Инфер (СИ) - Михайлов Дем

А план их очевиден – не всю же жизнь сидеть на вершине небоскреба. Пусть они несколько ошалели от внезапности и количества потерь, а теперь еще и Каппа освобожден, но выбора у них нет – рано или поздно они вышлют боевой разведывательный отряд. И отправят его именно сюда – на шестидесятый этаж. Почему? Потому что мы разбили здесь все камеры. И ни разу не появились на лестницах, что ведут выше – их тут несколько и все неплохо защищены. Выводы сделать легко. Вопрос только в том, как быстро они наберутся смелости. Но, как всегда, все начнется, когда самый крутой да дерзкий вдруг хищно оскалится и бодро заявит любимому королю – дай мне пяток бойцов на выбор и я разберусь! А ты потом не забудь проставиться, ваше величество.

Если король дебил – он послушает придурка. А если у него теплится смутная надежда подчинить себе Ночную Гадюку – он пока придержит рвущихся в бой ушлепков. Так и так время у нас есть и Каппу я слушал с ленцой, неспешно разбирая трофейный револьвер.

– Меня прямо рвет на части все рассказать… последствия уколов? Не могу молчать…

– Так говори.

– Ну… Как ты показал тому старику средний палец – все и закрутилось. Он развел руками, вздохнул тяжко, долго качал посеребренной головой, а затем сказал – тебе придется послужить на благо мира, герой Оди, ибо ситуация становится критической. Ты служил тогда – послужишь и сейчас. Если не хочешь послужить разумно – послужишь слепым орудием, что так прекрасно умеет выживать. Перевел взгляд на меня и добавил – выбирай свою судьбу и ты. Докажи, что ты человек разумный и…

– А ты?

– Ну… меня как раз трясло от нарастающей злобы, лид. Я еще не все вспомнил, но видел, как стою перед тобой с мечом в руках, а ты держишь на руках обмякшее тело с запрокинутой головой… ее тело… Меня пару раз тряхануло, а затем я просто повторил за тобой.

– Показал средний палец и послал нахер?

– Точно. В полу что-то щелкнуло. Мы рванули к экзам. Но не успели – свалились и очень быстро. Газ.

– Газ – медленно повторил я, пытаясь вспомнить, но мозг выдавал лишь разрозненные картинки – Что потом?

– Чернота. По ощущениям – ненадолго. Но бессознанка всегда обманчива.

– Согласен.

– Я очнулся – а мы лежим на решетчатых таких кроватях, руки и ноги в стальных замках с мягким подкладом, а над нами куча манипуляторов и шлангов. И запах – сразу ясно, что тут часто режут на куски. Головы тоже зафиксированы стальными ободами, не поднять, но повернуть можно. Так увидел тебя. У тебя в шее слева торчит игла. У меня тоже. Говорить не могу. Глаза у тебя открыты, смотришь в потолок, но нихрена походу не видишь. Ты в бессознанке, но дергаешься – тело буграми, пытаешься вырваться. Еще под потолком что-то мерзко мигает… сиреневым таким… раз мигнет – и тошнота подступает. Два мигнет – и башка начинает болеть. Еще там изогнутые чуток экраны, на них быстро-быстро мелькают картинки.

– Почему ты очнулся, а я нет?

– Расскажу. Я как глаза открыл – увидел, как от меня поднимается манипулятор с иглой. Мне сделали укол. Следом такой же потянулся к тебе, но резко остановился – так, будто его схватил кто-то. Думаю, меня тем уколом и разбудили – причем резко. Сиреневый продолжает мигать, на экранах мельтешит, я повернул и наблевал на стол. Говорить по-прежнему не могу – будто голосовые связки вырезали.

– Что дальше?

– А дальше над нами начала ругаться Мать.

– Мать? – изумленно переспросил я – Ты хотел сказать – система?

– Ну да… но тогда это была Мать! Гневная! Праведная! Сражающаяся за своих детей!

– Каппа… тебе по башке слишком сильно дали?

– Послушай, командир. Ты знаешь – я придумывать не стану.

– Ну?

