Регент. Право сильного (СИ) - Кос Анни

***

— Если вы искали способ оборвать свою жизнь, то, должен признать, вышло любопытнее и гораздо безопаснее, чем в прошлый раз: при множестве свидетелей посреди белого дня, да и глубина у пруда не такая уж внушительная, чтобы утонуть быстро.

Арселия, завернутая в плотное покрывало с ног до головы, сидела в своей комнате на низком диванчике, поджав ноги и опустив глаза. На столике перед ней дымился горячий травяной отвар, принесенный верной Гайдой.

Придворный лекарь, старик бен Хайри, только что закончил осмотр, и покинул комнату, настоятельно рекомендуя сиятельной госпоже отдохнуть хотя бы пару часов.

Арселия чувствовала себя до безумия глупо под разгневанным взглядом регента. Ей было мучительно стыдно, а подробности этого недоразумения уже разошлись по всему дворцу, приобретая размах скандала.

Еще бы: императрица и верховный жрец, упавшие в пруд! Да и внезапно появившиеся россыпи белых лилий, укрывшие сплошным ковром всю поляну до террасы, поразили воображение обитателей дворца. Не каждый день такое случается. Теперь слуги и наложницы украдкой бегали в сад, чтобы полюбоваться невиданным чудом.

— Вы же знаете, это случайность! — произнесла Арселия и тут же скривилась: оправдание звучало жалко и неубедительно.

— Я — да. Но детали вашей прогулки сейчас не обсуждает только ленивый. К примеру, — он покосился на ее влажные волосы, — насколько прозрачным от воды стало ваше платье, и как верховный жрец выносил вас на берег на руках.

— Я всего лишь хотела посмотреть, на что способна моя магия, — тихо ответила она.

— Странный способ вы для этого выбрали.

— Я… Просто это было так… так невероятно! — на ее лице зажглась улыбка. — Чувствовать Стихию, управлять ею, менять мир прикосновением мысли. Я ведь прежде не понимала, насколько острее ощущается все кругом, когда через тебя течет сила, какой целостной могу быть я сама! Это… Это как преодолеть тяжелую болезнь и вновь подняться на ноги! Мне кажется, что я готова взлететь, что могу быть свободной и парить высоко над землей!

Ульф даже прекратил хождение по комнате, наблюдая за ее порывистыми движениями и горящими от восторга глазами, а затем шумно вздохнул, отгоняя лишние мысли.

— Только не слишком высоко, — он старался говорить серьезно и убедительно. — Насколько мне известно, такое часто бывает при первом большом выбросе магии: восторг, радость, чувство всемогущества. Потом, правда, все успокоится, и вам придется шаг за шагом осваивать науку контроля над Стихией.

— Да, верховный жрец предупредил, что это нормальная реакция, — она смутилась и поплотнее завернулась в покрывало. — И сказал, что просто с обучением не будет.

— Главное — начать, — смягчился Ульф. — Еще ни один воин не родился сильным и ловким, все проходят через ошибки, падения и луны изнурительных тренировок. Уверен, что магия в этом аспекте не слишком отличается от упражнений с мечом. У вас должно получиться.

— Илияс говорит, что на это потребуется много времени.

— Что ж, надеюсь, оно пойдет вам на пользу, — согласился Ульф. — Приближается день Махриган. Вы должны будете явиться перед подданными вместе с Адилем. Не хотелось бы превратить праздничную площадь в буйный лес или цветущий луг, сколь бы очаровательным он ни был. Могу я рассчитывать на вашу сдержанность?

— Разумеется, — кивнула она, — возвращая себе привычное спокойное выражение лица. — Сделаю все, что в моих силах.

Глава 12

Для Ликита день выдался не из легких. Встал юноша очень рано и все утро провел на тренировочной площадке. После, едва успев смыть с себя назойливую желто-красную пыль, которая в Дармсуде, казалось, была просто везде, сопровождал своего лорда на встречу с главами городских гильдий в торговый квартал. Вся роль оруженосца, к сожалению, свелась к бесконечному стоянию за спиной регента. Ни слова, ни возможности присесть, ни права выйти со скучного заседания.

