Георгий Савицкий - Поле боя – Севастополь
– Ну, что, мои подводники опередили твоих «летунов», – весело, несмотря на почти сутки без сна, спросил командующий дивизионом подводных лодок у заместителя командующего флотом по авиации. – Да уж, – усмехнулся офицер-летчик. – «Тихо пришли – тихо ушли». Ладно, пошли на доклад к командующему. Белые стены госпитальных палат, белые халаты врачей, даже крахмально-белые скатерти в столовой уже изрядно надоели Игорю Орлову. Молодой организм быстро оправился от шока, вызванного катапультированием. После того как стало ясно, что жизни летчиков ничего не угрожает, их преимущественно «мариновали» на всевозможных медицинских тестах, заставив поневоле вспомнить времена поступления в летное училище и царивший там строгий медицинский отбор. Теперь летчик жаждал только одного – как можно скорее выписаться из госпиталя. Но было во всем этом и одно очень важное но – врачебно-летная комиссия. Строгие и придирчивые врачи BЛK давали или не давали добро на продолжение летной деятельности. Вот почему стоящий перед белой дверью с табличкой «ВЛК» капитан Орлов сильно волновался. Несколько минут назад туда вошел старший лейтенант Луговой, и теперь к волнению за собственную летную судьбу примешивались и переживания за друга. Наконец дверь открылась, и показался сияющий Луговой с медицинской карточкой и обходным листом в руках. – Ну как, Ваня? – «Годен без ограничений»! – широко улыбнулся штурман-оператор. – Капитан Орлов! – прочитала по списку следующую фамилию медсестра. – Входите. – Ну, ни пуха, командир. Я подожду. – К черту! Игорь Орлов переходил от одного специалиста к Другому, они прослушивали и простукивали бодрый организм летчика, внимательно вчитывались в неразборчивый почерк своих коллег и какие-то одним им известные знаки, сами что-то записывали в соответствующие графы. Неожиданная заминка вышла возле невропатолога. Прочитав скупые строчки анамнеза в карточке и сверившись с результатами тестов, нахмурился. – Молодой человек, мне неприятно вам это говорить… Но здесь указаны серьезные изменения кровообращения головного мозга. Большие перегрузки в этом случае могут привести к кровоизлиянию в мозг, потере зрения, параличу и даже смерти. Вам запрещено летать на сверхзвуковых самолетах с большими перегрузками. – Нет, доктор… Это какая-то ошибка… – перед Игорем померк белый свет. – Я очень понимаю вас и сожалею. Но вы можете продолжить службу либо на вертолетах, либо на винтовых самолетах. Или же как офицер боевого управления, – вердикт врача был безжалостен и окончателен. Игорь не помнил, как дошел до двери, войдя в которую потерял крылья. – Ну, что, командир? – Приземлили меня, Ваня… – горько ответил Игорь, – не видать мне теперь «тридцатьчетверочки»…
* * *Вернувшись в родную эскадрилью, Игорь не хотел ни с кем разговаривать, да и видеть никого не хотел. Сейчас для летчиков «Су-24М» была самая работа, а он был вынужден оставаться на земле, провожая тоскливым взглядом взлетающие сверхзвуковые бомбардировщики. Командир эскадрильи, узнав о случившемся, выхлопотал капитану Орлову недельный отпуск. Кто-то из сослуживцев предложил Игорю напиться – а смысл?.. Пьяный или трезвый, капитан все думал об одном и том же… Не увидеть ему теперь неба и моря и не выдать в эфир: «Пуск произвел, ракета пошла! Отворот!» Была даже такая мысль: сесть в старенький, видавший виды «кукурузник» «Ан-2» и уйти в последнее пике… Но Игорь отмел эту мысль как недостойную мужчины и офицера. Одиночество капитана Орлова неожиданно развеял командир эскадрильи. – Игорь, тут я узнавал, сейчас отбирают молодых летчиков, преимущественно с опытом, в «контору» Бериева. Может, ты тоже рапорт напишешь? – И что, всю оставшуюся жизнь на гидросамолетах летать?.. – Ну, почему же на гидросамолетах. У АНТК Бериева сейчас появилась новая и очень интересная тематика… Боевая, ударная… Пиши рапорт, дурья башка! Потом мне еще коньяк выставишь.
