Владимир Пекальчук - Долина смертных теней
Но ничего не произошло. Волкарь и человек стояли друг напротив друга, словно два ковбоя из старого фильма, выжидая, у кого первого сдадут нервы. Затем случилось невероятное: огромный пес, рыкнув, повернулся и рысью двинулся прочь.
– Вставай. Я же говорил – стрелять ни к чему.
– Да кто ты такой?? – ошарашенно прошептала девушка.
– Люди зовут меня Пустынником, – спокойно ответил незнакомец.
– Ставь вот сюда, – указал Пустынник на место у стены, и Ольга послушно сняла рюкзак. Она стояла в прихожей, все еще дрожа от холода и страха, а за заклеенным несколькими слоями пленки окном сгущались сумерки.
– Можешь идти.
– Куда? – встрепенулась Рысь.
– Обратно в свое жилище. – Голос Пустынника оставался таким же спокойным, как и в первый раз.
– Ты шутишь? – испуганно съежилась Ольга. – За окном ночь и волкари, у меня нет оружия! Ты гнал меня пятнадцать километров с рюкзаком на спине, а теперь собираешься просто скормить волкарям? Имей же хоть каплю жалости!
– Ты предлагаешь мне уподобиться человеку, пригревшему на груди змею?
– Ну пожалуйста! – взмолилась она. – Не выставляй меня за дверь! Даже если я не встречусь с этим зверьем, я все равно не доберусь домой! На дворе очень холодно, я даже не успела тепло одеться, когда ты погнал меня сюда, я очень устала и замерзла. Если ты прогонишь меня, я просто не доживу до утра!
Конечно, все это глас вопиющего в пустыне, подумалось Ольге. Ему нет никакого дела до нее. Пустынник не прикончил ее на месте, чтобы кто-то помог нести обратно консервы, а сейчас просто пожалеет патрон и обречет на медленную и мучительную смерть от холода. Или быструю, но не менее мучительную – от клыков собаки-переростка.
Но Пустынник неожиданно согласился.
– Попытаешься выкинуть хоть какой-нибудь номер – я тебя убью, – спокойно, как всегда, предупредил он.
И вот теперь Рысь сидела у самодельного камина с шерстяным одеялом на плечах, держа на коленях теплую тарелку с картошкой и тушенкой, и размышляла о том, как непредсказуемы и круты бывают повороты судьбы и какие иногда встречаются странные люди. Есть ей не хотелось – это была та самая тушенка, за которую поплатились жизнями два человека, которым Ольга доверяла. Которые, возможно, умерли бы за нее. Но увы – их смерть оказалась донельзя глупой и бессмысленной, за консервы, взятые у того, у кого брать не стоило.
Конечно, знай Рысь, что обнаруженное убежище принадлежит не кому иному, как пресловутому, почти мифическому сталкеру, о котором ходит множество баек одна другой невероятнее, – она бы и на километр не приблизилась к его дому. И теперь винила во всем себя: Стас и Вадим – недоумки, с них спросу никакого, но она-то должна была сложить два и два! Кто может жить в одиночку в полном всякого зверья городе, да еще и рисковать, слоняясь по улицам поздно вечером и с раненой ногой, если не Пустынник?! Человек, никогда не задерживающийся среди людей дольше, чем нужно, чтобы продать очередные трофеи и получить новый заказ, человек, для которого холодный, враждебный мир – родной дом?!
И этот живой миф сидел сейчас рядом с нею и ел вареную картошку так спокойно, как будто не он совсем недавно пристрелил Вадика и Стаса, не оставив им ни малейшего шанса.
Ольга тяжело вздохнула и поставила тарелку на стол:
– Я не голодна больше, доем завтра.
– Мне жаль, что так вышло с твоими друзьями, – неожиданно сказал Пустынник, верно истолковав вздох девушки, – но это было их решение. Им не следовало хвататься за оружие.
– А у них был выбор? Они думали, что ты собираешься меня убить. Откуда им было знать?
– Я не стреляю в безоружных, – коротко ответил он.
– Даже в тех, которые тебя ограбили? – невесело усмехнулась Ольга.
– Угу. Ты должна была заметить, что я неподвижно стоял и ничего не делал, пока они не хватались за стволы.
– Ты странный, Пустынник. Тебе уже говорили об этом?
– Это так заметно?
– Вполне. Слушай… А как тебя зовут-то?
– Пустынник.
Ольга на миг запнулась. Дело даже не в том, что этот человек считает прозвище своим именем. Любой другой, когда у него дважды спрашивают, как его зовут, не повторит свое имя ровно и бесстрастно. Люди не любят повторять два раза что бы то ни было, даже свое имя, особенно – тем, кто и так его знает.
– Это же прозвище, разве нет? – мягко сказала она. – А я хотела узнать твое имя. Меня зовут Ольга. Ну или Оля – для друзей.
