Артем Каменистый - Практикантка
Видя, что контроль утерян и машину сейчас вынесет за пределы полосы, Лина, жадно стремясь сделать хоть что-нибудь, врубила реверс. Двигатели послушались, мощный реактивный поток осадил самолет, но при этом развернул его еще сильнее. Припадочно дергаясь и попрыгивая, лайнер вылетел на зеленый газон. Страшным рывком вырвало из рук штурвал; бросив все попытки повлиять на ход событий, Лина отчаянно вцепилась в подлокотники кресел, второй раз в жизни взмолилась Богу. Несмотря на грохот, из-за спины отчетливо слышался тоскливый вой пассажиров.
Левое крыло с ужасной силой ударило по решетчатой антенне. От этого самолет развернуло еще больше. Лина увидела приближающуюся громадину большого лайнера. Скорость была уже пониже, но все же довольно опасная. Не зная, удастся ли ее сбросить до столкновения, девушка рефлекторно сжалась, пряча голову. Переднее шасси ударилось о стоящий грузовичок технической службы с такой силой, что в приборной панели что-то заискрило, по кабине пошла вонь горящей изоляции. В ореоле ярких искр машину с грохотом протащило несколько десятков метров, прежде чем лайнер наконец замер на месте.
Увидев, что самолет окончательно остановился, Лина сбросила газ, перевела двигатели на холостой ход. Она знала, что резко глушить их нельзя. Отстегнув ремень, девушка выскочила в салон. Здесь Света с помощью офицера открывала аварийный выход. Вскоре пассажиры начали покидать самолет.
Лина покинула лайнер последней. Съехав по аварийному трапу, она вскочила на ноги, первым делом нацепила рюкзачок, затем поправила прическу. Вокруг сверкали десятки мигалок, возникло такое ощущение, что сюда съехались все аварийные машины города. Лину обступили какие-то люди в строгих костюмах. Один спросил:
– Алина?
– Да.
– Где угонщики?
– Возле кабины пилотов. Они связаны. Там одному пилоту нужна срочная медицинская помощь – черепно-мозговая травма, кровоизлияние.
– Хорошо!
Говоривший поспешно направился в сторону группы вооруженных омоновцев, а двое мужчин повели девушку в сторону аэровокзала. Там ее продержали недолго. Рассмотрев документы, ей вернули вещи и пистолет, специально поторопив работников аэропорта, после чего отвезли в местное управление ФСБ. Вот здесь пришлось просидеть несколько часов. Она по десять раз описывала ход событий, подписала кучу различных протоколов. Правда, отнеслись к ней довольно неплохо – в глазах чекистов Лина была героиней. Ее несколько раз напоили чаем и кофе, принесли какой-то сомнительный завтрак, который она попробовала только из вежливости.
Перед тем как отпустить, потребовали оставить телефон. Узнав, что у нее только мобильный, нахмурились. Пришлось дать номер диспетчера Восточно-Российского региона. Время было далеко за полдень, когда она спустилась с крыльца монументального здания. Выйдя на тротуар, Лина быстро поймала такси, продиктовала адрес.
Девушка проклинала свою непутевую судьбу. Она опоздала с прибытием на несколько часов. И хоть причина была уважительной, в Ордене это не является оправданием. Если б это была настоящая боевая операция, Лине бы наверняка устроили ужасный разнос. Но и сейчас положение было довольно неприятным. Оставалось надеяться, что местный начальник окажется либеральнее Мюллера и не станет сильно буйствовать.
Так и оказалось.
Глава 3
Панарин Игорь Владимирович, руководитель Хабаровского филиала Ордена, был мужчиной заметным. Такого круглого брюха, как у него, не было, пожалуй, ни у одного сотрудника Восточно-Российского региона. Служба его была спокойна и легка. Сотрудников имелось много, но взаимодействие между ними налажено четко; структуру управления выстраивали не одно столетие, она не требовала постоянного вмешательства начальства. Более того, имея ярко выраженные демократически замашки, Панарин всячески приветствовал здоровую инициативу своих подчиненных. А если называть вещи своими именами – попросту старался вмешиваться в работу филиала как можно меньше.
В данный момент он занимался своим любимым делом – перекусывал. Мамон требовал к себе бережного отношения, его следовало постоянно поддерживать в идеальной форме. Из-за этого приходилось питаться пять-шесть раз в день. Панарин старательно сложил многослойный бутерброд, обхватил его всеми десятью пальцами, зажмуривая глаза, поднес ко рту. В этот момент в дверь коротко постучали. Прокляв нечестивца, помешавшего в самый святой момент, он рявкнул:
– Кто там еще?
Дверь раскрылась, на пороге выросла молоденькая девушка. Оглядев ее невысокую, но ладную фигурку и оценив правильные, тонкие черты лица, Панарин чуть смягчился:
– Прелестное дитя, кто же тебя сюда пустил?
– Никто. В вашей приемной пусто, секретарши на месте нет, а охране на вахте я показала свое направление.
– Как меня эта Нинка достала, – сокрушенно пожаловался Панарин. – Небось, опять к сенсам убежала, кофе с ними дуть. А что там за направление?
– Ветрова Алина Игоревна, прибыла в ваш филиал для прохождения двухмесячной практики, – четко отрапортовала девушка и, подойдя ближе, положила свернутое вдвое направление на стол, между бутылкой кетчупа и пластмассовой тарелкой с резаной колбасой.
Развернув бумажку, Панарин нацепил очки, начал читать. Изучив первые строки, он барственным тоном указал:
– Присаживайтесь.
Девушка послушно уселась на край массивного стула. Внимательно изучив направление до конца, руководитель покачал головой:
– Ты точно уверена, что тебе нужен оперативный отдел? Да еще и группа поиска? Туда никогда еще не направляли практиканток.
– Да.
– Смотри, я без проблем могу тебя направить к нашим сенсам. Там работа теплая, все время в городе будешь.
– У меня низкий коэффициент восприятия.
– Да там половина таких. Лезут туда в каждую щель, будто медом намазано. А что, работенка клевая: тепло, светло и мухи не кусают. А город у нас неплохой. Хоть и не Москва, но есть где развлечься. Тебе понравится.
– Нет, я направлена именно в опергруппу.
– Как хочешь, – равнодушно произнес Панарин. – Я ведь хотел как лучше. Хотя, кто знает, может, ты и права. Парни у нас там горячие.
Противно ухмыльнувшись, он достал толстую ручку, размашисто подписал направление, протянул его девушке:
– Зайдешь в канцелярию, она на втором этаже, отдашь начальнице. Там тебя уже давно ждут, ты что-то задержалась.
– Были проблемы с самолетом.
– Понятно. Там же получишь ключи от квартиры. Деньги есть?
– Да.
– Смотри, если понадобятся – возьмешь там же. Сходи пока домой, передохни, с утра заступишь на работу, тогда и начальнику поисковиков представишься.
Девушка уже собралась подниматься, как вдруг замерла. Дверь резко распахнулась от мощного рывка, в кабинет вихрем ворвался здоровенный мужчина в потертых камуфляжных брюках и тельняшке. Опершись о стол двумя руками, он горой завис над руководителем филиала. Тот, разглядев посетителя, заметно поскучнел. Здоровяк ехидно поинтересовался:
– Жрешь?
– Так ведь обед, – попытался оправдаться толстяк.
– Да вся твоя поросячья жизнь – сплошной обед! – рявкнул мужчина и с яростным надрывом добавил: – Панарин, все! С меня хватит! Отпуск давай! Немедленно!
– Но, Всеволод Григорьевич, ведь нельзя так сразу! Мало того что у нас большой некомплект, так еще и двое сотрудников временно отсутствуют.
– Да ну?! Ты что, думаешь, я этого не знаю? Шепелявый только что второй раз женился, а Полкан третий день сидит на стакане. Пробовал ему позвонить, так он сказал, что это только начало, и ушел со связи. Думаю, у него телефон от перегара сгорел. И знаешь, что я тебе скажу? Очень может быть, что завтра мы с ним будем пить на пару! Неплохая идея и проще, чем женитьба. Ты понял – я уйду в отпуск по-любому!!!
– Да успокойтесь же вы! – чуть не заплакал Панарин.
Тут он прервался, поднял трубку зазвонившего телефона, внимательно выслушал собеседника, грозно рявкнул:
– Немедленно ко мне!
Подняв голову, объявил:
– Всеволод Григорьевич, у нас небольшое ЧП, как раз по вашей части.
– В гробу я видел и тебя, и твое ЧП, – недружелюбно заявил здоровяк.
– «Синяя тревога», – чуть не блея, произнес Панарин.
– А по мне хоть «красная» – отпуск давай, душа чернильная, иначе я за последствия не отвечаю!
Дверь открылась, впуская тощего лысого очкарика.
– Привет, Бидон! – обратился он к здоровяку.
– Здорово, моль сушеная, – ответил тот и поинтересовался: – Что там с этой тревогой?
– На, – коротко заявил тот, протягивая единственный листок.
Дежурный аналитик Сионист даже не предполагал, что бросает первую снежинку будущей лавины. Честно говоря, об этом не подозревал никто.