Глава 7
«МЫ В ОТВЕТЕ ЗА ТЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛИ… »
Подводная лодка «Севастополь» вернулась в базу, и всем офицерам и матросам была вынесена личная благодарность командующего Черноморским флотом России и благодарность командующего ВМФ России за личное мужество и профессиональные действия в условиях, максимально приближенных к боевым, а также за спасение летчиков. Благодарности от высокого флотского начальства потом отметили в узком кругу, на родной подводной лодке, под жареную поросятинку и другие деликатесы. «Хозяин кают-компании», старший помощник Юрий Бессмертный, выставил пару бутылок настоящего армянского коньяка, припасенных как раз ради такого случая. Ну, а после всех торжеств продолжилась рутина. По прибытии лодки в базу нужно было заполнить массу официальных бумаг. Юрий Бессмертный в шут- Жаловался, что на подлодке нужно ввести еще одну должность – «заместитель старпома по бюрократической работе». Командир подводной лодки и вообще сказал, что подумает о создании новой боевой части – бюрократической. А пока львиную долю всей «писанины» выполнял именно старпом. Юрий торопился сдать всю документацию и обеспечить порядок, чтобы поскорее встретиться с Кариной. Даже в открытом море, в боевом походе он помнил о ней. Слова «родной берег» теперь приобрели для него новый, более конкретный смысл, теперь офицер хотел возвращаться не просто в базу, но к близкому человеку, который его ждет. Правда, их отношения развивались довольно сложно и неоднозначно. Наконец, покончив с бумажно-хозяйственной рутиной, капитан-лейтенант Юрий Бессмертный с чистой совестью шагнул за ворота части.
* * *… Карина на звонки не отвечала. «Странно, – огорченно подумал Юра, – ведь договаривались созвониться». Переложив из руки в руку небольшой полиэтиленовый пакет с книжкой внутри, он пошел дальше. Ну, да ладно, из-за одного несостоявшегося телефонного звонка Юра не хотел отказывать себе в удовольствии просто отдохнуть, пройтись по Приморскому бульвару, выпить квасу, поглазеть на девушек. Подойдя к парапету на набережной, старпом поневоле устремил взгляд в море, потом скользнул глазами по бухте, туда, где стояла его подводная лодка. Потом тряхнул головой и решил все же отвлечься и поехать туда, куда приходил для того, чтобы успокоиться, подумать в тишине о важном. Сейчас был как раз именно тот случай. Рейсовый микроавтобус, «топик», как его называли севастопольцы, затормозил у остановки «Сапун-гора». Капитан-лейтенант Юрий Бессмертный по аллее прошел к мемориальному комплексу. Остановился на мгновение, обнажил голову, положив фуражку по уставу на левую руку, перекрестился на храм-часовню Георгия Победоносца. Со всех сторон капитан-лейтенанта Российского флота окружала история. История, живая подлинным героизмом тех, кто защищал Севастополь в 1941-м, и тех, кто освобождал его в мае сорок четвертого. Суровые орудия линкоров и крейсеров, массивные противотанковые самоходки и легендарные «тридцатьчетверки» сейчас были отражением той мощи и силы, которая сокрушила нацистские полчища. Здесь, в Севастополе, в числе прочих известных и неизвестных героев сражался в огневом сорок первом и дед Юрия Бессмертного, морской пехотинец, старшина второй статьи Георгий Прокофьевич Бессмертный. Приходя сюда, Юрий Бессмертный как будто представал перед суровым взором тех, кто положил жизнь свою за други своя и тем спас нынешние поколения от ужасов той войны. Здесь он бывал, когда нужно было обдумать самые важные решения в своей жизни. Одним из таких решений стали его отношения с Кариной. Ему нравилась эта девушка не только своей красотой, но и умом, тонкой иронией и своей целеустремленностью. Она одна воспитывала сына и не унывала, и не жаловалась на судьбу, как сделали бы Другие, а сама добивалась всего. Сын… Все