Олег Кожевников - Эпоха выживания

Наибольшие опасения у нашего главного механика — Николая, вызывало состояние нашего первого вездехода. А именно его гусеничный движитель. Коля боялся, что он не выдержит столь длинного перехода. Поэтому мы решили, что загрузим его только топливом, и дозаправку всей техники будем производить в первую очередь с него. А в случае поломки, просто оставим его на дороге. Перебирать гусеницы в такой мороз, было просто нереально, и поэтому оставили все, так как есть. К нему мы еще хотели прицепить, наши старые сани-самосвал и загрузить их бочками с бензином. Во всех этих обсуждениях, время пролетело очень быстро, закончили мы только в первом часу ночи.

А уже со следующего дня, все преступили к намеченным работам. Правда перерабатывать и перенапрягаться я всем запретил, сказав:

— Нам в первую очередь теперь, нужно позаботиться о собственном здоровье, перед таким долгим и, несомненно, тяжелым путешествием.

Игорь меня поддержал, добавив:

— Будет здоровье, добьемся и всего остального. А по пути больниц у нас не будет. И, похоже, задерживаться здесь, если кто заболеет, мы тоже не можем.

С Володей и Колей мы на компьютере, прикинули грузоподъемность всей нашей техники с учетом прицепных саней. Получалось по этому снегу, каждый Урал может тащить за собой груз до трех тонн. По техпаспорту грузоподъемность УРАЛов была девять тонн, но если учитывать вес самого кунга и закрепленного за ним бака с дизтопливом весом три тонны. То на машину можно было загрузить еще две тонны груза. На бортовом УРАЛе можно было везти не больше восьми с половиной тонн груза, это из-за установленного там крана-манипулятора. Но кран демонтировать мы даже и не думали, он в дороге мог нам очень пригодится.

Всего у нас получилось, что мы могли увезти тридцать две тонны груза. Методом нехитрой арифметики, подсчитали, что нам нужно пятнадцать тонн дизтоплива, чтобы добраться до Баку и иметь там некоторую мобильность. Больше трех тонн были в баках самих вездеходов, значит нужно, было брать в цистернах не менее двенадцати тонн дизтоплива. Учитывая дизельные печки и бензгенераторы, решили везти в цистернах и бочках четырнадцать тонн солярки и тонну бензина. Кроме этого загрузить, двенадцать тонн продуктов длительного хранения, а остальное место отдать: оборудованию, инструментам и различным вещам, которые отберут наши дамы.

В обогреваемый грузовой отсек ГАЗона, кроме овощей, собирались ставить клетку для перевозки нашей птицы. Мы их очень берегли. На самом деле это оставался единственный источник, для нас и в первую очередь для детей, свежего животного белка. Например, яйцо у нас получали только дети. Собак мы собирались везти в кабинах УРАЛов, а может быть и в кунге, уж очень хорошо с ними играли наши маленькие члены коллектива. Улья с пчелами тоже, договорились везти в ГАЗоне, тем более их оставалось всего две пчелосемьи.

Несмотря на вроде бы рассчитанный запас топлива, который гарантировал, что мы доберемся до Баку. Я все равно считал, что по пути нам нужно дозаправиться, поэтому придется попытаться откопать хотя бы пару заправок. Мне, почему то казалось, что там вероятность найти топливо, гораздо выше, чем под Москвой. Поэтому я предложил, двигаться безостановочно, сменяя друг-друга за управлением до Волгоградской области, а потом вставать на стоянку, только при обнаружении бензозаправки. И там уже отдыхать несколько дней, пока будем откапывать ход к бензоколонкам.

Температура тем временем все понижалась и к Новому году установилась — 48 градусов. При таком холоде, мы практически на улице ничего не делали, только посменно выходили устанавливать багажники на кунги и к празднику их все-таки установили.

Новый год встречали, можно так сказать на чемоданах. В сенях уже стояли упакованные и взвешенные на напольных весах продукты и хозяйственные вещи. В холодном складе, в доме у выезда из Поселка, мы отобрали десять тонн продуктов. Восемьдесят процентов веса это были мясные консервы, а двадцать процентов, это макаронные изделия.

Праздник мы начали отмечать в каком-то грустном, подавленном настроении. Все понимали, что это последний Новый год, который мы отмечаем в этом, уже ставшем для всех родным, домом. Было ужасно жаль с ним расставаться, он стал для нас, пожалуй, главным членом нашей колонии, который всегда защищал нас от внешней, внезапно ставшей враждебной, среды.

Стол у нас был, как всегда в Новый год, шикарный, но это как-то никого не радовало, — ни черная икра, ни балык, ни крабы. Все молча, с каким-то остервенением, поглощали элитную еду и напитки. И только часа в два ночи, когда Николай затянул какую-то грустную песню и продолжившееся потом больше часа, общее песнопение, старых известных всем песен — сняло эту подавленность. Например, у меня, к концу этой праздничной ночи, как-то полегчало на душе. Я ощутил надежду, что все сложится у нас хорошо, и мы все-таки найдем — свое место под солнцем.

Разошлись мы по комнатам, где-то к шести часам утра. На следующий день собрались только к обеду. Настроение у людей после Нового года изменилось, как будто мы прошли какой-то Рубикон и вся пассивность начала пропадать. И еще я заметил, — люди стали относится к друг-другу, как-то бережней и предупредительней. Исчезли раздражительные нотки при разговорах, больше стало взаимных услуг и уступок.

После праздников, наши женщины начали «Великую» стирку. Те, кто был в наряде, только и ходили выносить использованную воду. Также после Нового года, практически не пустовали массажные кушетки и солярий. Мы все свое свободное время, проводили в подвале, среди яркого света и зеленых насаждений и это здорово поднимало наше настроение.

К двадцатому января, Валера и Сергей, закончили окончательное обустройство кунгов и приступили, уже в сенях мастерить клетку, для перевозки наших куриц и двух петухов. Потом они начали изготавливать, полозья для двух новых саней. Женщины тоже закончили стирку и теперь начали упаковывать белье и одежду в большие пластиковые мешки. Остальные продолжали готовить и упаковывать для перевозки, остальные предметы нашего обихода.

Температура воздуха была — 69 градусов и мы перестали вообще выходить работать на улицу, выходили только вылить отходы. Такие морозы стояли до десятого февраля, потом постепенно начало теплеть. Наше решение, выезжать, когда температура подымется выше -50 градусов, осталось неизменным. Поэтому к концу февраля все были уже как на иголках. Но температура, даже первого марта была -52 градуса. Несмотря на это, мы все равно договорились с третьего марта, начать загрузку продовольствия с холодного склада, а также начинать собирать две пары саней, для перевозки цистерн с топливом.