Лучший друг - Ян Жнівень
Егор заорал во все горло, убегая к брату по густой крови и, заливаясь слезами, потерял голос и полностью охрип. Стоило Лёше занервничать, как он ударил себя по лицу и заметил одну особенность – кровь, которая наполнила город выше колен, почти не сковывает движения. Это было будто что-то вроде иллюзии, которую они не замечали из-за паники, образовавшейся вокруг. Он попытался донести мысль и образумить друзей, но те словно сошли с ума и уже ничего не видели вокруг. Подсадив на спину брата и ударившись от темноты в глазах головой о здание неподалеку, Лёша взял руку Энтони и свободно, словно крови и не было, побежал вперед, закрывая глаза на все опасности и крича, словно опаленный жаром битвы воин, успокаивая себя и вспоминая задорный йодль Энтони. Окончательно убедил себя Лёша в том, что их окутала иллюзия, тогда, когда почувствовал, что одежда лишь слегка намокла. Он даже чуть усмехнулся и побежал вперед.
– Потрогайте одежду! – крикнул Лёша, стараясь хоть как-то ослабить ношу, которую взял на себя, и не упасть без сил от боли. – Она сухая! Это иллюзия! Сухая, черт вас дери!
– Мокрая! – прохрипел Егор и качнулся в сторону.
– Потому что дождь настоящий, а цвет его – обман. Она же не полностью у тебя мокрая? – на последнем издыхании сказал Лёша.
Но даже заметив такой важный аспект, как сухая одежда, Егор отказался верить брату и снова захныкал, видя, что даже Энтони потерял самообладание.
Казалось, город хотел пустить в бой все свои силы. На улицах не осталось живого места. Небо было закрыто пылающими тварями, огромными птицами, которые разбухли и начали гноиться. Земля под слоем кровавой воды наполнилась пауками, личинками, червями и муравьями. Они все больше оплетали город, от чего даже уверенность Лёши дала слабину.
– Вот же технологии до чего дошли! – крикнул он и остановился. – Черт, если это иллюзия, то куда мы бежим?
Он остановился и, сам пугаясь того, как паника, словно во сне, не давала ему действовать в соответствии с ситуацией. Он поставил брата на ноги. Демонический пейзаж вокруг стал еще хуже, уже не находя никакой границы в своем слепом безумии и жестокости, но Лёша спокойно стоял на месте, наблюдая за полетом фантазии того сумасшедшего художника, который это рисовал.
Огромный голиаф прошел их насквозь, когда даже Егор и Энтони все осознали, уставившись покрасневшими глазами на жуткую картину.
IV
Город продолжал падать в адскую пучину. Однако, когда ты видел столько жутких тварей, их количество уже не имело значение. Лишь визуальный облик города слегка пугал Лёшу, однако градус, чтобы ни маячило на пути, не повышался.
Видимо, шутнику в какой-то момент надоело все это представление. Адские твари вспыхнули синим пламенем и начали пропадать, словно сломанная текстура в игре. Лёша остановился и осмотрелся – все пришло в старую, ветхую кондицию, когда пугает разве что пустынность вокруг и тишина. Раскрыв рубашку, он с ужасом заметил, что потерял кучу крови, и теперь был готов упасть без сознания. Егор расцепил глаза и удивился, широко выпучив глаза. Ему стало стыдно за себя, и он ухватился за рукав старшего брата, захотев что-то сказать ему, но Энтони перебил его:
– Я всегда знал, что пророчества не врут! Это все было в словах Ронери Джима! Я помню! Путь к Ахамбу устелен кровью предателя, демона во плоти!
– Эй-эй, Энтони, тише. Это была чья-то глупая шутка. Возможно, та самая машина, о которой говорил старик Джим, только материальная, – сказал Лёша и вспомнил вдруг об огромной машине, которую они видели в Ляховичах. Индикатор на коробочке все так же мигал очень быстро. – Нам надо быть во всеоружии. Соберитесь и выставьте наготове все, что у вас есть. Этот шутник явно не хотел нас тут видеть…
– Верно, – раздался знакомый голос, после чего Лёша отлетел на пару метров от нечеловеческой силы пинка тяжелым сапогом. Он почти упал без сознания, но еще дал себе обещание хотя бы взглянуть в лицо наглецу. – Ты чертовски хорош, пустынный ковбой!
Знакомое лицо в прямоугольных очках вышло из-за его спины и улыбнулось, оскалив свои идеально белые зубы, в своем блеске способные побороться с зубами Энтони. Человек, что был мэром иллюзорного Эдгорда, сейчас стоял и смотрел на Лёшу с веселым оскалом. Он не сильно отличался комплекцией от старшего брата, но был чуть ниже и менее грязным. В ливне его фигура казалась намного страшнее, чем было на деле. Черный плащ, пиджак под ним и строгие брюки, казалось, выглядели очень эффектно. На голове мэр города носил черную шляпу с широкими полями, а из-под нее проглядывали аккуратные черные волосы; на ногах он носил высокие черные берцы.
– Уж поверь мне, герой ты наш, – сказал человек в черном плаще и, сняв шляпу, присел около Лёши, – я ни на секунду не сомневался, что ты дойдешь до конца, даже, сука, не взглянешь на ужасную рану скорки! Знаешь, Артур был не самым смелым человеком в мире. Его слезы меня жутко раздражали, но боец он отменный, – говорил он, смакуя каждое слово и искренне наслаждаясь искажающей лицо старшего болью. – Я был искренне удивлен, когда Надю шибануло током. Они были связаны единым целым, и тем самым вы подписали себе приговор, выдав свои личности, – протянул человек со шляпой и надавил большим пальцем Лёше на висок. Старший брат, который явно был не в силах с распоротым животом сражаться, застонал и зажмурился. Глаза его медленно закатились, и Лёша отключился, истекая кровью. – Чего? Не так же быстро!
Тут Егор уже не выдержал и напрыгнул со всех ног на чужака, но тот словно растворился в воздухе. Развернувшись, младший брат увидел того в паре метров, посмеивающегося и прикрывающего рот ладонью. Хотел было Егор начать стрелять, как из-за угла дома неподалеку появилась худая, стройная фигура. Девушка с тонкими ногами, одетыми в черные чулки, вышла и пристально посмотрела на Егора. Круглолицая и подрумяненная летним солнцем, она поправила маленькую шляпку на голове и откинула длинные черные волосы.
– Дай посмотреть на твоего брата, – бросила она.
– Да
