Константин Мзареулов - Звездные корсары
– Да-да, сейчас…
Штурман дрожащими руками нажал кнопку на пульте, и легкий толчок возвестил, что контейнер с отходами двигателей катапультирован. Не обращая внимания на манипуляции растерянного ремеда, Визброй продолжал напряженно вглядываться в экраны мониторов, суммировавших данные локаторного обзора.
– Как будто ничего страшного не заметно, – пробормотал он. – Ни кораблей, ни фошкоров, ни источников энергии, ни искривленного пространства… Зачем зря беспокоить экипаж и шефа?
Потом он глубокомысленно заявил, что подстраховаться все-таки не помешает, и приказал младшему огневику занять место возле орудия и докладывать о появлении любых подозрительных объектов. Выходя в коридор, Шестоперов успел услышать, как Визброй требует от борт-инженера и механика подготовить реакторы и двигатели к экстренному запуску на форсаж.
В отсеке огневого поста Кузьма Петрович провел около трех часов, то есть сидел до поздней ночи по бортовому времени. Никаких мишеней в поле зрения не появилось, так что «Лабиринт» благополучно покинул пресловутую Черную Сферу.
Когда это наконец произошло, Визброй, облегченно отдуваясь, утер пот с чешуек лба и принялся подшучивать над Тубом, который-де, в силу своей врожденной трусливости, поднял панику из-за каких-то дурацких суеверий. Ремед, страшно довольный, что инцидент завершился без осложнений, добродушно огрызался: дескать, сам пилот перепугался нисколько не меньше и чуть не обделался от волнения.
В этот момент, когда навигаторы, миролюбиво пересмеиваясь, намеревались приступить к запоздалому ужину, Шестоперову пришлось «обрадовать» обоих неожиданным рапортом:
– В кормовой полусфере, сектор шесть – бо – четыре, быстроходный объект. По всей вероятности, крейсер тинборов. Явно преследует нас.
Визброй с недовольным видом отложил тарелку, посмотрел на экран и похвалил землянина: мол, научился различать типы кораблей. Штурман опять разнервничался, но пилот прикрикнул на него:
– Не будь бабой, ты, секс-гигант обделанный… Это же «Недосягаемый». – Затем Шовит коснулся переключателей коммуникатора и сказал появившемуся в видеокубе Гаффаю: – Висад, нас встречает твой дружок.
– Иду, – сказал командир. – Убери всех из рубки.
– Слушаюсь, – буркнул Визброй, выключая связь с каютой командира. – Младший огневик, ты меня слышишь?
– Слышу, слышу, – отозвался Кузьма Петрович, поневоле подражая персонажу из «Ну, погоди».
Естественно, долок никогда не видел популярный земной мультсериал, поэтому юмора оценить не мог. Он Просто поручил Шестоперову постоянно держать крейсер на прицеле, но огня без особого приказа не открывать – разве что тинборы начнут обстрел рейдера. Чуть погодя в рубку вошел Гаффай, и пилот со штурманом ретировались.
Поскольку артвооружение было подключено к главному энергоприводу, продолжал работать канал внутренней видеосвязи, соединявший огневой пост с рубкой, а потому Кузьма Петрович видел все, что делал командир, и слышал все, о чем тот говорил. Спустя какое-то время Шестоперов заподозрил, что Гаффай может не догадываться о его, землянина, незримом присутствии, однако отключить линию связи было невозможно…
Лишенный эмоций механический голос произнес:
– Крейсер «Недосягаемый» вызывает рейдер «Лабиринт». Адмирал Мадар Пори, начальник двенадцатого сектора пограничной завесы Республики Тинборд, желает переговорить с адмиралом Висадом Гаффаем.
– Я готов, – ответил командир рейдера.
– Адмирал Пори намерен конфиденциально посетить борт «Лабиринта».
– Секретность встречи с нашей стороны гарантирована.
Корабль тинборов притормозил, уравнивая скорость с ратульским рейдером, затем от крейсера отвалил небольшой катер. Шестоперов с интересом разглядывал «Недосягаемый» – первый боевой космолет, который ему довелось увидеть. Компьютерный прицел выдал данные, из которых следовало, что крейсер уступает «Лабиринту» размерами и массой. Справочник сообщил сведения о вооружении чужого корабля: дюжина «восьмерок» – очень неплохо. Хотя на такой сверхмалой дистанции количество стволов большой роли не играет. Достаточно одного попадания…
За спиной, лязгнув, распахнулась диафрагма. Обернувшись, Кузьма Петрович увидел Визброя. Приложив палец к губам, долок колдовал карманным пультом – из пола выдвинулось и развернулось огромное кресло, в которое мягко опустился пилот.
