Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета
Глеб взглянул на часы, затем на небо. Время почти пять и там, в небесах, должен пролетать самолет какой-то скандинавской авиалинии, направляющийся в Москву. Но нет его, как не было весь день ни других самолетов, ни оставшихся после них инверсионных следов. И ночью не было видно от них огней. Неужели и вправду все так печально?
Егор продолжал смотреть на него, ну а что он мог ему ответить? Ему бы самому кто-нибудь подсказал. Понятно одно: пока все окончательно не выяснится, в большие города соваться не стоит. Если, конечно, Кошелев был прав. И все же неплохо бы встретить кого-нибудь из людей. Вместе и веселее, и, глядишь, выспаться удастся ночью.
— Есть, у меня одна мысль, Егор. Пойдем.
Южнее протекает река Торопь. Не сказать, что гордость России, но и не воробью по колено. Наверное, стоит до нее дойти, а там уже вверх по течению. Или вниз. Глядишь, и люди встретятся, селений на ее берегах тьма. Возможно, в них ничего не произошло, и люди лишь обеспокоены слухами. Может быть, и связь давно уже восстановлена, но как тут проверишь и чем?
* * *Палатки на берегу Торопи Глеб увидел издалека. Яркие, оранжевого цвета, количеством три штуки. А также тент синего цвета, с расположенным под ним складным столом и стульями.
Река в этом месте разливалась плесом. Узкая полоска песка вдоль берега переходила в луг, судя по всему, заливной.
«Неплохое место, чтобы провести выходные на природе, — думал Глеб, разглядывая стоянку. — Три парня и четыре девушки, ведут себя спокойно. Либо еще не знают ничего, либо все уже закончилось. Хотя в последнем случае вряд ли бы они остались: вдруг сюда нагрянет одно из тех существ, что Егор назвал тварью».
Они вышли из-за деревьев и неспешно направились к лагерю. Их заметили сразу же. Было видно, как один из парней, взглянув в сторону Чужинова с Егором, сразу же обратился к остальным, и даже рукой на них показал.
«Неплохо лагерь разбит, грамотно, — отметил Глеб. — И палатки хорошо поставлены, и очаг сложен неплохой. А еще они молодцы: мусора нигде не видно, и только в стороне, возле росшего у самого обреза воды тальника, большой пластиковый пакет. Явно с собой хотят забрать, только на чем его вывозить? Не видно ни лодки у берега, ни машины. Надо же, как много вещей, работающих от электричества даже здесь, когда они, казалось бы, остались наедине с природой. Тех вещей, которые вросли в нашу жизнь и без которых мы себя уже не мыслим».
Под тентом над столом висит фонарь. На самом столике видеокамера и рядом с ней розовая зажигалка с пьезоэлементом. Компактная газовая плита, запал у нее тоже от электричества. Безопасная бритва, с вставляемым в ручку элементом питания, брошенная кем-то поверх рюкзака рядом с зеркальцем и гелем для бритья. Отличная, кстати, вещь, Глеб сам такой пользовался. Через распахнутый полог палатки виден лежащий на надувном матрасе ридер. И это только на первый взгляд.
— Привет, — приблизившись вплотную, обратился Глеб сразу ко всем.
Судя по их беззаботным лицам, они еще ни о чем не знали. Вернее, не такие уж они были и беззаботные, лица, и все же не такие, какими должны были быть.
Девчонки дружно ему улыбнулись. Затем одна, темноволосая, в топике и очень-очень идущих ей шортиках из донельзя обрезанных джинсов, что-то сказала другой, в больших, на пол-лица солнцезащитных очках и весьма экономном купальнике, и обе они захихикали. Парни только кивнули, и теперь глазели на ружье, висевшее у Глеба на плече.
Одна из девушек, с темными волосами, та самая, на которую он сразу обратил внимание, подошла к Глебу:
— А вы не лесник? — поинтересовалась она, глядя на него карими глазами, хлопнув несколько раз длинными пушистыми ресницами наигранно наивно. — Если да, то мы бережем природу, мать нашу.
После чего, не удержавшись, ткнула пальцем в бицепс правой руки Чужинова, которой он держался за ремень ружья.
Еще по дороге пришлось скинуть с себя толстовку, оставшись в одной майке-тельнике — жарко. Ну а с бицепсами Глебу повезло от природы.
Нет, конечно же, она не дала ему их сразу такими, какие они есть, пришлось упорно потрудиться. Везение заключалось в том, что иной раз даже профессиональные бодибилдеры, работающие с огромными весами и живущие на призовые деньги, вынуждены прибегать к пластическим операциям, вставляя имплантаты. Нет, профессионалом Глеб становиться не собирался, хотя в тренажерке занимался много и охотно. Каждый мало-мальски образованный человек знает, что чем сильнее мускул, тем быстрее по нему пробегает нервный импульс, и главное их, мышцы, не закрепостить. Знал и то, что бицепс считается самым сексуальным мускулом, и даже иногда этим пользовался. Правда, не так, как один из его хороших знакомых. Тот, даже сидя в кафе или клубе с девушками и беря любую мелочь со стола, обязательно напрягал руку.