– Мать… система… озвучивала все для нас – для меня. Я не сразу это допер, ведь неясно с кем она ругалась. Этот кто-то хотел завершить начатое. А система не позволяла. Если вспомнить, что конкретно говорила она… – наморщив лоб, Каппа помолчал, вспоминая – Все в голове не удержал, но… Она говорила: Отмена! Контраргумент! ТИР объектов не подразумевает манипуляций с памятью! Потому тишина… манипулятор поднимается выше… и снова идет вниз к тебе. Снова голос Матери – Отмена! Наложение запрета на необоснованное вмешательства! И так целых полчаса – туда-сюда! Потом тебя укололи, а у меня щелкнули замки. Я со стола упал, а замки тут же защелкнулись. Я к тебе. Наблевал на тебя…

– Не страшно.

– Как твои замки раскрылись – стащил тебя. Мы едва упали – в стене дверь открылась. Я тебя волоком туда. Коридор со стеклянными стенами. А за стенами – люди спят голые. Много. Ярусами. Тысячи людей, командир. И коридор уходит вдаль – долго по нему бежать не пришлось, Мать указала где свернуть.

– Система.

– Мать – убежденно повторил Каппа – Она сражалась с нами!

– С кем сражалась?

– Не знаю точно. Но думаю – с Первым Высшим.

– Это фальшивка – буркнул я – Тоже программа. В башне мы общались с системой.

– Не думаю – покачал головой Каппа и принялся оттирать уже себя, для начала вылив одну бутылку на макушку. По телу побежали грязные ручьи, запах пота и рвоты усилился.

– Что дальше?

– Я протащил тебя в еще одну дверь – а там наши экзы лежат на полу. Лежат в длинном ряду других экзоскелетов – не все боевые, но все уже потрепанные чуток, с разным окрасом, с разными эмблемами. Я только успел тебя в Гадюку запихнуть и сам влезть в свой – панели под нами открылись, и мы ухнули в коридор.

– Коридор с ледяной водой?

– Да! Вспомнил?

– Только коридор.

– Ты очнулся в этот момент. Встал, заорал мне – за мной! И рванул. Хотя по голосу и по тому, как ты о стены бился, было ясно – бежишь на рефлексах, а башка не включилась. Я еще порадовался, что у меня мозги покрепче, чем у командира. А потом…

– А потом меня отключило и больше я не помню уже ничего. Ну почти ничего. Помню какие-то невероятные по размеру деревья, помню, как убиваю огромную змею, а из нее летят искры вперемешку с каплями крови. Помню, как меня скручивает, как изо рта блевота, а я понимаю, что из экза вылезать нельзя – хрен знает где мы. И тут началось удушье… вдыхаю – а в легких пусто.

– У меня было такое же.

– Как продержался?

– Никак. Вскрылся – признался я с косой усмешкой.

– И я хотел – кивнул Каппа – Это помню. А потом… уже ничего не помню, кроме плескавшей в забрало крови. Натворил я дел?

– Да похрен. Главное живы.

– Не знаю, что за химию нам вкололи в начале, что за сиреневые вспышки и картинки на экранах, но… я вспомнил очень многое. Но это вроде как побочный эффект незавершенной процедуры…

– Откуда знаешь?

– Просто кажется. Но странно, что я не мог ничего сказать – и холодок в горле. Реально почудилось, что мне вырезали голосовые связки.

– Силенсиозо ассасин – пробормотал я.

– Что?

– Позже расскажу – пообещал я, заряжая револьвер – Значит, система защищала нас от промывки мозгов?

– И говорила про какой-то ТИР. И не раз. Все повторяла про приоритеты, ценность для мира и полную нашу принадлежность миру Франциск Второй. Она действительно сражалась с кем-то. С Первым Высшим?

– Да точно не с ним! – уже зло рыкнул я – Он создатель всего этого дерьма! Он бы точно справился с любым закидоном системы! Нет! Если пытавшаяся вытащить нас наружу подделка Первого Высшего была программой – то система бодалась с… системой! Это самый очевидный ответ. Как мужики членами, они мерились приоритетами.

– Когда мы бежали тем коридором с холодной водой…

– Ну?

– Мать крикнула вдогонку, что здесь кончаются ее пределы. И… пожелала нам удачи. А еще сказала – тут ваш дом, герои, дом, где вас всегда ждут и любят. Представляешь?

– Ты размяк, гоблин – проворчал я – Спишу это на передоз химии и блевоты.

– Это зацепило за душу – признался Каппа – Реально зацепило. Где мы вообще? И где наш мир?

– А вон – я указал на то, что возвышалось над городом – Вон наша родина, гоблин. Оттуда мы и вылезли… Как тебе вкус свободы?

– На вкус как рвота. Но с какой системой боролась наша Мать, спасая нам жизни и… разум?