Антон Смолин - Последний Шанс
Цинк оторвал взгляд от рекламного плаката пива на стене, на который уже минут пять неотрывно пялился, скользнул глазами по товарищам и уставился на стриптизёршу.
Про него нельзя сказать ничего, что выделяло бы его из общей массы. Пришёл в Зону за деньгами, так как жизнь на Большой земле не устраивала, хотелось всего и сразу. Профессия сталкера пришлась не по душе, а после знакомства с Шайгой, который к тому времени уже был достаточно опытным бродягой, перестал постоянно жить в Зоне. Парочка решила быть самостоятельными наёмниками, ходить внутрь Периметра лишь на задания, остальное время проводить вне Зоны. Такого жадного рвения к богатству как у Крана у Цинка не наблюдалось, на первом плане у него стояла его жизнь. Правда, случалось, хоть и редко, что у него в голове словно что-то переклинивало, и он либо ожесточённо рвался на выполнение задания, говоря «да сколько же можно тут сидеть! Давай всех завалим, бабло возьмём и свалим!», либо в баре начинал вести беседы на темы, что бы он сделал, будь у него куча денег.
Шайга был старше обоих товарищей, сдержаннее, рассудительнее, и поэтому являлся неофициальным командиром их маленького отряда. Первое время, когда он работал только с Цинком, заказы были простые: например, принести тот или иной артефакт, собрать сведения о новой аномалии. Но со временем, когда в Зоне стало насчитываться уже около трёхсот-четырёхсот человек, характер заданий резко поменялся на вроде «поди — убей» или «сходи и всё разузнай». Соответственно, плата за выполнение заказов возросла. И тут уже пришлось заранее тщательно продумывать предстоящую операцию, прорабатывать тактику нападения. Сначала роли наёмников были равноправными, но после того, как Кран «проявил смекалку» и едва не угробил весь отряд, все права на продумывание операций сами собой перешли к Шайге. А тот, в общем-то, и не возражал. Так это стало его прерогативой. Они вместе получали заказ, он всё продумывал, рассказывал товарищам — и те беспрекословно выполняли то, что от них требовалось. Ни разу не возразили. Иногда называли его командиром, но то в шутку, так как и без формальностей было ясно, что он имеет высший авторитет в группе. Однажды на выполнении одного задания, когда по непредвиденным обстоятельствам всё пошло наперекосяк, Шайге стало ясно: либо они отступят с проваленным заказом, либо их убьют. Кран понял это благодаря объяснению длиной в одно предложение и практически целиком состоящему из матов, а вот Цинк заупрямился, мол, награда хорошая. Что делать, пришлось старшему наёмнику ему палец сломать, боль ведь, говорят, проясняет рассудок. Потом Цинк только спасибо сказал.
И вот сейчас, смотря на мечтательные лица товарищей, Шайга невольно задумывался о том, что ему нужно сделать, чтобы они успешно сходили за «Целителем» и вернулись обратно. Идут даже не на задание, а волнение всё равно есть. Что эти двое расслабятся, посчитав свою карьеру в Зоне завершённой, и это приведёт к нежелательным последствиям. Ведь это Зона, тут расслабляться нельзя… Начнёшь им угрожать — возьмут да озвереют ещё; мол, чего мы теперь будем ему подчиняться, когда на кону такое бабло стоит, да пошёл он куда подальше, сто лет нужен.
Шайга, равно как и Цинк с Краном, не признавал никакого «духа Зоны» и ни на каплю не разделял мнение сталкеров о том, что это одушевлённая, наделённая разумом территория. Да, она опасная, непредсказуемая, и в последнем понятии-то и состоит вся суть, из-за чего её надо опасаться.
«А вообще, почему я должен думать за них, — задумался Шайга. — Скажу я им, что Зона опасна, полна сильных мутантов и смертельных аномалий, бла-бла-бла… Но ведь они и без меня об этом прекрасно знают. Проблема в том, что недооценивают её. Относятся с небольшим пренебрежением. Особенно Цинк. — Командир снова глянул на довольные лица своих товарищей. — В конце концов, что я волнуюсь, будто папка им? Это в бою важно чёткое соблюдение заранее установленных правил, там идёт работа в группе. Завтра же каждый отвечает сам за себя. — Наёмник опрокинул в себя ещё одну рюмку «Чёрного Сталкера» и вдруг почувствовал, как на плечи наваливается усталось. Сознание тут же пошатнуло куда-то в сторону, и пришла флегматичная мысль: — А пошли они в баню, а!»
— Ну, други, — произнёс Шайга, — что делать намерены?
Кран пожал плечами, а Цинк сказал:
— Дождусь Звездочёта, да повеселимся, всё ж таки валим отсюда скоро…
— Да я уже вижу, как ты веселишься.
— Я отдыхаю, да и вообще пока народу много, вот повыгоняют алкашню, тогда…
Старший наёмник постучал пальцами по столу.