– Не отвлекайся, – шепнул Визброй. – Ты будешь наблюдать за крейсером, а я – за тинбором. Он, вообще-то, наш давний приятель, но от этих членистоногих всякого можно ожидать.
– У меня аппаратура барахлит, – пожаловался Шестоперов. – Изображение все время расплывается. Звезды четко видны, а крейсер почему-то мерцает.
– Не аппаратура виновата, – тихо сказал пилот. – Просто тинборы включили защитное поле. Привыкай, братуха: в реальном бою каждый защитный экран понизит эффективность твоей стрельбы в полтора-два раза, а на боевых кораблях бывает от двух до четырех слоев защиты.
– А как же…
– Ша! Мадар уже в рубке.
На голограмме появился входящий в дверную диафрагму тинбор. Очень крупный – сантиметров на десять выше Орта Хуру – он доставал долоку почти до колена. Тело Мадара Пори было затянуто мягкой светло-серой тканью с нашивками – вероятно, это был мундир. Поджав все три пары конечностей, крабообразный адмирал огляделся и произнес шелестящим голосом:
– Размеры твоего корабля всякий раз потрясают меня.
– Ты прав, здесь тесновато.
Мадар Пори издал серию скрипучих звуков, которые, должно быть, соответствовали у тинборов веселому смеху.
– Он огромен, Висад, огромен. На наших кораблях жилые отсеки занимают гораздо меньший объем, поэтому остается больше места для оружия и двигателей.
– Ты опять прав, – усмехнувшись, кивнул Гаффай. – Ваши корпуса еще теснее наших. Из-за этого долоки не могут использовать трофейные корабли тинборов. Вы бы хоть переборки разборными делали.
Гость снова посмеялся, задал положенные вопросы о здоровье самого Гаффая, а также его супруги и деток. Долок отвечал исключительно любезно и, в свою очередь, тоже поинтересовался самочувствием многочисленного семейства Мадара Пори. Как выяснилось, обе адмиральские семьи пребывают в добром здравии.
– Ты ходил в Третий Рукав? – внезапно, без перехода, спросил тинбор. – Там есть мощные цивилизации?
Гаффай коротко поведал о «летающих тарелках», экипажи которых не желают вступать в переговоры с гостями из соседнего галактического сектора, но и враждебности не проявляют. Однако долок не сказал ни слова о земной цивилизации, хотя поделился своими предположениями, что «тарелки» принадлежат расе найрухов.
Выслушав ящера. Мадар Пори заметил, что «Лабиринту» повезло больше, чем прошлогодней экспедиции тинборов: тех «тарелки» атаковали без предупреждения и даже нанесли ощутимые потери – уничтожили крейсер старого образца и танкер с запасами топлива.
– Сколько же всего кораблей было в вашем отряде? – заинтересовался долок. – И чем ответили остальные?
– Остальные разнесли там все, что смогли обнаружить.
Гаффай захохотал:
– Тогда понятно, почему они не стали нападать на нас. Вы дали найрухам хороший урок.
– Если только это найрухи…
– Ты сомневаешься?
Краб объяснил, что в прошлую войну найрухи были союзниками тинборов, а потому сомнительно, чтобы они с такой яростью встретили прежних друзей. Затем членистоногий адмирал полез клешней в карман мундира и, достав небольшой приборчик, спросил:
– Ты не обратил внимания – не было ли на кораблях-дисках такого знака?
Прибор оказался голографом, и над столом, разделявшим некогда враждовавших адмиралов, сформировалась трехмерная картинка: огненный луч, прорывающийся сквозь темную завесу. Внимательно рассмотрев изображение, Гаффай отрицательно покачал головой:
– На тех кораблях вообще не было национальных эмблем. Откуда у тебя эта картинка?
Тинборский адмирал поскрипел клешнями, словно не был настроен отвечать. Потом все-таки сказал:
– Восемь стандартных суток назад наша база в секторе Дугу потеряла связь с линейным крейсером «Гросс-адмирал Мегза Форо» – это новейший корабль четвертого поколения, который вышел в свой первый испытательный полет…. Так вот, спустя двое суток поисковая группа обнаружила обломки линейного крейсера – судя по всему, кто-то от души обработал его артиллерией особой мощности. В памяти бортового компьютера следователи нашли только одну картинку, имеющую отношение к гибели «Гросс-адмирала». На этой голограмме запечатлена корма напавшего корабля, украшенная символом, который ты только что видел.
Увеличив карту Галактики, командир «Лабиринта» озабоченно осведомился:
– Где, говоришь, это произошло?
– Сектор Дугу. Триста сорок световых лет от передовой базы.
