Роман Холодов - Лазутчики
Под кораблем замедлял ход республиканский крейсер. Огромное судно ощетинилось иглами боевых лазеров и твердотельных пушек. Сейчас по тревоге расчеты занимают свои места, чтобы открыть огонь по малочисленному врагу. На дисплее шлема Захара подсветились приближающиеся истребители. Юркие и быстрые машины заходили с разных сторон, готовясь открыть огонь. Никаких вспышек выстрелов не было видно — союз использовал электромагнитный разгон боевых снарядов, а для поражения на дальних дистанциях — ракеты с программным управлением и собственным пропеллером. Космопех заметил, что в районе радарной вышки вспыхнули взрывы — пилоты первым делом отрубили связь. Пора, решил десантник для себя и, отключив магнитные подошвы, прыгнул в пустоту.
Он парил в космосе, раскинув руки в стороны. Первоначальный толчок придал ему необходимую скорость, а вектор направления Захар корректировал изредка включая маневровые дюзы, из которых вылетал сжатый углекислый газ. Не пропадать же добру. Корпус крейсера приближался и вот ноги уже коснулись твердой обшивки корабля. Космопех включил магниты и прилип к металлу. Заученным до автоматизма движением он прилепил направленную мину и быстро ретировался. Взрыв прожег металл, образуя крупную дыру с рваными краями. Захар отключил магниты и проник внутрь, приготовив к бою автомат под стать экзоскелету.
Он оказался в коридоре, который уже был блокирован шлюзовыми дверями — сработала автоматика. Но ему было все равно — подствольный гранатомет делал свое дело, выворачивая створки шлюза. Первая дверь быстро сдалась. Космопех не спеша прошел в нее, парой выстрелов прикончил задыхающихся матросов и пошагал по коридору, гулко бухая ботинками — здесь уже был воздух, а за его спиной сработала вторая аварийная переборка.
Корабль качнуло, но космопеху было до фонаря — он четко сохранил равновесие. Чтобы не тратить драгоценный кислород Захар отключил подачу, переведя воздухоснабжение на фильтрацию внешней среды. Активированный радар-навигатор вырисовывал на дисплее карту помещений. Компьютерная программа анализировала поступающие с камер данные и составляла маршрут передвижения. Захар спокойно шагал по коридору, постреливая по сторонам. Никакого сопротивления пока не встретилось, что очень сильно удивляло. Обычно республиканские десантники обожали скрытые засады и строили баррикады по маршрутам продвижения союзных войск. Очевидно, этот крейсер еще никогда не штурмовали и у экипажа просто не было должного опыта.
Заработал передатчик. Захар активировал канал связи. Сквозь шум помех, который наверняка поставили генераторы противника, пробился голос Виктора.
— Захар, где ты находишься?
— Мой позывной — Секач. — Недовольным голосом сказал космопех. — Местоположение — недалеко от главной батареи.
— Постарайся вывести ее из строя. Звену приходиться туго — их лазеры, похоже, прошли модернизацию и бьют без промаха. Уже есть повреждения.
— Я понял, сейчас они замолчат. — Захар отключился.
Он повернул налево и встретился с первым очагом сопротивления. Орудийный расчет забросал коридор металлическими шкафчиками, в которых хранил свои вещи. Сами залегли сверху и открыли огонь из автоматов, когда массивная фигура в экзоскелете показалась из-за угла. Захар быстро убрался в укрытие. Стреляли из порохового оружия. Ну дак и у нас есть чем ответить. Космопех зарядил дымовую гранату и выстрелил из-за угла. Заряд упал точно перед баррикадой и выпустил струю газа. Дым ел и щипал глаза, обжигал легкие и выворачивал желудки наизнанку. Поэтому на баррикаде сразу же закашлялись. Захар вышел из укрытия. Система распознавания противника сразу же дала несколько отметок. Экономными выстрелами он перебил их всех, после чего приблизился к баррикаде и несколькими ударами сокрушил заграждение, за которым прятались защитники. Они попятились от возникшего громоздкого силуэта в дыму. Двое пустились наутек, но Захар не дал никому убежать, расстреляв даже тех, кто пытался убежать. Никаких сюрпризов в тылу. А то вылезут в неподходящий момент и испортят всю малину.
Дальше пошло как по маслу. Похоже это были единственные защитники, которые сообразили организовать некое подобие засады. Остальные же либо разбегались, завидев космопеха, либо пытались умереть достойно, кидаясь на него с подручным оружием. Этих Захар просто впечатывал в стены, отмахиваясь как от мух. Главная батарея была уже близко. Пульт управления был рядом с ней.