— Ладно, вы как хотите, а я спать. Устал, да и отдохнуть хочется перед завтрашним днём.
— Лети, жаворонок, — улыбнулся Цинк, — покуда луна не взошла.
Шайга усмехнулся, попрощался с товарищами и вышел из бара, направляясь в гостиницу.
Глава 4
Игорь проснулся, ощутив прикосновение к лицу чего-то горячего. Не открывая глаз, потёр рукой пылающие щёки и понял, что лежит под прямыми лучами солнца. Причём, судя по всему, давно. Светило — нечастый гость в этих краях — поливал землю Кордона своим ярким светом. Игорю ещё только предстояло поразиться, насколько порой противоречивыми бывают события в Зоне. По полям бегали собаки, где-то под мостом тихо журчал маленький родничок, а капли росы на стебельках травы лениво колыхались от лёгкого ветерка, переливаясь радужными красками на солнце. С первого взгляда вроде бы обычная местность, даже и не скажешь, что всё это находится за «колючкой».
Новичок открыл глаза и, потянувшись, сел. В лицо ударил приятный прохладный ветерок. Игорь прислушался к своим ощущениям: всё нормально, только голова слегка гудит, но не слишком ощущается. Хорошо, что выпил вчера немного, а то неизвестно, насколько хуже чувствовал бы себя сейчас и смог ли вообще идти…
Новичок обернулся, проверил наличие рюкзака и оружия. Всё на месте. Так, а время сколько?.. Он включил карманный персональный компьютер и глянул на электронные часы в углу экрана. 8:30. Не рано, но и не поздно. Нужно быстро есть, потом искать Окуня и отправляться с ним. Странно, что он до сих пор не разбудил. Ну, дела, наверное. С этим коротким планом действий на полчаса Игорь взял в руки рюкзак, раскрыл его и стал искать что-нибудь из еды. Консервы он отсеял сразу, решив оставить это на вечер. Так, сухая картошка… сгодится. Ещё нужна ложка, кружка и хлеб. Найдя всё необходимое для завтрака, он положил это на пол, ненужное спрятал в рюкзак и достал из бокового кармашка спички — нужен маленький костерок, чтобы подогреть воду и растворить в ней картошку. Только новичок стал собирать небольшие веточки для разведения огня, мимо него к выходу из деревни проходили два человека, одетые в потёртые кожаные куртки, камуфляжные штаны и с рюкзаками за плечами.
— Эй, — окликнул Игоря один из них, остановившись, — это ты позавчера сюда прибыл?
Синёв поднял голову, оглядел ходоков и неуверенно ответил:
— Ну, я…
— Вот и замечательно, — парень кинул беглый взгляд на своего друга, присел на корточки напротив Игоря и, растянув губы в улыбке, больше похожей на ухмылку, обратился к нему: — Тогда у нас к тебе дело есть. Тебе же, наверное, нужен нормальный ствол? — он красноречиво кивнул на обрез, что лежал рядом с новичком. — Это же так, рогатка.
Игорь внимательно посмотрел в большие водянистые глаза парня, на его растянутый в кривой улыбке рот и на его дружка, приподнявшего бровь в ожидании ответа. Не нравились ему эти два типа, слишком подозрительные. Про таких обычно говорят «скользкие». На них у Синёва очень хорошая чуйка и намётанный глаз, способный на расстоянии вычислять лжецов.
— Не надо, спасибо, — сказал новичок. — Мне и моей «рогатки» хватит.
— Ну, может, на первый месяц и хватит, пока ты здесь отсиживаться будешь. А потом?
— Сказал же, не надо.
— Да чё ты мнёшься-то? Ну, вот представь себе…
— Не, мужики, говорю же, не нужно мне, — повысил тон новичок. — Тем более я «пустой».
— Так это же вообще не проблема! В залог есть что оставить? Даёшь это нам, забираешь волыну, потом приносишь деньги, мы тебе возвращаем твою вещь — и все довольны. Пойдём, тут недалеко у нас…
— Не надо! — Игорь нахмурился и зло сверкнул взглядом на приставших к нему ходоков.
— Слышь, да то, что у тебя сейчас, это же реально рогатка! — подал голос «дружок», до этого скромно переминавшийся на дороге с ноги на ногу. — Сидрыч же козёл старый тебя надул как пре… шарик. А так нормальная пушка будет. Залог только оставишь — и всё окей! Ну?
Игорь уже и не знал, что ответить. Пошлёшь грубо — ещё угрожать начнут, опять вежливо откажешься — больше насядут. И только Синёв открыл рот, чтобы сказать первое, что придёт в голову, из-за обломка кирпичной стены, оставшейся от того дома, на месте которого Игорь ночевал, вышел Окунь в полном боевом облачении. Он прислонился к уцелевшей части дома, провёл рукой по волосам и с ухмылкой произнёс, глядя на ходоков, что донимали Синёва:
