Алексей Бобл - Аномальный континент
Она по-прежнему стояла на лестнице, держа в руках статуэтку, и напряженно смотрела на меня, боясь моргнуть.
– Хочу снять трехместный номер, – глухо произнес я. – До утра.
Достал из кармана монету и бросил на стол. Лицо женщины ожило, она заморгала, суетливо отвела взгляд. И чуть не сверзилась на пол, я успел подхватить ее под руку, обнял за талию и бережно опустил на ноги.
Она испуганно отшатнулась к стеллажам, но через мгновение совладала с эмоциями, одной рукой одернула сбившееся на груди платье, перехватила статуэтку, боком протиснулась к столу. Взгромоздившись на табурет, подняла на меня уже строгое лицо.
На вид ей было чуть больше сорока – заметные морщинки у глаз, слегка припухшие веки, взгляд усталый и… обреченный. Как будто хочет меня прогнать, но не может, поэтому напустила на себя строгости, внутренне собралась, ждет, пока заговорю.
– Что насчет номера? – напомнил я.
Она молча изучала меня, положив руки на стол.
– Ну? – Я начал терять терпение. Хотелось есть, а еще больше хотелось спать. – Мне искать другую гостиницу?
И тут пришла запоздалая мысль: а если эта женщина никакая не хозяйка, не Рита…
– Возьму по рублю за койку, – наконец сказала она. – Ужинать будете в номере?
Я кивнул. Она выдвинула ящик, привычным движением смахнула в него пятак.
– За ужин еще два рубля. – И протянула мне ключ с белым шариком на кольце.
На шарике красовалась выгравированная цифра три – похоже, он символизировал жемчужину; на ощупь оказался обычным пластиком.
– Поднимешься на второй этаж, там за стойкой дежурит… – Она качнула головой, бросила взгляд в окно. – Хотя нет, я провожу.
Забрала ключ, вышла из-за стола, я отступил в сторону, пропуская ее к двери, и, оказавшись за спиной, произнес:
– Рита…
– Да? – Женщина оглянулась, вздернула бровь.
– Идем, – я сделал шаг вбок, раскрыл перед нею дверь.
Помедлив, она вышла в коридор, скользнула взглядом по обвешанному оружием китайцу, едва заметно кивнула устало улыбнувшемуся Владасу и проследовала вверх по лестнице.
На втором этаже в обе стороны от лестницы тянулся узкий коридор. Слабо пахло воском и какими-то травами. Пол покрывал то ли ковер, то ли необычная ворсистая циновка – шагов, во всяком случае, слышно не было. Наша провожатая свернула направо и двинулась вдоль дверей в конец коридора, где виднелась стойка и лился приглушенный свет.
– Клава, – на ходу позвала она. – Опять спишь? Сколько раз тебе говорила…
Над стойкой появилось симпатичное курносое личико с заспанными глазами. Впрочем, спустя секунду оно стало испуганным, девушка вскочила, забормотала извинения.
– Как ты можешь спать, когда внизу такой гудеж?
Видно было, что курносую ругают больше для показухи. Внизу перестали орать гимн, донеслись голоса.
– У нас новые постояльцы. В третьем в баке есть вода?
– Да, мадам Рита. – Клава убрала с лица волосы, одернула домотканое светлое платьишко и подняла взгляд на хозяйку. – Иваныч еще днем бак наполнил, как жильцы съехали. В номере прибрано, белье застелено.
Голосок у девушки был тонкий, но певучий. Она глянула в нашу сторону и улыбнулась.
– Ну что ж… – Хозяйка обернулась, медленно протянула мне ключ. – Располагайтесь.
Она чуть задержала руку, прежде чем отдала ключ.
– Ужин им сразу неси, Клава.
– Да-да, – засуетилась курносая и поспешила к лестнице.
Мадам Рита оглядела нас напоследок и молча двинулась обратно. Я подождал, пока стихнут ее шаги по ступеням, и отпер дверь.
Номер – комната, где вдоль стен стояли кровати с тумбочками в изголовьях, над одной небольшое, затянутое матовой пленкой окошко, через которое проникал слабый свет уличных фонарей. Угол справа от двери был отгорожен целлофановой занавеской. Я сдвинул ее – душ. Почти под потолком на стене висел ржавый бак с гнутой лейкой и вентилем, полка с обмылками, и на гвоздиках – три белых полотенца. В полу был водосток, закрытый решеткой.
– А уборная тут у них… – начал Владас и, когда я обернулся, замахал рукой. – Понял, понял. На улице. Не подумал как-то сразу…
– Сильно в сортир хочешь?
Он покачал головой, буркнул, что сходит утром, и прошел к кровати под окном.
Вонг стащил со спины дробовик, сел на койку слева от двери, заглянул в тумбочку, потом взял с нее лампу, сильно напоминавшую обычную керосинку, и стал вертеть в руках. Я остался на месте, озираясь в полутьме. Стены были отделаны деревянными фальшпанелями, на полу – все та же ворсистая циновка. Звуки снизу едва проникали в номер.
