Николай Коробов - РАГНАРЕК. Первая встреча
– Дурак, – невозмутимо констатировал Айболит. Остальные тропошники молчали, лишь Гвидон, улыбаясь, покачал головой:
– Он не дурак, Айболит, он из идейных, хотя часто это одно и тоже. Не обижайся на нас, капитан, мы просто другие, мы приняли новый мир и его законы и живем так как живем. А ты всего лишь призрак прошлого, уж извини за прямоту, но вряд ли возможно возрождение России, как и любых других стран, при нашей жизни уж точно. Потом, десятилетия, а может века спустя, если мы все же выживем, то наверняка вновь примемся межевать мир, делить целое и воевать за части. А защищать то чего нет, ну воля ваша, вопрос только от кого?
– От всех, от любого кто посигнется на нее…
– Я ж говорю, дурак, – перебил его Айболит, – это вам придется с каждым встречным поперечным воевать, кто умом не тронулся. Мы вот ходим по пяти селениям, разного насмотрелись, и везде свои законы, свои правила. Везде, где выжили люди, мы видим попытки возрождения, но не страны вовсе, а вида «homo sapiens». И поверь мне, вряд ли где-то вам будут рады, если вы придете со своими идеями о Великой России, слишком свежа еще память о том чем все это закончилось.
Тигренко молчал, недобро глядя в огонь. В сказанном торговцами, имелась своя разумность, но все внутри него бушевало, противилось принятию этих истин. Призрак прошлого призрачной страны, наверное, и в этом они правы, но он не один такой призрак, а раз так, то так ли уж важно, верят в их идеи еще кто-то или нет, ведь по большому счету это не так уж важно, важнее, то что они готовы исполнять свой долг – защищать.
– Ладно, не стоит устраивать тут диспут, чай не депутаты – буркнул Пекло, – вон, кстати, твои идут, капитан.
Тигренко обернулся как раз в тот момент, когда его спутников окружили тесным кольцом наемники.
– Пойдем встречать, Роман, – поднимаясь, произнес Гвидон.
Роман пружинисто встал, и первым зашагал к своему отряду, не дожидаясь торговца. Подошел когда тихие, спокойные по началу переговоры, перешли на повышенные тона, глава наемников вдруг сделал шаг назад, гаркнул что-то, и наемники вскинули оружие готовясь к стрельбе, но на мгновение раньше его команда уже ощетинилась во все стороны стволами.
– Стоять! Не стрелять! Стволы вниз! – рявкнул Тиграш, да так, что и наемники по большей части опустили оружие. Рысь правда так и не опустила свою трещотку, удерживая ее в паре сантиметров от лица краснолицего амбала из разбитого лба которого текла кровь, заливая левую сторону лица. Ноздри ее трепетали, в глазах бешенство, палец на спусковом крючке побелел от напряжения. Застывший напротив нее наемник зло сопел, но не делал попыток перехватить оружие, понимал, что стоит на самом краю.
– Что случилось? – тяжело отдуваясь, подбежал Гвидон.
Кристина злобно скривилась, но промолчала. Вместо нее ответил Саныч:
– Да кое у кого, инстинкт кобелячий разыгрался, вот и получил по дюже широкому хлебалу.
– В смысле? – не сразу сообразил глава каравана.
– Да чего тупить-то, – вздохнул главарь бандитов, – фраер этот полез мацать руками ей задницу, ну и словил в лоб.
– Бульбаш, ты что совсем охренел! – тропошник повернулся к предводителю наемников, – не можешь своих дуболомов в узде держать!? Ты мне еще войну тут развяжи, дебил! Вы что, мать вашу, забыли кто вас кормит и за что платит!!!
– Да все слишком быстро произошло, – опустив глаза произнес командир наемников, – уж очень шустрая сучка…
Тигренко не меняя позиции, без замаха ударил, лишь довернув в конце корпус. Наемник, всхрипнув, подлетел и бесчувственно рухнул на спину. Остальные тут же вновь взяли оружие на изготовку, Тигренко даже не стал головой крутить, и так чутье подсказывало, что не менее десятка стволов уставились на него. Гвидон покачал головой, произнес, обращаясь, прежде всего к своей маленькой армии:
– Отставить, разойтись! Готовиться к выходу.
Бойцы каравана нехотя стали отступать, двое взяв под руки так и не пришедшего в себя Бульбаша, ушли последними. Остался лишь тот, которого до сих пор держала на мушке Рысь. Гвидон хмыкнул:
– Крутого вы я смотрю нрава, что ты – торговец ткнул пальцем в грудь Тиграша, – что команда твоя. И девочка тоже, кстати, ты уж опусти свой грозный пистолет, хватит запугивать моего бойца.
Рысь злобно зыркнула на тропошника, но от комментариев удержалась, и оружие все-таки опустила, вызвав неподдельный вздох облегчения у оставшегося наемника. Гвидом отпустив ему мимоходом затрещину, мотнул головой, и наемник рысью унесся к повозкам.