Время тянулось мучительно медленно, словно воск, тающий под полуденным солнцем. Юношу утомляло все. Долгие речи, в которых до сути добраться тяжелее, чем перевалить горы в полном боевом вооружении. Колючие взгляды и перешептывания на незнакомом языке, видимо, сказанное должно было сохраниться в тайне от северян. А сдержанные улыбки и туманные намеки превратили эту встречу в сложную паутину, в которой Ликит завяз не хуже глупой мухи.

— Ну что ты думаешь обо всем этом? — поинтересовался регент у оруженосца, когда бесконечные переговоры все-таки закончились.

Вдвоем, если не считать людей из охраны, они поднимались по витым улочкам обратно ко дворцу. Ликит щурился и отворачивался от назойливого ветра, несущего с юга едва заметные песчинки — ранняя осень часто напоминала жителям Дармсуда о близости огромной пустыни, протянувшейся вдоль всей южной границы империи.

— Признаться, я мало что понял, — расстроенно протянул мальчишка. — Но вот то, как они шептались, мне не понравилось.

— Чем именно?

— Они что-то замышляют, ведь верно? Смотрят на вас косо, не доверяют, возможно, вообще задумали обмануть. Откуда нам знать?

— Ниоткуда, — Ульф выглядел слегка уставшим, но абсолютно спокойным. — Но их тоже можно понять. Они боятся нас, Ликит. Для них мы — чужаки, наши войска ступили на их земли, и пусть все произошло стремительно, и не случилось ни грабежей, ни разорения, но в сражении на перевалах, а после — у развилки дорог, погибло очень много людей. Все они были чьими-то сыновьями, братьями, мужьями, отцами.

— Но ведь не вы начали эту войну! — юноша вскинул голову и даже замер от возмущения. — Они первые нарушили границы герцогства Недоре!

— Они выполняли приказ Сабира. Теперь император мертв, а оставшиеся должны выживать собственными силами. Люди боятся за свои жизни, за благополучие близких. Кроме того, сбор урожая почти завершен, а войска — свои и чужие — нужно кормить и содержать. Поставь себя на их место: они боятся, что полученное потом и кровью достояние заберет армия.

— Вы потому и согласились отпустить воинов обратно? — догадался Ликит.

— Отчасти — да. Поддержки местной знати мне не видать еще долго, а действовать в одиночку — не под силу. Мне нужны союзники, столько, сколько смогу получить. Хорошо, если нам начнут доверять, — Ульф чуть ослабил ворот рубашки и тихонько выругался: — Демонова жара! С другой стороны, мне будет спокойнее знать, что войска Недоре теперь дома. Люди вернутся к семьям, привычной жизни, и герцогство не останется без защиты.

Ульф чуть подтолкнул Ликита, и они вновь зашагали по склону. Регент не хотел ехать верхом. В последние дни ему редко удавалось выбраться из дворца, и даже такая короткая прогулка по улице, вдоль которой тянулись нарядные домики в два-три этажа и пестрые торговые лавки, казалась приятным развлечением.

— Кстати, шептались наши будущие друзья вовсе не о предательстве или заговорах, — внезапно добавил регент. — Они хотели поддернуть цену на поставки зерна, только и всего.

— Откуда вы знаете? — изумился оруженосец.

Ульф рассмеялся весело и непринужденно.

— Они говорили на языке хайли, южном наречии, его редко используют за пределами пустыни. Но в юности, когда я был едва ли чуть старше тебя, мне довелось служить на юге в войске императора Наиля, отца Сабира. Немного выучил местный язык. Говорить не смогу, писать тоже, но общий смысл понимаю.

— Я не знал этого, — Ликит выглядел заинтересованным. — А как вышло так, что вы попали в пустыню? И что вы там делали?

— То, чем не принято хвастаться, — уклонился от ответа регент. — И вспоминать об этом не хочется совершенно.

***

Солнце уже клонилось к горизонту, в его лучах крыши многочисленных зданий дворца горели настоящим пламенем. Однако ни свежести, ни дуновения ветерка не было и в помине, жара прочно вцепилась в Дармсуд, не желая сдаваться. Прохладе, царящей в длинных переходах и галереях, Ликит обрадовался безмерно. Он уже мысленно предвкушал отдых в тишине, ведь больше на сегодня планов у регента не было. А потому, завидев в приемной укутанную в многослойные ткани девичью фигурку в сопровождении уже знакомого толстого евнуха, мысленно почти взвыл. Встреча с этой парой совершенно точно ничего хорошего не сулила.