В дверь постучали. Китаец вернул лампу на место, взялся за оружие. Растянувшийся было на кровати Владас быстро сел. Я открыл дверь, положив руку на пистолет за поясом.
– Ужин, – раздался тонкий голосок с порога. В баре затянули новую песню.
Девушка прошла на середину комнаты, держа перед собой поднос, где стояли два небольших кувшина, три кружки и тарелки с едой.
– Да что ж вы в темноте-то? – Она удивленно осмотрелась.
– А… – Владас поднялся ей навстречу.
Клава сунула ему поднос и присела возле тумбочки у кровати Вонга ко мне спиной, начала возиться с лампой. Китаец внимательно следил за ее действиями. Спустя секунду что-то хрустнуло, звякнуло, и комната наполнилась мягким белым светом.
Вонг многозначительно посмотрел на меня, подмигнул девушке.
– Спасибо, Клава, – я кивком указал ей на дверь. – Надеюсь, до утра нас никто не побеспокоит.
– У нас с этим строго, – заявила она, выходя из комнаты. Обернулась уже в коридоре. – Если что-нибудь понадобится, я на вахте.
– А если тебя там не будет?
– Тогда Иваныча попросите.
– …?
– Бородатый такой дядька, подменит, если отлучусь.
– Ага. – Я закрыл дверь на ключ и прошел к свободной койке.
Владас так и стоял с подносом, глядя на зажженную лампу.
– Чего встал? – Я прислонил дробовик к спинке кровати, спрятал пистолет под подушку и стал развязывать шнурки на ботинках. – Давайте есть, мыться по очереди и спать.
– А поговорить? – Владас поставил поднос к себе на тумбочку, снял две тарелки. Одну отнес Вонгу, другую мне. – Надо решить, что будем делать дальше. Так?
– Перед сном все обсудим, – проворчал я, взял с тарелки зеленоватый фрукт, похожий на недоспелую сливу, сунул в рот.
На вкус он напомнил помидор.
– Хм, а ничего так, довольно вкусно.
Вонг покивал с улыбкой, уплетая за обе щеки ужин.
Я пристроил тарелку на тумбочке, скинул ботинки, штаны с ремнем и кобурой, стащил через голову безрукавку и отправился в душ. Мне было о чем подумать и решить, о чем и как говорить со спутниками.
Вода оказалась теплой, с металлическим привкусом. Я стоял, подставив лицо слабым струям, и размышлял над случившимся на базе перехода, о Справке в голове, о молчаливом помощнике китайце и… странным образом возникшем желании направиться именно в «Жемчужину».
Откуда оно взялось? Почему так торопился сюда? Я тряхнул головой, провел руками по жесткому ежику волос, взял обмылок с полки и стал усиленно тереть шею, грудь, живот, смывая пот и морскую соль с тела.
Рита – она странно смотрела на меня и медлила, будто сомневалась в правильности своих поступков.
Я смыл пену, перекрыл воду. Сняв с гвоздя полотенце, стер влагу с лица и уставился на занавеску перед собой. Владас – нейротехник, врач высшей категории, значит, разбирается в военной мнемотехнике, не хуже, чем я в оружии, имеет представление о последних разработках и вшиваемом в мозг софте. Пожалуй, стоит расспросить его об этом. Но с чего начать?
Обмотавшись полотенцем вокруг бедер, я вернулся на койку, взял тарелку.
– Ну как, остальное съедобно?
Владас громко сглотнул, запил прямо из кувшина и объявил:
– Не то слово! Мы чуть твою тарелку не умяли.
Раздевшийся китаец поднялся с кровати и направился в душ.
– На вот, – предложил Владас, – попробуй компот. А может, это не компот, а энергетический напиток… – Он наполнил кружку и протянул мне, привстав с кровати. – Попробуй – слегка терпкий, но в голове сразу проясняется. Поразительная штука.
Я поднес кружку к лицу – пахнуло цитрусами – и сделал большой глоток. Прислушался к ощущениям. В животе булькнуло и громко заурчало, больше я ничего не почувствовал.
– Ну, – Владас кивнул, – как тебе?
Пригубив еще из кружки, я поставил ее на тумбочку и пожал плечами.
– Напиток как напиток, – и принялся за еду.
Сбоку прошуршала занавеска, зажурчала вода, Вонг начал тихо насвистывать веселенькую мелодию. Самое время быстро переговорить с Владасом, пока китаец моется.
– Ты как? – спросил я, отправляя в рот пригоршню ягод, с виду напоминавших бруснику.
– Вроде… – помедлив, начал нейротехник. – Нормально все.
Он откинулся к подоконнику, но тут же сел прямо.
– Нет, ну… Нет, все ненормально. В смысле, в голове каша, такое количество событий… – Владас поводил перед собой руками. – Мешанина сплошная. А в целом в порядке. Да.