Вспомнив о нем, Глеб усмехнулся, хотя сейчас было совсем не до этого.
— Нет, красавица, я не лесник.
— Жаль, — деланно-огорченно вздохнула та. — Всю жизнь мечтала с таким, как вы, лесником познакомиться. Тогда, может быть, знаете, куда связь пропала?
Девушка улыбнулась, и Глеб, как ему ни хотелось оставаться серьезным, поневоле улыбнулся тоже.
«Красивая у нее улыбка. А фигурка-то какая!» — подумал он, отыскивая взглядом одного из парней, того самого, кто заметил их с Егором первым. Судя по всему, именно он обладал самым большим авторитетом в этой компании.
Чужинов подошел к нему и протянул руку:
— Глеб.
— Олег, — ответно представился тот.
Рукопожатие у него оказалось крепким, как с виду и он сам. Видно, что парень о «железе» знает не понаслышке.
«Ему бы еще над крыльями поработать не помешало», — подумал он.
— Давай, отойдем — разговор серьезный предстоит, — предложил Чужинов.
Тот кивнул: нет проблем.
— Егор! Присмотри, — и Чужинов движением головы указал в сторону леса.
— Хорошо, Глеб, — донесся голос мальчишки из окруживших и о чем-то выспрашивающих его девушек.
Олег выглядел его сверстником: года двадцать два — двадцать три.
— Служил? — поинтересовался у него Чужинов.
— Не довелось.
Взгляд Олега ему понравился. Не то чтобы он стал каким-то извиняющимся. Но, по крайней мере, в нем не было: «Какая армия, ты че, братан? В ней сейчас одни лошары служат».
— Ну так что ты хотел мне сказать? Спросить, как ее зовут? Настя, — улыбнулся вдруг новый знакомый Чужинова. — Я даже больше тебе скажу: парня у нее сейчас нет. И судя по всему, ты ей понравился не на шутку: первый раз ее такой вижу, обычно она намного скромнее себя ведет.
— Нет, Олег, не о ней. Хотя чего тут говорить: она из тех, про которых говорят — девушка с обложки. Тут другое: в мире случилось что-то очень страшное.
Его собеседник сразу посерьезнел:
— То-то я смотрю, Андрюхи нет. Он уже пару часов как за нами должен был приехать. И связь еще со вчерашнего дня пропала, хотя мы на этом месте не в первый раз отдыхаем. Да и лодок обычно по реке уйма, а тут как будто в прошлое провалились — не видно ни души. А сам ты в курсе, что именно произошло?
— Не до конца, Олег. Знаю только одно: все, что работает от электричества, необходимо выбросить как можно быстрее — телефоны, часы, если они работают от батарейки, фонарики и так далее. Желательно в реку и поглубже.
Взгляд Олега мгновенно изменился и явно стал издевательским. Он хмыкнул, после чего громко сообщил своим, ждущим, чем закончится разговор.
— Этот чувак требует, чтобы мы все свои девайсы в речку выбросили, иначе всем нам труба придет.
— Настя, — обратился он уже к девушке. — Ну-ка быстро выкинь свою «Vertu» в воду. Павлу Андреевичу потом объяснишь: «Папа, от смерти верной спасалась, по-другому было нельзя», — смех Олега звучал издевательски.
Отсмеявшись, он снова повернулся к Чужинову:
— Надеюсь, ты нас не под ружьем будешь заставлять? А вообще, дружище, пойдем пивасика выпьем, я тебя с Наськой познакомлю, глядишь, и отпустит. Гляди, какая красавица, и характер у нее совсем не стервозный. Не желаешь? Ну как знаешь, бро, — Олег повернулся спиной и нарочито небрежной походкой направился остальным.
Глеб даже зубами скрипнул: ситуация абсурднейшая. Призвать на помощь Егора, чтобы он рассказал им все, что видел и знает? Не поверят двенадцатилетнему пацану, как не поверили ему. Да и сам он, что, поверил бы?
Плюнуть, бросить им — сами виноваты — попросить харчей и уйти? Продуктов дадут охотно: скоро должен прибыть неведомый ему Андрюха, забрать их всех и увезти в город. А в нем останется только принять ванну, посмотреть на ночь телевизор или заглянуть в интернет и лечь спать. Ведь для них все остается по-прежнему, и нет в мире ничего такого, чтобы заставило их расстаться с тем, без чего жизнь уже немыслима, как без той же мобилы.
Заставить подчиниться их силой? С тремя он справится даже без помощи ружья, пусть и придется действовать жестко. Но кто бы ему самому дал уверенность в том, что мир действительно рухнул? И как поведут себя девушки? Уж на них-то он никогда не сможет поднять руки, пусть речь и идет об их спасении. Та же Настя, наверное, единственная, кто поглядывает на него без усмешки, каждый раз поправляя при этом волосы, что говорит о многом.
