Макс Петров - Наши все дома!
Заехали за угол, нашли лужу погрязнее. Художественно зарисовали грязной щеткой и номера, и рядом, куда фантазии хватило. Просто грязная машина, только фары блестят. Но фары — штука нужная. Еще бы стекла тонированные — чтоб не видно, кто в машине и сколько нас. Но в мирное время хороший обзор важнее секретности, а сейчас поздно уже. Делать нам больше нечего, как искать тонировочный сервис и проводить там сеанс самообслуживания. Нет предела совершенству — а мы едем так.
Перед Дмитровкой довольно крепко встали. Поток полз сплошняком, светофоры игнорировал, пропускать нас поперек никто не хотел. Проторчав полчаса, я сменил Иринку за рулем и просто нагло двинулся вперед, дождавшись для приличия зеленого. Воткнутся так воткнутся, скорость небольшая, ничего страшного. А иначе так и торчать нам тут до ночи. Первый водитель, средних лет мужик на средних же лет «ауди», остановился. А во втором ряду попался фрукт амбициозный. Блестящий «лексус», все дела, а тут какой-то грязный инотазик проехать не дает. Сперва он вдавил сигнал. Интересно, я от его бибики должен магическим образом испариться? Естественно, чуда не случилось, я продолжил тихо ползти, всовывая нос в третий ряд. Бодать он все же не решился, встал. Ну и стоял бы себе, тем более что в следующем ряду меня уже пустили и скоро бы инцидент разрешился сам собой. Но прищемленное чувство собственной значимости не дало. Он выпрыгнул на дорогу — этакий хомячишко в стильном пиджачишке — и принялся стучать в мое стекло. Сильно стучать, того гляди разобьет. Тут уже и я начал заводиться. Что ж ты за прыщ такой, что даже сейчас пузыришься? Опускаю стекло и, не дожидаясь его слов, утыкаю пэмээшный ствол в лезущую в проем морду. И улыбка до ушей — и чего я все время так скалюсь, как до разборок доходит? Оборотней вроде в роду не было, а поди ж ты — «все сорок два зуба»…
— Спокойней надо быть. Нервные клетки — они даже у зомби не восстанавливаются. Которые в теле — восстанавливаются, а которые в голове — уже нет. Понятно?
Понял хомячок. Даже похудел лицом. Юркнул обратно в свой «лексус», пригнулся за приборку — и как нет его. Все как у классиков — добрым словом и пистолетом… А может, у него под сиденьем волына?
— Маша, держи его на прицеле, если ствол достанет.
— Блин, я по людям стрелять не умею.
— Ты, главное, ему этого не говори.
Однако хомячок больше не высунулся. Мы успешно прободались через перекресток и вновь свернули на пустые мелкие улицы. В этом районе беспокойников было больше. А может, их вообще стало больше. Но проезд пока не загораживали, удавалось объезжать без стрельбы и рукомашества. Ехали все равно не быстро — нагрузили машину, а пружины задние слабые… А нам еще пассажира брать — Машкин Дима с нами собрался. Вроде парень нормальный, лишним не будет. Нам бы до него только доехать… Попалось навстречу несколько таких же загруженных машин — у них другое мнение, где лучше из Москвы выезжать. А может, просто дачи на севере… Промелькнул в отдалении военный «Урал», постреляли где-то во дворах, куда-то пронеслась ментовская «десятка», в которой сидят уже не менты… В общем, копошение какое-то в городе идет, но большинство населения дисциплинированно сидит по домам. Им же хуже, а нам — наоборот, лучше.
Я мимоходом удивился такой мысли, а потом вспомнил уже, кажется, давнишний эпизод, когда я проверял, что с охранником случилось. Тоже подумал же — «ему плохо, а мне хорошо». Как-то слишком быстро прошло чувство коллективизма и общности. Хотя я и раньше компанейскость от стадности слабо различал, гордо называя себя нелюдем и анхуманом, но был при этом доброжелателен к ближнему и не лишен чувства долга. А сейчас — ну не чувствую я никакого долга по отношению к этим людям в окнах. Мне их жалко, но как-то… теоретически. Если за кем-то будет зомби гоняться — даже не пожалею дорогого патрона… может быть. Но просто пройти по квартирам, рассказать, что происходит, научить — я ведь многое уже умею для выживания в этом новом мире… Может, даже отряд самообороны организовать… Нет, на фиг мне это не сдалось. На мне семья, даже, можно сказать, две семьи. Или три — прямо глава клана получаюсь.
И хочу я убраться отсюда поскорее и всех своих собрать в безопасном месте. Даже если они друг друга терпеть не желают — вы сперва выживите, блин, а потом ругаться будете. Если не пройдет желание такое… Интересно, это военное мышление у меня так проклюнулось или… какую-то заразу подхватил? Похоже ведь оно на заразу — не только же укушенные в зомби превращаются, но и от других причин умершие. Тот гопник на заправке: его ведь не зомби загрыз, умер от картечи в живот — и поднялся через несколько минут. Значит, что-то заранее в организме у него изменилось. Может, и у меня тоже? И у всех остальных? Эпидемия какая-то зомбиная. Или это нанооружие, о котором столько трепались, всех теперь косит? Хотя нет, нанооружие должно действовать в чьих-то интересах. А какой интерес во всеобщей разрухе? Сумасшедшие профессора только в сказках бывают, реальные — почему-то, наоборот, весьма логичны и продуманно подходят не только к работе, но и к собственной жизни. Так что если кто-то нанооружие конструировал — то с определенной вполне целью. Ошибка в расчетах? Наноботы должны делать идеальных солдат, а вместо этого поднимают трупы? Или все же делают, только отсев очень большой? Или недоделанное оружие, утечка какая-то, авария на секретном заводе? Тогда получается, что завод этот в Москве: эпидемия отсюда пошла, по хронологии четко выходит. Но кому придет в голову размешать такое производство в городе? Тогда это не утечка, а теракт? Тоже не похоже: в терроризме главное — шум, а тут шума никакого… Странно, в общем, это все и непонятно. Но мы вроде живые и думаем пока что своей головой. Которая говорит сейчас фразу банальную, но верную: «Ноги вы мои, ноги, уносите вы отсюда мою задницу…»
К нашей куче барахла Дима добавил еще один здоровенный рюкзак. Пришлось прикрутить его снаружи, надеясь, что сильного дождя по пути не будет. Больше нас ничто в Москве не держало, и мы двинулись на выезд, по Ленинградке, с расчетом повернуть потом на Звенигород и дальше по бетонкам до Чехова. Я еще помню, когда это было основной дорогой на Москву с юга, а потом новую построили, и на старой должно посвободнее стать. Только вот Ока у нас по пути — река детства моего, блин, босоногого, потому как ноги вечно в воде — то на лодку, то по песку… А теперь — полноценная водная преграда. Лед так себе, полынья на полынье, а может, и сошел уже — при такой-то теплыни. Так что на машине — без шансов. Мост в Серпухове — только и надежды, что не перекрыт… Хотя кому и зачем может понадобиться его перекрывать? Если бы эпидемия была только в Москве — понятно, но мертвяки бродят уже везде… Если там не проедем — надо через Тарусу прорываться. Дороги там… ну, все-таки дороги есть, проехать можно. А через Коломну уже можем не доехать — и так получается крюк у нас километров в двести. Зато не по бетонным лабиринтам Москвы и окружающей ее, как кольцо блокады, МКАД. Привыкли все в мужском роде — МКАД. А там ключевое слово — последнее, то есть — дорога… Но ну ее на фиг, такую дорогу в такой момент. Лучше по калужским проселкам ползти, чем на бетонке стоять…
Пока мы болтались по городу, начался уже день, машин на направлениях возможной эвакуации прибавилось, но пока не катастрофически. Не пробки — просто плотный поток. Были и признаки некоторой организации — по крайней мере, попадалась бронетехника и группы солдат. Подходивших к дороге беспокойников отстреливали. Но как я ни смотрел, в потоке шли только легковые машины. Больших автобусов и грузовиков с людьми на дороге не было. Значит, никакая это не эвакуация, а просто слегка прикрытое бегство, причем прикрытое в тактическом, а не информационном смысле. Военные приказ получили, а МЧС и автобусные парки — нет. А может, и военные делают просто хоть что-то, что могут сами, раз уж ввели их в город…
Из города выехали без проблем. Поток постепенно растягивался, я разогнался до крейсерских 90, включил пятую и попилил, уперев правый ботинок в стенку печки, чтоб лишний раз педалью не шевелить. С учетом багажника на крыше и общего перегруза — должны в восемь литров на сотню уложиться. Ехать нам триста с лишним километров, значит, полбака долой. Да что до того сожгли, да из-за этих уродов на заправке не долили — в общем, литров десять останется да десять в канистре. Итого двадцать, хватит в деревню и обратно — и не более. Ну да ладно, может, повезет где-то разжиться. С брошенной машины, например.
Проехали поворот на Шереметьево. Часть машин уходила туда — в основном те, что подороже. Интересно, они улететь надеются? А куда улетать, если оно везде так? Хотя где-нибудь в южных штатах США, может быть, получше — там людей относительно мало, а оружия много, перестреляют зомби, пока не разойдется геометрическая прогрессия… Но до сельских районов еще добраться надо, а как раз в аэропорту самая задница — там не только оружие, но и любые мало-мальски пригодные в качестве него предметы отбирают. Стоит кому-то от переживаний инфаркт схлопотать — и начнется… Ну да это их проблемы, таких, как тот хомячишко на «лексусе», а нам своих хватит. Дорога свободнее стала — и на том спасибо.
