Вячеслав Шалыгин - Власть бездны
Он встал и оглянулся. На берегу валялось множество обломков, некоторые ещё тлели, и потому Сталин не окоченел от холода. Но поблизости не обнаружилось ни одного тела, с которого Веретенников мог бы снять одежду и сорвать этот жетон.
Сталин примерно представлял себе, что могло произойти, но не понимал двух вещей: почему он этого не запомнил и на кой черт это было нужно?
Веретенников попытался мысленно «взять разбег» и вспомнить, что произошло перед самым крушением, но это не помогло. Да и вспомнилось ему лишь сумбурное мельтешение образов и слов, самым неуместным из которых, а потому самым странным, ему показалось слово «зверобой».
4
Галифакс
С небес на землю можно спуститься, а можно рухнуть. Речь вроде бы об одном и том же движении сверху вниз, но на самом деле подразумеваются абсолютно разные процессы. В первом случае – это отрешение от бесполезных мечтаний, а во втором – вынужденное возвращение на исходные позиции. Возвращение болезненное, да ещё и с запоздалым прозрением, что «работал всю жизнь, похоже, коту под хвост».
Если иметь в виду прямой смысл, результаты получаются тоже принципиально разные. Спустился – мягкая посадка, рухнул – катастрофа. Пан или пропал.
Грачев испытал на себе процесс возвращения с небес на землю в обоих смыслах. Сначала фигурально спустился, расставшись с иллюзией, что сумеет заработать большие деньги малой кровью, не покидая родной дом, а теперь ещё и рухнул самым натуральным образом. Только не на землю, а в море.
Непосредственно удар о воду приняла на себя обшивка самолета, поэтому Егора не расплющило и не разорвало на куски. Да и в следующий момент ему повезло. Средний ряд из четырех кресел сорвало и швырнуло под острым углом к воде. Получилось, что Грачев перелетел через набегающую убийственную волну и погрузился в море довольно далеко от места падения носовой части самолета. Второй удар о воду всё равно получился сильным, но вновь пришелся на своеобразный щит из куска пола и креплений кресла.
Егора сильно встряхнуло, вышибло из легких весь воздух, и Грачев даже вырубился на миг, но в следующую секунду ледяная вода вернула его в чувство. От холода перехватило дыхание, но это было к лучшему. Если бы Егор вдохнул, он наверняка захлебнулся бы.
Какое-то время Грачев безвольно кувыркался в воде и медленно тонул, слушая громкое клокотание пузырей, но затем сумел собраться и выгрести к поверхности. И почти сразу уткнулся носом в нечто странное – в какую-то шипящую, свистящую и быстро растущую массу.
Егор отпрянул, но отплыть или увернуться не успел. Даже нырнуть не успел. Масса приняла определенные очертания и тюкнула Егора в лоб. Упруго так тюкнула, и с негромким внутренним звоном. Только тогда Грачев понял, что прямо у него перед носом надулась большая резиновая лодка.
Грачев не знал, что на борту самолета бывают надувные лодки, но удивляться факту не стал. Может, это часть груза МЧС. Или снаряжение охранников. Им ведь предстояло работать на болотах, там без лодок никуда. Это не имело сейчас значения. Повезло, значит, повезло. Теперь уж точно по-крупному. И этим следовало воспользоваться на всю катушку.
Егор нащупал леер и полез на борт лодки.
Удивительно, однако Грачев вполне осознавал, что происходит и что он делает. Головокружение и крупная дрожь от переохлаждения не мешали мыслительному процессу. Но ещё удивительнее – в мыслях не нашлось места восторгам по поводу того, что выжил. Никакой эйфории. Егор сосредоточился и теперь настороженно ждал «продолжения банкета». Он отчетливо понимал, что неприятности ещё не закончились. Вокруг бурлило море, высокие волны швырялись горящими обломками, а главное – кругом кишмя кишели морские твари. Случиться могло что угодно и в любую секунду. Перевернет волна, ударит в борт острый обломок или выпрыгнет зубастая гадина – ко всему этому следовало быть готовым.
Грачев пошарил по дну лодки и нащупал аварийный комплект. Ящик с аварийным комплектом, складные весла и баллон со сжатым воздухом для подкачки. Больше ничего в лодке не нашлось. Но Егор искал именно это. Он разложил весло и попытался сделать пару гребков.
Оба погружения весла пришлись вовсе не в воду. Сначала Егор попал во что-то упругое, а затем весло брякнуло о твердый предмет или… о чей-то панцирь. Грачев подался вперед и еще раз опустил весло. Теперь оно опустилось в воду, но лодка не двинулась с места. Егору явно требовался напарник.