Пустынник пожал плечами:
– А меня назвали Пустынником. Что такого?
– Родители так назвали? – недоверчиво спросила Ольга.
– Нет, люди. Я не помню своих родителей.
– И имени, которое они тебе дали, тоже не помнишь?
– Нет.
– А сколько тебе лет? – пустила еще один пробный шар девушка.
– Не знаю.
Пустынник доел и поднялся со стула, чтобы унести тарелку на кухню, и заодно снял с очага котелок. Через минуту из кухни донесся запах чая, и Рысь подумала, что три дня назад, грабя его дом, она не находила никакого чая.
Пустынник вернулся, неся две кружки, и протянул одну девушке. По правде говоря, на такую щедрость Ольга и не рассчитывала, но истинное удивление она испытала, когда сделала первый глоток. Чай оказался с медом.
Она недоверчиво покосилась на сталкера, но тот спокойно пил черный душистый напиток, даже не глядя на девушку.
Подобное поведение совершенно противоестественно. Так поступает приличный человек по отношению либо к объекту ухаживания, либо к женщине, с которой у него что-то уже есть. Пустынник же делился дорогими и дефицитными чаем и медом с девушкой, совершенно ему безразличной, которую он еще час назад собирался выгнать навстречу стуже и голодным хищникам. С той, которая обворовала его несколькими днями ранее.
– Извини за нескромный вопрос, а где ты взял чай и мед? Когда я… ну, когда я была тут в прошлый раз, то не находила ни того, ни другого.
– Как раз в тот час я ходил на встречу с людьми, которые привезли мне их.
Ольга умолкла, прихлебывая горячий чай. Было нечто неестественное во всем облике Пустынника, в его словах, жестах, поступках. Фальшь. И этого тоже умом понять нельзя.
Зачем играть роль и лукавить, общаясь фактически с пленницей? Если этот странный человек не желал говорить правду в ответ на расспросы, можно было бы просто потребовать заткнуться. Но он продолжал играть – неестественно, неуклюже, неправдоподобно – перед зрителем, который уже раскусил эту игру.
Мысли Ольги метались, накручивая километры по сплетениям нервных клеток коры головного мозга: она отчаянно пыталась разгадать эту загадку. От успешного решения зависит очень многое – в этом нет никаких сомнений. Рысь уже не опасалась за свою жизнь, так как поняла: нелогичные и сентиментальные поступки Пустынника на самом деле имеют глубоко скрытый мотив. Найти воров и при этом не собираться расправиться с ними? В это нельзя поверить. Заполучить пленницу и не воспользоваться ситуацией? Необъяснимо. Вариант джентльменского поведения Ольга даже не рассматривала: ведь Пустынник всерьез собирался ее выставить на улицу, на верную смерть. Скрепя сердце разрешить потенциально враждебному человеку переночевать в своем убежище – не тупость ли? А потом еще и за здорово живешь угостить редчайшими деликатесами. Расточительность? Хотя уж что-что, а быть расточительным он вполне может себе позволить: человеку, зашибающему неисчислимые тысячи патронов одиночными рейдами почти что в самый ад, позволительно и пофорсить. Но это все слишком хлипкие причины. Истинный мотив такого поведения скрывался где-то в глубине души этого сталкера.
Больше всего Ольге хотелось знать, почему старый матерый волкарь испугался человека. Она знала этих хищников очень хорошо, знала их отчаянную и свирепую натуру. Волкарь спасовал перед одиночкой? Невероятно. Одиночка со свежей раной ходит по мертвому городу, и перед ним пасуют все псы-переростки? И вовсе фантастика.
– Слушай, Пустынник, а почему тебя боятся волкари?
– Научились на горьком опыте смелых. Когда я поселился здесь, пришлось убить нескольких. Остальные поняли, что лучше поискать добычу попроще.
Девушка молча осмысливала услышанное. Затем спросила:
– А когда ты в Москву ходишь, ты там алчущих тоже научил тебя бояться?
– Нет, они слишком тупы. Каждый раз приходится драться.
– Ножом?
– Их лучше убивать на расстоянии. Хотя и ножом тоже иногда приходится.
И все это сказано ровным, без намека на выпендреж или хвастовство, голосом. «Ведь он даже не гордится этим», – подумала Ольга.
– Извини за каверзный вопрос, а сколько ж тебе платят за каждый такой поход? Ты не подумай, я ничего не замыслила… ну любопытно просто.
– Патронами для «Винтореза». Несколько сотен.
Вот так, внезапно, словно гром среди полного штиля, на Рысь свалилась шокирующая, горькая правда. Легендарный сталкер Пустынник, гроза волкарей, алчущих и незадачливых бандитов, – на самом деле потерявшая память и здравый смысл марионетка, работающая фактически даром. За патроны, которые в процессе работы и тратит.
