Игорь Гринчевский - Американец

По мере приближения цвет тумана продолжал меняться. Чернота из него исчезла совершенно, он не только зеленел, но и становился прозрачнее. Когда расстояние сократилось метров до тридцати начало становиться прозрачным и море. Тревога все сильнее охватывала меня, но я не понимал, как можно уйти от этого тумана.

Когда до тумана осталось метров пятнадцать, в этой мерцающей прозрачности моря мне удалось разглядеть рыбу. Так вот – рыба тоже стала прозрачной. Сквозь чешую виден был костяк. Не знаю почему, но приближение этой «зоны призрачного рентгена» испугало меня еще сильнее. Испугало настолько, что я сиганул за борт и… побежал. Да, именно побежал. Вода под ногами лишь слегка пружинила, но в целом бежалось, как по теплому асфальту. Если бы, конечно, нашелся оригинал, который откатал бы асфальт в виде морских волн.

Первый рывок позволил отбежать от мерцания метров на сорок. А потом вдруг накатило удушье. В этом странном, измененном мире воздух, казалось, тянулся, как сироп. И был куда беднее кислородом. Скорость бега упала сама собой, и я тут же начал увязать в том желе, в которое превратилась вода подо мной. Пришлось собраться, вырваться из «желе» и продолжить бег по волнам, одновременно сосредоточившись на дыхании. Скорость упала, а мерцание, казалось, напротив, поднажало.

Субъективно этот безумный бег продолжался долго. Очень долго. Поэтому я вяло удивился, когда впереди показался остров Эллис. Ведь от него мы отошли совсем чуть-чуть. Однако мне казалось, что я бегу уже вечность.

И вдруг понял, что угодил в ловушку. Сзади меня подпирала смертельная стена зеленого тумана, а впереди и по бокам виднелась высокая стена набережной. Она была не слишком высока, но запрыгнуть на нее я не смогу. И не смог бы даже в те времена, когда был на пике формы. Больше того, думаю, что запрыгнуть на него не смог бы и чемпион мира по прыжкам в высоту. Хотя, если с шестом…

Почти физическим усилием заставил себя не паниковать и изгнать из головы дурацкие мысли. Не может быть, чтобы выхода не нашлось. Но времени на поиск почти не оставалось, проклятый туман все приближался, я чувствовал это затылком.

С хриплым криком, теряя остатки кислорода в крови, я рванул вперед, только немного наискосок. Там стоял какой-то пароходик с низкой кормой, на которую к тому же в «миг остановки мира» как раз плеснула волна. Подъем на эту волну довел ощущение нереальности происходящего до градуса полного абсурда. Я, казалось, одновременно и несся быстрее пули, и полз, задыхаясь и хрипя, продирая пружинящую поверхность под ногами.

Но одно остается несомненным: с каждым дециметром подъема на волну скорость моя все уменьшалась, и в момент, когда я достиг вершины, я, казалось, замер, как и все остальные. В этот момент лопнул браслет на руке, и часы исчезли где-то там… Долгий, бесконечно долгий миг ужаса, и вот – я делаю шаг на корму пароходика. Шаг, другой, третий…

Потом я обернулся, увидел, что мерцание ползет за мной всего лишь в паре шагов, и, уже не оборачиваясь больше, снова рванул вперед, уже не пытаясь дышать, на остатках кислорода. Хватило их метров на пятнадцать-двадцать, как я потом оценил. Как раз, чтобы вдоль борта, а кое-где – и по ограждению палубы добежать до сходней и буквально спрыгнуть по ним на берег острова Эллис.

Тут в глазах потемнело, и я вырубился. Однако, прежде чем рухнуть на землю, я осознал, что выбежал из этой «зоны неподвижности». Дул ветер, слышны были звуки порта, и по луже, в которую падало мое лицо, пробегала рябь…

Пришел в себя я от деликатного похлопывания по плечу и слегка насмешливых слов:

– Эй, парень, я понимаю, что в своей вонючей Европе ты мечтал о земле Америки! Но целовать землю все же лишнее. Поверь, тебя здесь примут не за это! Эй, вы двое! Да, вам говорю, обломы ирландские! А ну, помогите парню подняться! И тащите его вон туда. Времени нет, через двадцать минут следующая партия пойдет. К медикам его тащите. Это вон туда. Заодно и проверят, не припадочный ли! И остальных тоже касается! Не стоим, не стоим, марш за ними! Ярлыки не теряем![37]

Санкт-Петербург, 22 июня 2013 года, суббота, час ночи

А вот описание «перехода» Алексею понравилось. Вроде бы ничего похожего он ранее не читал и в фильмах не видел. Хотя… Ну да, «Филадельфийский эксперимент». Там тоже было свечение, замерший мир и путешествие во времени. Правда, не назад, а вперед, но это уже не важно.