Словно услышав мысли Грачева, поблизости закричал какой-то человек. Егор попытался рассмотреть в серой сумрачной пелене хоть что-то, но фокус не удался. Вокруг стояла плотная серая муть из мелкого дождя, брызг и клубящегося тумана, или, скорее, смеси пара и дыма. Лишь местами сквозь пелену пробивались отсветы горящего на поверхности воды топлива.
Егор попытался закричать в ответ, но горло перехватило, и он лишь закашлялся.
– Э-эй! – крикнул человек из последних сил.
Грачев развернулся на звук, как ему казалось, но никого так и не увидел. Грохот волн заглушал, искажал и перемешивал почти все прочие звуки. Человек запросто мог находиться за другим бортом лодки, а то и вовсе где-нибудь в сотне метров за кормой. Но Егор всё-таки захрипел: «Хватайся» – и наугад протянул весло.
За весло кто-то уцепился, и Грачев потянул на себя.
Серый полумрак сгустился и обрел очертания вполне человеческой фигуры. То, что за весло ухватился вовсе не один из выживших пассажиров самолета, Грачев понял в тот момент, когда фигура поднялась над бортом. Совпадали только габариты и общие очертания. На самом деле в лодку забирался не человек, а похожая на него тварь. От неожиданности, да и от испуга Грачев выпустил весло, сел на пятую точку, а потом вдруг сгруппировался, уперся руками в дно лодки и врезал в центр серой мишени сразу двумя ногами.
Атлант держался только за весло и выпустил его не сразу, поэтому финт удался. Даже сквозь грохот волн до Грачева донесся какой-то хруст. В пятках загудело от удара, но зато фигура над бортом исчезла. Жаль, вместе с веслом.
Егор лихорадочно нашарил второе весло и сел на колени.
Разложить весло и пустить его в ход он не успел. Две большие волны столкнулись в метре от борта, лодка накренилась так, что едва не опрокинулась, а затем налетела третья волна и подхватила суденышко, как щепку. Егор ощутил, что лодка буквально летит над волнами, но сам он летит ещё быстрее и не в ту сторону. Пришлось ему снова выпустить весло и опять ухватиться за леер.
Вновь нырнуть в ледяную воду оказалось не столько противно, сколько страшно. Ведь бурное море вряд ли сбивало с толку атлантов. Грачева едва не парализовало от жуткой мысли, что его вот-вот разорвут на части. Впрочем, «паралич» длился не дольше секунды. Егор извернулся, ухватился за веревку другой рукой и рывком вернулся в лодку. И только когда вернулся, понял, что долгая секунда за бортом была насыщена событиями. Грачев успел не только ещё разок искупаться и выполнить акробатический этюд, но и увидеть и зафиксировать в памяти жуткую сцену.
Всё-таки поблизости от лодки действительно находился ещё один выживший. И он почти добрался до суденышка как раз в тот момент, когда Егор отбивался от атланта. Но коварная волна увеличила дистанцию, и человеку до спасения не хватило каких-то пяти метров. Из глубины к человеку рывком поднялась огромная зеленовато светящаяся каракатица, которая обхватила его щупальцами, а затем резко ушла на дно.
Вся эта сцена уложилась как раз в секунду, которую Егор провел в воде. Получается, каракатица и этот неизвестный парень невольно прикрыли Грачева от новой атаки человекоподобного атланта. Егор видел его в отблесках горящего неподалеку бесформенного куска внутренней обшивки. Враг приготовился к рывку, но на линии атаки вдруг всплыла тупая светящаяся гадина. Грачеву даже показалось, что атлант-гуманоид недовольно дернулся.
Впрочем, это Егор, скорее всего, уже домыслил.
Положение Грачева на самом деле пока вовсе не улучшилось. Он остался без весел, твари по-прежнему кружили рядом, а волны стали выше. Что делать дальше, Егор не знал. Выдрать из креплений баллон с остатками сжатого воздуха и отмахиваться им?
Грачев потянулся к баллону, но в корму вдруг ударила новая волна, лодку опять подхватило, бросило в темноту и наконец перевернуло. Егор, словно невод из той сказки, в третий раз очутился в море, и теперь, похоже, разминуться с «золотой рыбкой» ему не светило. Ухватиться за леер не вышло, лодка стремительно исчезла в сумраке, а очередная волна заставила Грачева уйти под воду с головой.
«Правильно, что не стал радоваться раньше времени, – с обреченной покорностью подумал Егор. – Надеюсь, в следующей жизни буду более везучим».