– Ладно, теперь нам явно не по пути, – продолжил Гвидон, – не стерпят мои охранники такого, так что, прощай капитан, может еще когда увидимся.
Тигренко лишь кивнул, а вот юный главарь бандитов, по-видимому, посчитал, что прощаться рано, сделав шаг к торговцу, произнес:
– Товарец есть, заторгуемся?
Гвидон презрительно изогнул левую бровь. Сан Саныч посчитав это удачным развитием беседы, продолжил:
– Два контейнера присыпки.
– Ого! – теперь брови тропошника поползли вверх в неподдельном удивлении. – Не дешевая штука… так сразу и не отвечу, надо с другими торговцами переговорить.
– А мне не горит, давай так, – Саныч потер переносицу, – вы в Железку идете?
Тропошник кивнул:
– Да. Где-то дней на пять там задержимся.
– Вот и отлично, по дороге со своими все обсудишь, а там уже я тебя найду и скажешь, что порешили, идет?
– Идет, – торговец, явно повеселевший, пожал руку бандиту, хлопнул по плечу капитана и, развернувшись, зашагал к уже вновь выстроившемуся в поход каравану.
Костер горел ровным пламенем, на котором, что-то весело насвистывая, Кутузов жарил наловленных полчаса назад ящериц. Пахло от этого барбекю острым запахом полыни – это выгорали ядовитые железы. Но как объяснил проводник бандитов приступая к приготовлению, после термообработки яд этот не опасен для человека, по крайней мере в небольших количествах. Гринька правда язвительно пояснил, что одноглазый вообще готов есть все подряд, и убеждать всех, что в небольших дозах, даже плутоний не повредит. На что Иван заметил, что кто-то может кормиться сам, Гринька сразу же капитулировал и вызвался первым помощником повару. Настроение у всех было приподнятым, Кристинка уговорила Корявна найти более-менее чистый водоем. Саныч привалившись к стволу дерева дремал, с блаженной улыбкой на губах. Тигренко присел рядом, разобрав автомат приступил к чистке оружия.
– Спрашивай, капитан, – не открывая глаз, произнес глава бандитов, – вижу, не терпится тебе.
Роман покривился, плохо, раз так заметно его любопытство, но все же произнес:
– Ты говорил в контейнерах оружие, а торговцу что-то про присыпку какую-то задвигал.
– Кокс, – коротко кивнул Саныч, – мы зовем его присыпкой, пережиток времен до Торнадо.
– Наркотики, – скривился Тиграш.
– Прекрати, капитан, – ухмыльнулся бандит, – право слово как ребенок, ей богу. В этом мире, это прежде всего стимулятор, это оружие. Встречал я одного барыгу, который его продавал под благозвучным названием: «порошок бесстрашия». Да и в некоторых местах, где так или иначе остались врачи, покупают его, и как анестезию и как антидепрессант.
– Понятно, это таким образом ты прям, едва ли не благодетель получаешься.
– Именно, – не обратив внимания на издевательский тон капитана согласился Саныч.
– А что же, раз это теперь не наркотик, и не привыкаешь к нему, да?
– Да на него и в прошлом мире подсаживались лишь мозгами. И вообще, капитан, прекрати ты это чистоплюйство, я все-таки не рабов продаю.
– Наверное, просто возможность не подвернулась…
– Да пошел бы ты, капитан! – дремота с Сан Саныча слетела, отброшенная злостью. – Я людьми не торгую, понял! И не надо меня причислять к законченным сволочам, понял, фраер фельдиперстовый!
– Ого, принципы, оказывается есть.
Саныч матюгнувшись, поднялся, сплюнул под ноги и отошел, бросив кухарящим подчиненным:
– Пойду, прогуляюсь.
Едва он скрылся за деревьями, как не отрываясь от готовки заговорил Кутузов:
– Зря ты так, капитан, он не плохой парень, и голова у него варит будь здоров. И на счет принципов зря ты его цепляешь. Понятное дело, ты решил раз бандиты, значит душегубы законченные, только это не совсем верно.
– Вернее совсем неверно, – вмешался Гринька, – и Саныч, не смотря на молодость, главарь правильный, как этот, как его, Робин Гут, вот! И за девчонку твою, он первый ствол вскинул.
Тигренко молча собрал автомат, проверил магазин.
– Ладно, может я в чем-то и не прав, извините.
– Да ты не перед нами извиняйся, Ром, – улыбнулся Гринька, – ты перед Санычем извинись.
Тигренко задумчиво кивнул:
– Извинюсь, – и, закинув автомат за спину, двинулся вслед за ушедшим бандитом.
Юного главаря он нашел сидящим на поваленном дереве, метрах в тридцати от стоянки. Саныч сидел склонив голову на бок и отрешенно рассматривал большой, с поднос величиной, цветок кровянистого цвета, выросший из гриба чаги. Тигренко присел рядом:
