Ярослав Коваль - Сквозь бездну
Этому сражению предстояло пройти мимо меня. Если выживу и исполню поручение в точности, по идее, должен буду увидеть лишь победное завершение боя.
И, убрав меч в ножны (всё равно с нынешней своей выучкой смогу выдернуть его в считаные доли мгновения и практически одновременно с атакой, лестница же диктует свои правила, особенно если она винтовая), я помчался по ступеням. Само собой, спускаться намного проще, чем подниматься, но тут всё равно приходилось быть чрезвычайно внимательными. Когда несёшься по винтовой лестнице, в два счёта может закружиться голова, а падение, если вдруг оступишься, получится мало того, что долгим, так ещё и утяжелённым — доспехами и оружием.
Мне совершенно не хотелось размышлять о перспективах выполнения поставленной задачи, потому что об руку с этими размышлениями шло и сомнение. Действительно, задача казалась с трудом выполнимой и даже сомнительной. На фиг, на фиг, и так нелегко. Пусть, пока руки делают, глаза не смотрят. И потому ничего не боятся.
Глава 3. Катакомбы
Поразительными они были, эти места. Иногда мне казалось, что я передвигаюсь по пространству собственного воображения — настолько иной раз мои ожидания оправдывались уже за ближайшим поворотом. Местный «естественный» свет казался мрачноватым, тусклым и неживым. Его трудно было воспринимать всерьёз, и происходящее всё больше начинало мне казаться наивной игрой.
Первую стычку с демонами я проглядел. Да и смотреть-то там, собственно, было не на что — просто разведчики наткнулись на трёх существ, сразу ринувшихся прочь, и прикончили их, не особенно обременяя себя попытками захватить какое-нибудь в плен. Я видел только тела, и при всём усердии, с которым изучал в своё время классификации демонов, провалился в попытке определить, разумные они или нет. Понял лишь, что вроде как с подобных охотники не берут никакой добычи. Но о своём незнании загадочно промолчал.
— Можно сразу взять левее, — сказал проводник. — А можно попробовать напрямик.
— Что посоветуешь?
— Взвесить все «за» и «против». Дальше могут быть и другие существа, и даже готовые боевые дозоры, а слева их вряд ли встретится много.
— И то, и то — твои предположения?
— Да, конечно.
— Или интуиция?
— Ну, я бы не сказал, что уж прямо предчувствие. Не поручусь. Скорее мне просто так кажется.
— Пойдём левее.
— Там понижение, — вставил Аканш. — И влагой потягивает. У меня после рейдов в пустыне на такие вещи чутьё. Там грузовые-то пройдут?
— Должны.
— Ну что ж…
— В случае чего четверо суток мы протянем и без обоза. Лучше без обоза, чем без половины бойцов.
— Там тоже могут быть твари.
— Их там будет меньше, — ответил Эрмах. — Демоны стараются держаться подальше от призамковых вод.
— Почему? — спросил я.
— Тому есть магическая причина, — ответил Аканш, бдительно зыркнув в мою сторону.
— Близ воды магия преобразуется и действует нетипично, — вмешался ротный маг.
— Это везде так?
— Почти везде. В человеческих мирах проявляется иначе, но тоже присутствует.
— Командира запрещено посвящать в вопросы магии, — поспешно вмешался мой зам.
— Меня запрещено обучать магии. Теорию-то можно ж обсуждать!
На меня взглянули оскорблённо.
— Есть приказ, командир. Приказ звучит именно так. «Запрещено посвящать в вопросы магии каким бы то ни было образом».
Я заметил, как заметно побледнел чародей, который о приказе, видимо, не знал, и теперь невольно попал в сложное положение. Тут не требовалось особой сообразительности, чтоб понять — на вопросы воинских приказов надо смотреть серьёзно. Здесь, если я попытаюсь спорить, меня в лучшем случае не поймут.
— Ладно-ладно. — И, обернувшись к магу, заверил: — Я никому не расскажу.
— На меня взглянули с напряжением и недоумением. «Шутка прошла вхолостую», — пришлось отметить по привычке. Мои шутки местными почти никогда не воспринимались. У них было своё, чрезвычайно своеобразное чувство юмора. Мне его, в свою очередь, понять нелегко.
Теперь все мы были начеку, даже я, хоть и не вынимал из ножен меч. Ни к чему, всегда успею. Своды и стены подземелий обыскивали взглядами как разведчики, так и возчики, в обязанности которых разведка уж никак не входила. Оно и понятно, всё-таки катакомбы демонического мира. Если вдруг что-нибудь зубастое полезет прямо из камня, бойцы, конечно, напрягутся и даже перепугаются. Но не удивятся.