Космопех выломал дверь в помещение управления. Там находились артиллеристы, которые попытались обороняться, но тут некстати произошедший взрыв пошатнул корабль. Они попадали на пол и Захар превратился в сеятеля, разбрасывая зерна смерти во все стороны. Он прикончил орудийный расчет в несколько секунд, подошел к панели управления и ударом кулака пробил в процессорном блоке огромную дыру. Пушки и лазерные батареи остановили свой сокрушительный залп. Пилотам истребителей стало полегче. Система наблюдения экзоскелета доложила о нахождении позади противника. Захар молниеносно развернулся и послал гранату в проход. Та разорвалась и послышались вопли боли. Космопех направился туда, изредка постреливая. Компьютер проложил новый маршрут к капитанской каюте.
Вновь запиликал передатчик, определяя входящий сигнал.
— Секач! — это был Виктор. — Один из наших терпит бедствие и приземлился в грузовом ангаре крейсера. Сможешь его вытащить?
— Как не хрен делать. — Отозвался Захар, определяя компьютеру новый маршрут.
Лиза заложила крутой вираж, уходя от выпущенных пушкой снарядов. Дизель, расположенный за спиной взвыл, выдавая возросшую нагрузку. Подушки, на которых он был закреплен к корпусу истребителя мелко задрожали. На грудь навалилась тяжесть, но пилотский комбинезон-скафандр смягчил ускорение. Трехствольные тридцатимиллиметровые пушки-пулеметы завращались, выдавая очередные порции зарядов. По всему корпусу крейсера вспыхнули взрывы — словно невидимый мальчуган пробежал по кораблю, оставляя горящие следы, которые моментально затухали.
Лазерные батареи сначала били неприцельно. То ли орудийный расчет был плохо обучен, то ли компьютер не справлялся с наведением, но лазерный луч стрелял не импульсами, а потоком, после чего еще минуты две перезаряжался. Опытные артиллеристы всегда экономили заряд.
Лиза уничтожила уже две башни с пушками, как лазеры стали бить импульсами, не давая истребителю выйти из поля поражения. Неужели очнулись, подумала девушка, выписывая немыслимые пируэты. Истребитель, конечно скоростной и маневренный, но ему далеко до той же "Нагайки" или республиканского "Ястреба". Но даже и на этой старенькой машине, которую стандарт-пилот любила всем сердцем можно было дать отпор врагу. С самого начала космической войны она летала только на нем, еще в академии, потом в первом бою, и вот теперь, после восьми лет космических боев, она, дослужившись до стандарт-пилота, что тоже немаловажно, ведет бой в составе звена, где является вторым ведомым. Командиром был мастер-пилот Геннадий Широков, первым ведомым Николай Ломовой, позывные соответственно Крокодил и Боцман. Ее, единственную девушку, нарекли скандинавским "позывным" — Валькирия, хотя во всей союзной армии этих Валькирий были десятки, если не сотни, но у каждого звена своя. Вот и с Лизой также получилось.
Когда радар дальнего обнаружения засек этот крейсер, который сопровождал старенький буксир-контейнеровоз, ее звено было в патруле. С авианосца поступил сигнал об уничтожении корабля и по тревоге были подняты все звенья. Но время, через которое они доберутся сюда, составляло около получаса, которого вполне хватило бы чтобы уничтожить три по десять таких звеньев, как это. Вот только экипаж крейсера этого не знал, а может быть совсем не участвовал в битвах, недаром корпус выглядит как новенький, даже заплат никаких нет. По этим боевым отметинам Лиза научилась распознавать подготовленность орудийных расчетов к отражению атаки. Иногда попадались корабли, на которых живого места не было и такие приходилось брать только штурмом. Истребители отвлекали внимание, когда бравые ребята-космопехи покидали свои шлюпки и прыгали в бесконечность, чтобы вырезать изнутри огрызающегося острыми зубами противника.
Большинство же кораблей сосредотачивали плотный огонь на авианосцах, стараясь уничтожить зубастую мелюзгу до того, когда она доставит им неприятности. Поэтому пилоты истребителей всегда находились поблизости от своих кораблей, а те стояли под парами, готовые стартовать в любую секунду. А то пока заведешь двигатель, да он прогреется, уйдет много времени. Некоторые неопытные товарищи давали полную нагрузку непрогретому дизелю, после чего их ловили по всему космосу, когда силовая установка выходила из строя. Союз берег свои ресурсы, которые и так были скудны. Но насчет топлива они никогда не волновались. Двигатели совершенствовались, ученые работали над синтезом углеводородов, чтобы самим производить солярку. Армия должна быть обеспечена всем. Недаром говорят, что война — двигатель прогресса. Хочешь выжить, придумай что-то такое, что не только поразит противника, но и заставит его отступить. Республика не жалела кораблей и людей в своей борьбе против Союза, что было довольно странно. Недовольство населения наверняка должно было сказаться на их рейтинге, но позиции республиканского правительства только укреплялись. Все это наводило на интересные размышления.