дело было в нем. Юра не знал, как быть, сможет ли он стать для него достойным отцом, да и захочет ли мальчишка быть с неродным человеком. Да и Карина в этом вопросе проявляла известную осторожность. Юрий как-то первым спросил, когда она познакомит его с сыном. Но девушка деликатно ушла от ответа и больше к этой теме не возвращалась. Но Рано или поздно нужно было расставить точки над i, офицеру хотелось большего, чем их нынешние отношения. Но хотела ли этого Карина?.. Юрий Бессмертный тяжело вздохнул. Перед ним расстилалась залитая солнцем Балаклавская долина, но на душе было пасмурно. – Ой, смотри, мама, военный! А он нас сфотографирует? Юрий обернулся, напротив него стояла Карина с сыном. Мальчуган лет восьми, как две капли воды похожий на маму, держал в руках фотоаппарат. Молодая женщина выглядела растерянной. Она совсем не ожидала увидеть здесь Юрия. Да и сам офицер-подводник оказался не готов к такой неожиданности. Однако он быстро справился с волнением. «Ты хотел сына – вот он, и теперь держи марку, не ударь в грязь лицом», – сказал себе Юрий Бессмертный. – Да, давай фотоаппарат и скажи маме, чтобы она улыбнулась. – Мам, улыбнись, дядя просит. Юра отщелкал несколько кадров и вернул цифровую «мыльницу». Карина обняла сына и заглянула прямо в глаза Юре. – Ты хотел, чтобы я познакомила тебя с сыном. Знакомься, это Вова. – Очень приятно, – офицер протянул руку, которую пацан неожиданно крепко пожал. – Меня зовут Юрий, дядя Юра. – А вы тот самый мамин друг, да? Она говорила, вы моряк? – Да, моряк-подводник. – Ух, ты! А вы мне подводную лодку покажете? – Постараюсь, если командир разрешит, – улыбнулся Юрий Бессмертный. – Вова, а я тебе подарок привез. Мне твоя мама сказала, что тебе нравятся книжки про войну. Юра достал из пакета большую красочную книгу, называлась она «Маленький солдат», это был сборник рассказов детских писателей о войне, переизданный в новой, красочной серии. Юра и сам вырос на таких книгах, и теперь хотел, чтобы и Вовка знал и помнил о подвиге тех, кто сражался за мир с «коричневой чумой» и победил ее. – Какая книжка интересная! Спасибо, дядь Юра, мы ее обязательно с мамой прочитаем, – мальчуган спрятал книгу обратно в пакет. – Мам, а мам, можно, я пока погуляю? – Да, сынок, иди, только осторожно. Вовка умчался лазить по окопам, где были расставлены старые немецкие пушки, а между Кариной и Юрием повисла неловкая тишина. И первым ее нарушил офицер: – У тебя замечательный сын, Карина. И такой взрослый. – Да, взрослый… Слишком взрослый для первоклашки, – грустно улыбнулась Карина. – Я ведь сама его воспитываю, да еще мама помогает. И он видит, как нам тяжело… – Карина… – Юра обнял девушку, в горле вдруг запершило. – Ты хоть понимаешь, какую ношу взваливаешь на себя? – очень тихо и очень серьезно спросила хрупкая и совсем еще молодая женщина, которая, тем не менее, пережила многое. – Да. Я не хочу сейчас давать обещаний, но я буду очень стараться… Знаешь, Карина, нас с матерью отец бросил, когда мне исполнился год. И может, я не знаю, что и как нужно делать, но зато я знаю, как поступать не нужно. Карина ничего не ответила, только отстранилась и, щелкнув несколько раз зажигалкой, закурила. Некоторое время они стояли молча, наблюдая, как Вовка носится среди траншей на бывших немецких оборонительных позициях, превращенных теперь в часть музейной экспозиции. Тонкая сигарета дотлела до фильтра. – Карина, я с самого начала, как только ты мне сказала, что у тебя есть сын, я тебя в одиночку и не воспринимал. – И именно поэтому я и была с тобой, – улыбнулась девушка, чуть приподняв тонкую бровь. – Ты – настоящий мужчина и офицер. – А ты у меня самая замечательная, Каринка, – Юра обнял и стал целовать девушку, на душе у него было легко – он принял самое главное в жизни решение.