Нет, это все воспринималось именно как начало фантастического романа. И никак иначе. Но роман был хорош. Мощный старик был Американец, ничего не скажешь.

Глава 2

«Жестокость вашего крутого нрава»

[38]

Санкт-Петербург, 22 июня 2013 года, суббота, час ночи

За творческую находку предка стоило выпить, так что Алексей снова сходил к бару и плеснул себе немного «Шустовского».

Коньяк согрел язык, теплой волной прошел по пищеводу. Сама собой родилась улыбка. Повествование предка так захватило его, что на какое-то время он позабыл о своих неприятностях. Ну что там дальше?

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Название главы, как и остальных глав данной книги, – это часть литературного перевода надписи на статуе Свободы. Надпись сделана по сонету Эммы Лазарус «Новый колосс» (здесь и далее – прим. авторов).

2

Одна из самых длинных улиц Кишинева.

3

На всякий случай уточняем – речь идет о стихотворении Константина Симонова «Поручик». Авторы знают, что в действительности во время Крымской войны там командовал вовсе не поручик. И в гарнизоне была вовсе не «сотня егерей». Но все же стих берет за душу!

4

«Кисой» на жаргоне юных пиротехников называли триперекись ацетона, одну из самых простых в синтезе взрывчаток. Только вот жутко нестойких. Так что юные пиротехники в результате часто ходили без пальцев.

5

«Мой дорогой друг» (англ.).

6

Руководство Молдовы не подчинилось требованиям ГКЧП.

7

Авторы знают, что «Фейнмановские лекции» состоят из трех частей. Но в русском издании их разбили на девять томов, да еще добавили десятый том, задачники.

8

Герой немного ошибается. Нет, в целом учебники, да и вообще книги в Советском Союзе и правда стоили неприлично мало. Однако несколькими годами раньше один из авторов, к примеру, купил книгу за 25 рублей, это была цена хорошей посиделки в ресторане, с вином, на четверых. Так что случались и тогда дорогие книги.

9

Книги, действительно, хороши. Хотя герой немного перебирает. Перельман просто старался изложить для другой аудитории. Более завязанной на технику. На вчерашних выпускников рабфаков и вечерних школ. А Некрасов, наоборот, делал настоящий справочник по химии. Фактографии там уйма.

10

Манкурт, согласно роману Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» («И дольше века длится день»), – это взятый в плен человек, превращенный в бездушное рабское создание, полностью подчиненное хозяину и не помнящее ничего из предыдущей жизни. Молдавскими националистами тех времен термин использовался в значении «предатель».

11

Царане – лично-свободные, но феодально-зависимые крестьяне. В Молдавии того периода это слово использовалось в том же смысле, что и «деревня» в русском языке или «реднек» – у американцев.

12

«Добрый вечер» (молд.).

13

Герой ошибается. Вернее, введен в заблуждение одним из прочитанных им учебников. Абсорбционные аммиачные холодильники придумали вовсе не у нас, и гораздо раньше.

14

Компиляция – сочинительство на основе чужих исследований или произведений.

15

ГОК – горно-обогатительный комбинат. В 1999 году, год спустя, Костомушкский ГОК был приобретен «Северсталью» и переименован в «Карельский окатыш».

16

Шунгит – горная порода, занимающая по свойствам промежуточное положение между графитом и антрацитом. Первоначально выделялось два типа шунгитов, различающихся цветом и содержанием углерода. Однако сейчас принято выделять до пяти групп. В описываемый период начала разгораться мода на «экологичность» фильтров из шунгита. Также применяется для изготовления строительного материала «шунгезит». Впрочем, фильтрующие свойства шунгита и правда уникальны. В промышленных количествах шунгиты добываются только в Карелии, в основном в окрестностях г. Повенец.