Владимир Кучеренко - Семьдесят восьмая
Почти трехкратное численное преимущество нападающих над обороняющимися не смутило мага, охраняющего обоз. Он лишь на полвздоха отстал от Велениры. Скороговоркой хлынули из его уст неизвестные заклинания. Вспышки света, фиолетовый туман, непонятные знаки и цифры, сменяющие друг друга над живыми целями волшебника, – и пара разбойников повержена!
В том, что рухнули еще два негодяя, была заслуга жрицы храма Неба.
Чуть растерявшиеся черный рыцарь и его широкоплечий знакомец, вдохновленные товарищами, быстро сориентировались и принялись направо и налево раздавать удары. Дрались они молча. Но непонятно что обозначающие цифры и руны так же появлялись над их противниками.
– Ну вот! Первое сопровождение – и сразу разбойники, – нахмурилась рыжая девушка, извлекая изогнутый кинжал.
«Так она тоже воительница?» – удивилась принцесса, отчего-то посчитавшая, что эта тихоня в платье непременно должна быть магичкой.
Жрица времени зря не теряла – возле нее валялись уже три тела. Несколько стремительных прыжков, взмах клинка – и не стало еще одного глупца, возомнившего, что если он находится за спиной Велениры, то она его не видит. Ха, он даже тетиву натянуть не успел, не то что выстрелить. Резкий кувырок вбок, и хитрый механизм на запястье северянки отправил в следующего покушающегося сразу залп дротиков. Увернувшись от выпада, жрица незамедлительно вогнала меч по рукоять в брюхо еще одного врага и переместилась к очередной жертве.
Рыжая оказалась все же не совсем воительницей. Ее светящееся оружие оказалось чем-то вроде повелевающего предмета. Потому что именно в направлениях, указанных кинжалом, призванное девушкой существо, очень похожее на огромную шестиногую ящерицу с шипастым хвостом, послушно плевалось в разбойников. Зеленые сгустки, извергающиеся из пасти чудо-животного, летели не очень далеко, зато при попадании на доспехи дымились и за считаные секунды превращали сталь в ржавую труху.
Видя все это, Лариника, во-первых, подумала, что, когда заваруха закончится, не станет упрекать в скупости портного, решившего, что жалких шестерых стражников вполне хватит для того, чтобы сберечь караван при переходе через Бархаду, в которой вон какие многочисленные шайки промышляют; во-вторых, почувствовала себя лишней на поле битвы, так как на самом деле из всех охранников, сопровождающих обоз, только она выглядела жалко, позорно прячась под телегой; а в-третьих, вспомнила, что она тоже маг и даже владеет кое-какими боевыми заклинаниями.
Губы зашептали вызубренные на уроках по прикладному волшебству слова. Из недр пустыни выросли два могучих дерева, ловко подхватив и спеленав гибкими ветвями несколько человек.
– А-а-а! Пусти! – принцесса подняла голову. Среди обезвреженных людей оказалась и хозяйка шестиногой ящерицы. – Я бы того гада уже добила!
– Ой! Прости, – лаэйри приказала растениям бережно поставить рыжую союзницу на землю.
Почти сразу же следом за девушкой приземлились и злодеи. Юная кудесница переусердствовала с величиной дубов-великанов. В итоге корни не сумели прочно удержаться в рыхлом грунте Бархады. Лесные помощники со скрипом повалились и расплющили узников в неаппетитного вида лепешки.
– Ну, ты даешь! – отпрянув, хихикнула пострадавшая союзница, отделавшаяся легким испугом, и снова ринулась в гущу битвы.
Ника смущенно прижалась к деревянному колесу повозки, продолжая наблюдать за происходящим из убежища.
Дружественный маг вдруг перестал сражаться, торопливо отбежал к кибитке, достал из кармана небольшую бутыль с синей жидкостью, одним махом выпил содержимое. Над головой парня сразу же мелькнули синие цифры, после чего тот удовлетворенно кивнул (очевидно, ощутил, что зелье подействовало) и опять продолжил махать жезлом и выкрикивать фразы на незнакомом языке.
Возницы же сидели на козлах и не шевелились, словно бы на караван и не нападали. Правда, и разбойники их не трогали. Странно. Почему так?
Зато портной суетился за всех сразу, то и дело подпрыгивал на месте и подзадоривал:
– Бей его! Бей! Не того, а этого!
Острый слух принцессы уловил, что кто-то подкрадывается к ней с тыла. Девушка приготовила заклинание, но перемещающаяся со скоростью урагана Веленира, прикончила последнего грабителя быстрее.
Все, они победили!
Ника безрадостно огляделась, сожалея, что теперь придется либо покинуть приютивший их уютный оазис и перевести дух в другом месте, либо предварительно потратить кучу сил и времени на захоронение трупов и наведение порядка здесь. Однако внезапно мертвые тела сами начали бесследно исчезать. Вместе с доспехами и оружием! А нет, кое-что из вещей, принадлежащих разбойникам, все же осталось.
Веленира с интересом осмотрела лежащие на земле кольчужные штаны, добротный деревянный щит с изображенным на нем оскалом невиданного существа, горстку разномастных монет и склянку с непрозрачной красной жидкостью, похожей на кровь.
– Ну и что теперь с этим делать? – недоуменно спросила жрица, крутя на вытянутых руках предмет экипировки, еще помнящий тепло предыдущего хозяина. Хозяина, имевшего зад на шесть размеров больший, а ноги на три ладони короче, чем у даргарийки. Но даже если бы металлические штаны пришлись впору, себорийка не нуждалась в такой обновке.
– Продай старьевщику по прибытии в Хардирон. Ну, или поменяйся с кем-нибудь на нужную тебе вещь, – посоветовал Кипарис.
– Мне вот еще щит достался. Тебе, случайно, не нужен?
– Не-а, спасибо. У меня уже есть, и намного лучше этого. У Шершня, кстати, тоже, – парень кивнул в сторону широкоплечего воина, над головой того в ту же секунду вспыхнули белые буквы имени.
Веленира открыла было рот, дабы поинтересоваться, что это означает и почему так происходит, но черный рыцарь, переведя взгляд на приближающуюся девушку, обрадованно хлопнул себя по лбу и сказал:
– О, а предложи щит ПоЛуНоЧнИцЕ! Кажется, ей как раз такой и нужен был: чтобы не сильно тяжелый, но сравнительно крепкий.
Как только имя заклинательницы шестиногой ящерицы стало известно, над рыжей головой тоже появилась соответствующая надпись. Но надпись какая-то странная – в слове присутствовали аж заглавных букв.
– Да, это лучше того, что я видела в лавке Ойнухарда! – ПоЛуНоЧнИцА повертела находку Велениры. – Пожалуй, куплю! Держи!
На ладони жрицы храма Неба сверкала серебряная монета с ухмыляющейся мордой дракона на одной стороне и незнакомым гербом на обратной.
– А это много денег? – подключилась к разговору Лариника.
– Кому как. Один серебряник равен ста медякам. А в одном золотом сотня серебряных монет, – охотно пояснил Кипарис. – Если же говорить о том, что на эту сумму можно приобрести, то, скажем, кружка кислого пива в таверне стоит в среднем полмедяка, тарелка из похлебки с недоваренными бобами – два, а ночлег на матраце с клопами – четыре. Дешево и сердито! Во времена своего нубства я был рад и этому.
Принцесса брезгливо скривилась.
– Если же вы более привередливы во вкусах, цены возрастут в разы. И за три серебряника можно на неделю поселиться во вполне комфортабельной комнате на приличном постоялом дворе с довольно сносной кухней.
«Ну, с финансами примерно понятно! – подумала Веленира, добавив выручку от продажи щита к трофейным кругляшкам, пересчитала монеты и осталась довольна. Четыре серебряника и девятнадцать медяков – на первое время хватит. – А вот насчет всего остального, вопросов прибавилось».
Например, что означает слово «неделя»? Ясно, что это некий интервал, равный нескольким суткам, но вот сколько конкретно: девять, как квадр, или дольше?
А «нубство»? Термин применен так, будто это какой-то промежуточный период между детством и взрослым состоянием – типа отрочества или юности. Но вроде не совсем это.
Дальше – медяк. Если он наименьшая единица измерения, то как совершить покупку стоимостью в половину номинала? Или предполагается, что пиво никогда не употребляют в количестве одной кружки или без закуски?
Еще и надписи над головами. Похоже, инмиронцы воспринимают данное явление как само собой разумеющееся. Жрица заметила, что буквы вспыхивают у тех, чьи имена ей стали известны, а у незнакомцев же ничего такого не видно. Тогда резонный вопрос: почему подобного не наблюдается над Лариникой или Фельдригом? И насчет цифр не очень понятно. Ясно только, что они мелькают и исчезают в процессе сражения, а вот что конкретно означают?
Еще одно, но далеко не последнее: «неписи». Почему Кипарис так ее обозвал? Кто это такие вообще?
А что за бутыль с красной жидкостью? Куда делись трупы поверженных разбойников?..
Даргарийка не сомневалась, что эти знания очень важны и что нужно поскорее и поподробнее расспросить обо всем черного рыцаря. Почему именно его? А хотя бы потому, что служительница храма Неба ощущает дружеское расположение этого улыбчивого парня по отношению к себе. Да, он восхищается ею! Причем не только как воином, как женщина она ему тоже нравится. За четыреста сорок восемь зим своей жизни Веленира прекрасно научилась читать чувства по лицам и жестам. К тому же, если уж быть до конца откровенной Кипарис тоже вызывал у нее легкую симпатию. Даже несмотря на уродливые круглые уши.
