Дэйв Дункан - Герой!

— Как он сейчас выглядит? — Тэм? Отвратительно!

Она стала агрессивной, и на мгновение в этих останках появилось что-то от былой силы.

— Тебе бы не захотелось этого видеть, и он не хочет видеть тебя.

Самоустранение — неотъемлемое право каждого. Мужчины хотят, чтобы их помнили такими, какими они были. Женщины, конечно, тоже, и тебе нет никакого смысла вторгаться сюда подобным образом.

Смысл… он напрягся, чтобы начать снова думать о смысле своей затеи. Если Тэм уже два года разрушается, то подозрения Вауна не имеют под собой почвы.

Самоустранение комкома в данный момент оказалось не более чем жутким, издевательским совпадением. Но все остальные имеют право жить дальше.

— Мне необходимо поговорить с Тэмом, Зозо. Q-корабль грозит столкнуться с планетой. Смерть угрожает не только тебе и ему. Всем. Всей планете.

Он увидел, как в ее глазах снова вспыхнуло подозрение. Она вспомнила про пистолет и начала медленно поднимать его.

— Почему ты думаешь, что меня послал Рокер? — резко спросил он.

И к чему такая безумная огневая оборона, если все здесь правда?

Складки кожи собрались вокруг глаз.

— Это все Тэм… Он… не бредит… но ему почему-то мнится, что Рокер может прийти за ним.

Прийти за ним? Кому может понадобиться умирающий? И тут Ваун понял, в чем дело, а Зозо сказала вслух.

— Он говорит, что Рокер грозил ему выкачкой мозгов.

Даже в Доггоце Ваун нечасто видел врачей в человеческом обличье, но эта определенно была человеком. Белоснежный халат выпирал в бедрах и на груди.

Белки глаз имели желтоватый оттенок, голова и руки были черны, как уголь, — как и густые волосы. Вспомнив занятия по антропологии, он пришел к выводу, что она является характерным представителем одной из редких элгицских рас. Некоторые нашли бы ее привлекательной. Нет, конечно, это не машина.

Он был без одежды, но стоял по стойке смирно из-за металлических знаков отличия на ее белоснежных плечах. Она была выше него ростом.

Она изучала показания кома, который держала в руках, не обращая внимания на его наготу. Его подобные вещи тоже никогда не заботили. Все его мысли были об одном — он покидает Доггоц. И все-таки для голой задницы в аскетичной комнатке было чертовски холодно.

— Занятно, — сказала она и воззрилась на него желто-черным взором. — Ты необычайно интересный экземпляр, младший матрос. С медицинской точки зрения интересный, я хочу сказать.

Имея такой цвет лица, зардеться она не могла, он тоже не собирался. Если она именно это хотела сказать, то она зря теряет время. Но похоже, что именно это она и хотела сказать.

— Мэм.

Она пожала плечами.

— Тебе предписано принять участие в выкачке мозгов. Ты знаешь, что это собой представляет?

— Да, мэм.

Он подразумевал, что в общих чертах ему это было известно, он догадывался, что это отвратительно, но ради того, чтобы покинуть Доггоц, он был готов на все. На все.

— Мне нужно удостовериться, что ты действуешь по собственной воле, что ты понимаешь, что данная процедура не входит в действующий устав, что ты можешь отказаться от нее без каких-либо отметок в твоем личном деле.

Это когда сам адмирал так пожелал? Ха!

— Я понимаю, мэм.

Она осмотрела его с сомнением. На полных губах появилась тень улыбки.

— Мне кажется, что все-то ты врешь, младший матрос, но все, что ты говоришь, записывается.

— Мэм, — произнес он автоматически. Что бы это ни было, ему хотелось, чтобы они начинали.

— Это будет не больно, но неприятно. Мы обреем тебе голову, понимаешь? И просверлим дырочки в черепе.

— Мэм! — ответил Ваун чуть менее уверенно. Она явно тащилась.

— Очень маленькие дырочки. Размером с волосок. Штук семь или восемь. Через пару дней они заживут, и следа не останется. В процедуре будет принимать участие еще один человек, и то, что будет происходить с ним, гораздо более неприятно, а тебе не будет причинено никакого вреда.

Она сделала паузу, и он еще раз повторил свою мантру:

— Мэм!

Она посмотрела на ручной ком и закатила глаза.

— У тебя есть выдержка. Ладно, можешь надевать штаны.

Она не пошевелилась, поэтому и он тоже. Она снова задумчиво посмотрела на него.

— Младший матрос… Самое ужасное достается донору. Ты должен быть с ним рядом, так что тебе придется посмотреть. Приятного мало. Просто не забывай, что с тобой ничего такого делать не будут. На этот раз он ограничился кивком. Она пожала плечами и отвернулась, как будто собралась уходить, но остановилась и нажала какую-то кнопку на ручном коме.

— Младший матрос… Вы, конечно, знаете о бустере?

Эта черная колода уже начала его доставать, из-за нее он вынужден торчать в холодной комнате. Он сейчас действует по приказу адмирала и недосягаем для наглых пальчиков врачей, а посему впервые в жизни может позволить себе некоторую наглость.

— Бустер — общее название пищевой добавки, необходимой для обмена веществ человека во время его пребывания на чужой планете, содержит важные аминокислоты, витамины и микроэлементы, кроме того, различные препараты, обладающие терапевтическим и профилактическим эффектом, в том числе антигистаминный антидеград…

— Довольно! — оборвала она его. Черный янтарь вспыхнул в ее глазах. — Если ты нуждаешься в дополнительных уколах, младший матрос, я в самом деле могу взять иглу.

— Мэм! — сказал он понимающе. Она усмехнулась.

— Ты вот-вот будешь представлен на комиссии, насколько я понимаю?

— Мэм.

И покину Доггоц!

— Одна из привилегий спейсера — это возможность подбирать свой собственный состав, микс. Кроме тех случаев, когда находишься на задании.

— Мэм.

Она понимающе кивнула, изучая какую-то невидимую ему информацию, и ему вдруг стало интересно. Там, в ее черных, как уголь, руках, был он весь. Все, что способна знать о нем наука, лежало у нее на ладони. И ему было интересно, что там такое она находит для себя интересным.

— Тебе скорее всего никогда не понадобятся добавки для улучшения настроения. Не для протокола, младший матрос… это очень личный вопрос, и ты, если не хочешь, можешь не отвечать. У тебя когда-нибудь были женщины?

— Да, мэм.

Сейчас ему показалось, что он покраснел. Кранц!

— Но не часто? Не часто для здорового двадцатилетнего парня? Невероятно сильного, умного и красивого парня?

— Наверное, так, мэм.

Один раз это было, мэм. На спор, мэм. Они говорили, что у меня не получится, мэм. Я им продемонстрировал, что могу, мэм. Занимайся своими гребаными делишками с мозгом, мэм.

Она посмотрела на ком и сказала:

— А парень когда-нибудь был? Ну, мне известно, что тут, в Доггоце, бывает с новобранцами.

— Нет, мэм.

Это было бы еще более мерзко.

Она кивнула машине, и он с удивлением понял, что она смущена и хочет продолжать разговор не больше него.

— Вот о чем говорят цифры. О том, что физически ты способен, но твое… твое влечение практически не… очень невысоко. Ты знаешь о «закрепителе»?

— Да, мэм.

После отбоя почти все разговоры сводятся к тому, что новобранцы будут делать с «закрепителем», когда вернутся в мир. Женская разновидность называется «размягчитель». За пять лет он ни о чем другом и не слышал.

— Я дам тебе еще один совет, младший матрос, — сказала она как бы своим рукам, — поскольку мне кажется, что этого никто никогда не сделает, врачи-машины не делятся информацией по собственному произволу. Большинство спейсеров добавляют в свой бустер три единицы в день. Машины понимают, что тебе нужно, когда ты просишь «закрепитель». Четыре, может быть, даже пять единиц для вечеринки — допустимо. Что бы там тебе ни рассказывали, почти никто не принимает больше. Шесть или семь — и мужчина становится козлом, он начинает бегать за всем и вся, включая канареек. Как правило, кто-нибудь в конце концов пристреливает его в порядке самообороны. Понятно?

— Да, мэм.

Ваун не сомневается, что покраснел уже до самого паха. И это после пяти лет в Доггоце!

— Тебе бы я выписала начальную дозу в объеме десяти.

— Мэм?

— Можешь поэкспериментировать, но, на мой взгляд, приняв семь, ты приблизишься к нормальному состоянию обычного гражданского мужика, а чтобы стать среднестатистическим похотливым приставалой-спейсером, тебе понадобятся где-то десять. Для вечеринок — двенадцать.

Он кивнул, не понимая, почему оскорблен и зол. Она улыбнулась ему по-настоящему, и очень белые зубы засверкали на очень черном лице.

— Так жить интереснее, младший матрос. Поверь, тебе понравится.

Она сунула ком в карман и отвернулась.

— Приор так и делал, — сказала она через плечо по дороге к дверям. — Иначе у него не получалось. Надевай штаны и выходи.

В Форхиле «закрепителя» не было. Не было вообще никакого бустера.

Медицинские машины замерли, безмолвные и темные, и, как Ваун ни старался, оживить их ему не удалось.

Ну, он не пробудет здесь долго, а один день без бустера не причинит вреда.