Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов
Как глупо и как просто! Нелепо, как многое в этом мире.
Неоконченные и нескончаемые расчеты, теснившиеся в голове, походили на вспышки метеоров, ярко и бессмысленно сгорающих. В голове шел метеорный дождь. Даже сейчас Эрвин не мог не считать, в его расчетах переплетались сложнейшие формулы из самых разных научных дисциплин, включая созданные им лично, – и не было среди них ни нужной формулы, ни даже нужного математического метода. Он знал, что руки скоро онемеют, они уже немеют, чему помогает кровопотеря, скоро молочная кислота отравит мышцы, – и Каин победит. Может, и не убьет, но расклад все равно будет неважным.
Зрители опять взвыли, и Эрвин не понял почему. Он и не старался понять, от зрителей все равно ничего не зависело, а главное, все силы – последние силы! – уходили на борьбу в зыбкой надежде на то, что Каин выдохнется раньше…
Сквозь мутную пелену, застилающую глаза, он вдруг заметил, что торжество на лице противника сменилось растерянностью, а мгновением позже осознал, что воют не зрители – воет сирена. Давление на руку ослабло, Каин резко вскочил, и теперь все стало понятно. «Спасай людей!» – попытался крикнуть ему Эрвин, но крикнул или прошептал – сам не понял. Сирена надрывалась. Эрвин лежал без сил, ловя ртом горячий воздух, над ним стоял, вертя головой, Каин, и не понимал, что произошло, и не знал, что делать. «Людей и золото – в челнок!» – крикнул ему Эрвин, и на сей раз крик удался, хоть и перешел в кашель. Люди забегали – суетливо и бестолково, как муравьи, в чье гнездо ткнули палкой. Кто-то полез с лучеметом на надстройку, чтобы спасти Сковородку от грозящей извне беды, – дурак!!! Кое-как взгромоздившись на ноги, Эрвин только сейчас осознал, что все идет по намеченному плану. Просто с маленькой задержкой во времени.
– Кристи! – заорал он, надеясь, что она услышит, и, шатаясь, двинулся в сторону капитанской каюты. – Кристи!!!
– Что это? – догнал его Каин. Остановил, рванул к себе. – Твои штучки?!
Тяжело дыша, Эрвин медленно оторвал от своей куртки его пальцы.
– Я же тебе сказал: нас гонят. Сматываемся быстро! Кристи-и!..
Она уже бежала навстречу, и чемоданчик бил ее по коленям. А горизонт был пуст, солнце жарило по-прежнему, и почем зря надрывалась сирена.
– Неси! – выдохнул Эрвин, поняв, что чемодан в его руке будет лишним, да что там – рука не удержит чемодана. А Кристи справится. – В челнок неси и сиди там! Не высовывайся!
Каин все еще не понимал, что происходит.
– Золото! – крикнул что было сил Эрвин. – Грузите золото в челнок! Сколько успеете!
Не людей – золото. Люди сами разберутся, не маленькие. У братства большая практика насчет спасения задниц.
Теперь – челнок… Неверной расхлябанной трусцой – иначе не мог – Эрвин поспешил к грузовому люку, и тип, что препирался с Кристи, не желая впускать ее внутрь, отпрянул перед ножом, который Эрвин, оказывается, все еще сжимал в правой руке. Втолкнув Кристи в челнок, Эрвин гаркнул: «Готовим взлет, живо!» – и глубоко задышал, пытаясь унять сердцебиение. Девяносто девять процентов дела было сделано, последний этап казался легким, но тут-то и нужен был свирепый контроль. Сколько блестящих начинаний рассыпалось из-за того, что людям не хватало сил на финишную прямую!
А на самом деле в большинстве случаев им бы хватило сил – просто они расслабились раньше времени, убедив себя в том, что не нужно больше терпеть. Для большинства людей убедить себя очень просто, куда легче, чем убедить других. Просто делай то, что хочется, не делай того, что неприятно, – и убеждай себя, что так и надо, и пребывай в душевном комфорте… какое-то время.
Тип, ответственный за погрузку, метнулся куда-то, лязгнула дверь. Ага, это здесь… Кабина управления… Эрвин подергал дверь – заперто. Тогда он деликатно постучал в нее. Если пилот не полный кретин – немедленно откроет и будет паинькой, потому что прожечь такую дверь лучеметом – пара пустяков…
Дверь открылась.
– Взлет через три минуты! – гаркнул Эрвин прямо в ошеломленные физиономии. – Иначе всем хана, и вам тоже! Взлет на автопилоте! Все по местам! Ты! – угадал он пилота. – Действуй! На автопилоте аж до «Стремительного», я сказал!..
Он с удовольствием отметил, что непонятливость экипажа челнока не превышает средних значений. Пальцы пилота с дивной скоростью заплясали по клавишам. Не поворачивая головы, он спросил:
– Какого типа угроза?
– Думаю, резонансный летаргатор.
– Круто. – Пилот на миг прервал программирование, чтобы прилепить к виску церебродатчик. – Как насчет воздействий иного типа?
– Не знаю!
– Понял. Теперь не мешай. Скажи своим, чтобы не торчали в грузовом отсеке.
Мог бы и не напоминать: лишь идиот или дикарь не сообразил бы, что герметичность грузового отсека весьма относительна. Впрочем, в глазах пилота, говорящего с характерным акцентом уроженца Руфиона Малого, обитатели Хляби, наверное, поголовно дикари. Ну, или идиоты, раз привыкли жить на такой планете…
В трюм челнока уже грузили золото. Каин махал руками и орал. Одному замешкавшемуся отвесил плюху. Все шло путем. Эрвин потащил Кристи за руку, впихнул в маленький пассажирский отсек. О боже, что тут будет, когда сюда набьется вся банда! Моментально раздумав, Эрвин втолкнул женщину в пилотскую кабину, велел сесть на пол позади кресел. Кристи не сопротивлялась и не донимала вопросами – то ли по привычке продолжала изображать аутистку, то ли пообтесала ее Хлябь.
Наверное, второе…
Прорезав непрекращающийся вой сирены, оглушительно квакнул сигнал челнока, и тотчас загремел механический голос: «До старта одна минута. Экипажу и пассажирам немедленно занять свои места. Повторяю: до старта одна минута. Даю обратный отсчет. Пятьдесят пять секунд… Пятьдесят четыре…»
Со всех ног бежал к челноку Шпуля, изнемогая под тяжестью золотого бруска. Бруски кидали в трюм как попало. Грохот металла о металл бил по ушам. Неистово орал Каин.
Эрвин почувствовал легкий озноб. Начавшись в предплечьях, он быстро распространился на кончики пальцев, плечи, шею и торс. Вот оно… Начинается.
Можно не успеть, между прочим!
– Тридцать восемь… Тридцать семь… Тридцать шесть…
– Все на борт! – заорал Эрвин, силясь перекричать сирену и механический голос. – Каин! Нет времени!
Он видел, что Каин услышал его, но понял ли? Самое неправильное, что сейчас можно было сделать, это попытаться помочь, – тогда жадность не позволит Каину оставить на Сковородке хотя бы один брусок. Эрвин отступил и скрылся в пилотской кабине. Наглядный пример действует подчас лучше всех прочих средств.
Даже если этот пример весьма смахивает на трусость.
– Двадцать две… Двадцать одна…
Где-то пока еще далеко, но не настолько далеко, чтобы его
