначения…
Графские владения казались необъятными.
Мы ехали по асфальту, а обширный лесопарк был пронизан тропинками и мощеными тротуарной плиткой дорожками. Мой натренированный глаз всё время натыкался на камеры и огоньки индикаторов, отмечающих расположение датчиков. Имение буквально нашпиговано следящей аппаратурой.
Отец поставил тумблер с недопитым виски на крышку бара.
— Устал?
— Спать хочется, — честно признался я.
— Я распоряжусь, чтобы тебя проводили в апартаменты.
Интересно, где находится эта усадьба? Думается мне, за пределами славного города Петрополиса. В моей России еще в «тридцатых» началось масштабное переселение горожан в охраняемые дачные поселки. Прямо массовый исход. Все сидели на удалёнке, а провизию заказывали дронами. Здесь, подозреваю, та же тенденция. Только у аристократии.
Шофер открыл дверь со стороны моего отца.
Затем — с моей стороны.
Вот вам и внутрисемейная иерархия.
Когда вдыхаешь полной грудью чистый сосновый воздух, становится легче. Забываешь об усталости, пережитых потрясениях и грядущих испытаниях. Минус только один — холодно. Я всё больше склоняюсь к догадке, что на дворе — конец августа.
Машины сопровождения исчезли.
Наш кроссовер припарковался у парадного крыльца здоровенного особняка, резко выделяющегося своей монументальностью на фоне разбросанных по лесопарку коттеджей. Главный корпус, боковые крылья, флигели, террасы и балконы. Островерхая крыша с выпирающей печной трубой. Большие и маленькие окна, обилие декоративных элементов…
Света в доме почти нет.
Усадьба погружена в сон.
— Ваше сиятельство! — с крыльца чинно спустился дворецкий в черной ливрее, серых брюках, жилетке и галстуке. Сразу бросались в глаза до блеска начищенные штиблеты и белоснежный ворот сорочки. И белые перчатки впридачу. На вид дворецкому было за пятьдесят, но мужик выглядел презентабельно и крайне надменно. Этот тип мне сразу не понравился. — Рад вашему триумфальному возвращению. Чего изволите?
Меня удостоили лишь небрежным кивком.
Понятно.
Авторитет ниже плинтуса.
— Машину пусть отгонят в гараж, — бросил отец, поднимаясь вверх по ступенькам. — Проводи Виктора в его апартаменты. Если чего захочет — немедленно исполняй.
— Будет сделано, — дворецкий степенно кивнул.
— Меня не беспокоить, — отрезал Корсаков. — Спокойной ночи, Витя.
— Спокойной ночи, отец.
Я понимаю, что завтра меня ждут более серьезные разговоры, но это завтра.
А сейчас пора спать.
Глава 6
Прогулка по родовому гнезду прошла как в тумане. Дворецкий, имени которого я не знал, многословностью не отличался. С высокомерным видом слуга вел меня по анфиладе роскошных залов, длиннющим коридорам, витым мраморным лестницам. Помещения дома Корсаковых буквально утопали в роскоши. Высокие потолки, лепнина, статуи и фарфоровые вазы в нишах, картины в позолоченных рамах. Сплошь именитые предки, батальные сцены да изображения полуразрушенных крепостей.
В самых неожиданных местах красовались статуи.
Особое впечатление на меня произвел зал с рыцарскими доспехами и старинным оружием. По стенам были развешаны сабли, алебарды, пистоли и кинжалы, инкрустированные драгоценными камнями. За стеклом встроенных в перекрытия стендов красовались одноручные мечи, луки, булавы и моргенштерны. Совершенно неуместной дичью в этом средневековом музее мне показался револьвер сорок пятого калибра…
Рядом с оружейной комнатой соседствовала еще одна, но заглядывать туда у меня не возникло ни малейшего желания.
Я пялился на антиквариат.
Дворецкий бросал на меня косые взгляды.
Ну да, я веду себя необычно для наследника именитого папочки. Тебе ведь еще не докладывали, что никчемный малолетка остался без памяти…
По идее, я должен знать каждый закоулок этих хором. И слуга это понимает, но безропотно повинуется воле хозяина. Вышколенность — удобный инструмент.
Картины были очень старыми. Люди, изображенные на полотнах, несомненно, были моими предками. Прямой взгляд, уверенность в себе, схожие черты лица и осанка, цвет волос… Думаю, если пройтись по всей галерее, можно отследить модные тенденции на протяжении веков.
На втором этаже дворянский пафос уступил место строгой функциональности. Интерьеры здесь были современными, без отпечатка минувших эпох. Дворецкий отвел меня в западное крыло, указал на дверь спальни, сухо пожелал доброй ночи и удалился. Эх, не любит меня прислуга. Чую, придется разгребать наследие моего предшественника.
Дверь спальни открывалась отпечатком пальца.
Удивительная фича в мире волшебников.
Переступая порог, я буквально валился от усталости. Поэтому не стал заморачиваться исследованием апартаментов, а просто сбросил обувь со шмотками и завалился спать.
Вырубился я молниеносно.
Снилась всякая муть, а потом вдруг из потока невразумительных образов выплыла Лиза. День, когда мы с дочкой отправились в поход. Лес, палатка, костер. Яркие звезды над головой. Задушевные разговоры, кружка с горячим какао. Ей было всего шесть. Папа, почитай сказку на ночь. Ну, еще
