Сергей Кузнецов - Метро 2033. Мраморный рай
— Я очень боялся все эти дни после того, как мамы не стало. Думал, ты тоже… бросишь меня. Но ведь ты этого не сделаешь, папа? Нас только двое осталось: я — у тебя, а ты — у меня.
Сергей не ответил, только крепко сжал ладошку сына. И Денис понял, что своими словами сильно помог молоточкам, разрушающим лед в душе, сердце и голове отца.
* * *…— Ну, насчет этой Дины сказать пока ничего не могу — мне ее нужно как минимум осмотреть, поговорить, а она вряд ли согласится откровенничать, — сказал Хирург. — Что же касается тебя… Ничего утешительного. Ты ж не барышня, чтобы мне тебя успокаивать. Судя по результатам анализов, ситуация ухудшается. Не так стремительно, как у… Полины, земля ей пухом, но все-таки…
— Короче, — сказал Сергей. — Сколько у меня времени — честно?
— С точностью до недели не скажу… Месяца два есть, может быть, три.
У Сергея, только-только начавшего оттаивать, появилось ощущение, что внутрь насыпали ведро колотого льда, и лед этот начал колоть краями кубиков, понемногу замораживая душу вновь.
Дело за малым: покорное ожидание смерти.
Ожидание избавления и встречи с Полиной. Летним ласковым днем. В легкой тени фронтона…
А как же Денис?
Что — Денис? Он здоров и, даст бог, выживет. Закончит школу, начнет работать, обзаведется семьей, займет место отца… Колония, несмотря на скверное руководство — место надежное и может простоять еще много лет. Денису здесь обязательно найдется место и дело. Даже невеста есть — Лиза, дочь отца Серафима.
За сына можно не волноваться?
Невозможно не волноваться.
— Сегодня заходил Аркадий, лучший друг всех финансистов, — сказал Хирург, внимательно наблюдая за Сергеем, — он просил передать, если увижу тебя: Петр Савельевич очень хочет с тобой переговорить.
— О чем? — спросил Сергей.
— Мне не доложили, — ответил Хирург.
Сергей слушал Петра Савельевича в пол-уха, поглощенный новостью, которой его огорошил Хирург. Он помнил, что аналогичный срок недавно на очередном обследовании Хирург озвучил Полине. И сколько она после этого прожила?
Как глупо… А сын просил не бросать его — будто знал… как же он, Сергей, подведет теперь единственного родного человека?
Петр Савельевич вдруг замолчал. Сергей постарался сосредоточиться и посмотрел на него.
— Догадываюсь, о чем ты думаешь, — проскрипел Верховный.
Сергея это не удивило: колонисты привыкли, что глава Совета знает все про всех. Так и должно быть: наместник бога в этом крысином царстве должен быть вездесущ, только так можно удержать утлое суденышко на поверхности.
— И помочь не в силах. Будь у нас лекарство… мы не дали бы умереть твоей жене. Но лекарства нет. Для тебя вариант вижу один: быть бойцом до конца, не подвести ни себя, ни память Полины.
— Не в силах… — горько повторил Сергей.
— Когда Аркадий отказался отпустить тебя в Москву, я… Болел. Но сейчас чувствую себя хорошо, и могу сказать: это был безумный план. Один до метро ты бы ни за что не добрался. А в метро… В нем выжить еще сложнее. Ты бы не успел. Не кори себя.
Слова были правильные… но Сергея они не трогали ни в малейшей степени. Умирать не хотелось, жить осталось всего ничего…
— У меня для тебя задание, — сказал Верховный.
— Задание? — вяло переспросил Сергей.
— Новый колонист Макс практически здоров. Мне он любопытен, но пока не вполне понятен. Миссия, с которой он оказался вблизи колонии, до сих пор неизвестна… Завтра тебе представится шанс проверить его в деле. Вчетвером выйдете в город. Будет две точки: склад готовой продукции металлургического и центральная библиотека. Понаблюдаешь за ним, потом напишешь подробный отчет. Поведет Володя. Дам вам Ангина — из бывших боевых караванщиков Джедая.
Ангина Сергей знал: боец был стоящий.
— Если завтра со мной что, — сказал Сергей, — Денис останется совсем один, и кто тогда…
— Рейд плевый, — отрезал Верховный не допускающим возражений тоном. — Расстояния до завода и библиотеки смешные, на обе точки ни плорги, ни другая нечисть не суется, это ты знаешь не хуже меня. Твоя главная задача — Макс. Он темная лошадка, насчет него у меня нешуточные подозрения, а своей интуиции я привык доверять. И последнее. Что забрал к себе Дину — молодец, хвалю. А вот в том, что она вскорости не начнет обрабатывать твоего пацана на предмет переименования и навязывания родства — уверенности нет. Поосторожней с ней, приглядывай. Все, Сережа, ступай.
Сергей поднялся.
— Можно моему сыну попробовать шоколад, который производит Скрынников?
— А почему ты спрашиваешь меня, обратись сразу к нему… Хотя, ладно, я распоряжусь через пару дней…
Наутро Денис отправился в школу, Дину забрали работать на кухню до конца недели, а Сергей с небольшим опозданием явился в оружейку.
В углу раздевалки тщательно зашнуровывал высокие армейские щегольские ботинки лохматый здоровяк Ангин, человек с крупными чертами дебелого некрасивого лица. Он был уже одет в теплые ватные штаны и толстый вязаный свитер. Прозвище получил за сиплый, словно простуженный голос и привычку тереть ладонью шею впереди. Характер он имел замкнутый, отношений, даже просто приятельских, ни с кем не поддерживал, но в рейдах был незаменим: сам ни разу не получил ни одной царапины, и людей, с которыми находился рядом, в обиду не давал — а выходить приходилось из самых серьезных передряг.
В другом углу сидел Макс, полностью экипированный, с откинутым капюшоном защитного плаща, и проверял автомат с подствольником. Было очевидно, что такое оружие для него не в новинку. Рядом лежал потертый брезентовый рюкзак внушительных размеров.
Сергей принялся экипироваться, и тут вошел Владимир Данилович — полностью готовый к походу, с автоматом за спиной и тремя пустыми рюкзаками в руке.
— Десять минут, — сказал он Сергею. — Парни, приготовьтесь к вылазке в стужу. Точного прогноза Гидрометцентр, к сожалению, не прислал, вернемся — выясним, почему, — он усмехнулся. — Первая точка — завод, он дальше. Список того, что нас там интересует, я получил. К заводу двигаемся следующим порядком: я впереди, потом Сергей и Макс парой, Ангин замыкает. Добычу понесут Ангин и Макс. Вторая часть рейда совершенно, с моей точки зрения, бесполезная, но есть задание Совета обновить библиотеку колонии. От завода к библиотеке продвигаемся тем же манером. Загружаем книгами два оставшихся рюкзака — мой и Сергея. Назад возвращаемся цепочкой: впереди Ангин, потом Макс, за ним Сергей, я замыкаю. Принято считать, что обе точки, равно как и маршруты до них, безопасны: плорги боятся завода по одной только им ведомой причине, а библиотека просто никому не интересна. Опасные объекты — развалины, старая больница, мэрия — удалены. Но обольщаться не советую. Лично я ни один выход наверх не считаю курортной прогулкой.
Поверхность встретила их сильнейшей метелью и огромными сугробами серо-голубого снега. Видно было не дальше пары метров — вокруг стояла стена снега, разносимого ветром.
Группа продвигалась медленно, с трудом; кроме воя ветра и шороха снега других звуков не было. В такую непогоду мы славная добыча, подумал Сергей. Допустим, плорги не вылезут из своих укрытий… А другие твари? Кто-то ведь пытался напасть на паренька у церкви, когда мы хоронили Ивана Трофимовича.
Холода он не ощущал: теплая поддевка, противорадиационный плащ и шлем защищали надежно, но отсутствие нормального обзора его беспокоило. В любой момент из белой пелены могло напасть нечто — и не успеешь не то что выстрелить, даже повернуться в его сторону.
Макс шел рядом, озираясь по сторонам профессионально, технично. Сергей гадал, чем продиктованы подозрения Верховного в отношении этого человека? Непохоже, чтобы Макс затевал что-то худое. И в колонии он, безусловно, пригодится… Если, конечно, захочет остаться.
Они шагали, как показалось Сергею, уже довольно долго, когда справа вдруг надвинулась темная громада завода. Группа вошла в ворота, створок которых давно уже не было, и обогнула два огромных, в человеческий рост, сугроба — здесь навсегда застыли заводские автобусы.
В отличие от Сергея, который на завод попал сегодня впервые несмотря на то, что периодически участвовал в вылазках в город, Владимир Данилович ориентировался на местности неплохо. Он привел бойцов к неприметной двери, расположенной в стене на небольшой высоте от земли и потому не занесенной снегом. Дверь оказалась незаперта. Толкнув ее, члены группы поочередно проскользнули внутрь, после чего Владимир Данилович плотно притворил дверь и полез за дозиметром.
Фон оказался в норме. Мужчины откинули капюшоны со вшитыми респираторами, после чего включили нагрудные фонари.
За стенами выл ветер, а помещение огромного ангара было сухо, тихо и почти пусто. Далеко впереди по сторонам угадывались очертания станков. Пахло чем-то неприятным: то ли кислым, то ли гнилым.