Первая по-настоящему обширная зала, куда мы попали, сперва была тщательно осмотрена двумя передовыми десятками, насколько это вообще оказалось возможно. Лишь убедившись, что ближайшие подступы к ней пустынны, туда допустили обоз и меня с моими замами. Зала эта непринуждённо могла бы вместить в себя среднестатистическую «хрущёбу» с прилегающими к ней территориями — и высота свода не подкачала, и ширина залы, и глубина. Пол был неровный, изобиловал уступами и провалами, но ящеров провести было можно.
И пустота. Абсолютная пустота, тишина, встревоженная лишь слабым отдалённым журчанием. Ни следа присутствия тут людей или иных существ — ну, да последнее к лучшему.
— Это место я помню, — сказал Эрмах. — Оно не меняется.
— Ну и хорошо.
— А то, что дальше — меняется?
— Бывает. Подобного рода изменения непредсказуемы. Там в некоторых местах в прошлый раз трудно было пройти, но зато и местные обитатели есть едва ли. А если и встречаются, то им сложно следить за нами так, чтоб мы это не могли заметить.
— Из-за воды?
— Из-за магически активной воды. Они смотрят и следят магически. Но командиру, как понимаю, запрещено об этом знать.
— Знать — не запрещено. А почему вода активная?
Эрмах взглянул на меня бесстрастно. Но в этом бесстрастии ощущалось сомнение. Однако, поколебавшись, он ответил:
— Потому что все источники здесь идут от замка. От магического центра. Такая система не позволяет пустить по воде в сторону замка что-нибудь хитрое и опасное. Использовать её как способ подорвать защитные системы.
— Понял, исходящая от замковой системы вода насыщена магией. Она ведь накапливает её, я прав?
Проводник не ответил, лишь неловко искривил лицо в усмешке.
— А командир, я бы сказал, очень странно себя ведёт. Сразу видно, что чужак. У чужаков иное отношение к приказам?
— Такое же, как здесь. Но есть одно дополнение, сформулировавшееся естественным образом: «Можно узнавать то, что запрещено, если умеешь об этом молчать».
— Понял. Поступлю так, как принято на родине у командира, и больше ничего не скажу.
Я усмехнулся — подобный местный юмор был мне понятен.
Хотя, может быть, это вовсе и не юмор.
Просторная зала завораживала своей формой — абсолютно неправильной, лишённой хотя бы намёка на симметрию, но при этом противоестественно-гармоничной, вот уж чего у неё не отнимешь. Так и виделось, что небольшая пещерка, раздвигаемая силами неведомыми, отчасти природными, отчасти и вовсе загадочными, необъяснёнными, вздымается ввысь, уходит вглубь, вширь, изламывает причудливо поверхность пола и застывает монументом случайности. Самое поразительное здесь — это, конечно, естественное освещение. Если задам вопрос о его происхождении, само собой, получу отлуп. Оно наверняка магическое, тут и гадать не приходится.
В тот миг, когда из разлома в сторону Аканша ринулась какая-то демоническая тварь, моё тело сработало само. Силы, заложенные в мышцы и связки стараниями Энии и Болхата, закреплённые старательными тренировками, оказались столь пластичными, как и само воинское искусство. Мечу не препятствовал воздух — теперь рука уже умела его правильно выхватывать. Я полоснул клинком по обеим демонским лапам и добавил мощи инерцией прыжка — это всё-таки сбило тварь с траектории.
Аканш только и успел, что рефлекторно отшатнуться туда, где меня уже не было, и с маху врезаться в Эрмаха. Большего мне в этой ситуации не требовалось — убрался же из-под ног, и слава богу.
Нельзя было забывать и о том, что ещё способно вывернуть из разлома — и к нему, и к твари я повернулся боком. Спину мне должен был прикрывать кто-нибудь из бойцов, и действительно прикрыли, это я уловил благодаря тем же навыкам, которыми теперь пользовался для общего блага при отражении атаки. Воинское мастерство включало в себя не только искусство управления острой железкой, но и умение ощущать происходящее вокруг себя.
Тварь не очень-то рвалась со мной драться, зато её словно клещами тянуло к Аканшу. Просто как к первоначально намеченной цели? Или хватает разума определить предполагаемого командира сотни? В отличие от меня Аканш носит нашивку офицера. Целя в существо сложным кручёным финтом, призванным придать колющему удару наибольшую мощь, я ещё успел усмехнуться. Нет уж, детка, не видать тебе единственного в нашем подразделении по-настоящему опытного командира. Укол угодил под стык чешуек, и выдернул я клинок назад тем же приёмом — иначе б засел намертво, и я б остался без оружия.
