Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде
Выбравшиеся на окраине города на берег японцы сразу захватили несколько подобных машин. Работники муниципального хозяйства не очень-то спешили на работу, поэтому собравшись после разгрузки в отстойнике у грузового порта, перекуривали, обсуждая последние события. Большинство работяг были нелегалы мексиканцы, и естественно не рвались защищать «великую» страну, охотно подняв руки к верху, отдали ключи от машин, получили причитающиеся лёгкие тычки прикладами, и не найдя иного занятия продолжили перекур с неизменной беседой. Никто из них и не вздумал куда-то звонить и предупреждать, но в окнах ближайших домов и контор, нашлись случайные свидетели и их звонки совпали с первыми выстрелами орудий эсминцев.
Конечно, морской японский десант не нёс тяжёлого вооружения. Несколько доморощенных разнокалиберных миномётов и трофейных переносных ракетных комплексов, переданных из захваченного Форта Юстис, были почти не в счёт.
Тяжёлые самосвалы растекались по городу. Японский командир, указывающий дорогу водителю, прокричал команду в предварительно выбитое заднее окошко в кабине грузовика:
— Приготовиться к столкновению!
Привыкшие к постоянному перемещению муниципальных грузовиков, рейнджеры поздно среагировали.
Командир патруля как раз получал предупреждение о новом вторжении, когда сидящий рядом водитель закричал:
— Твою мать! Куда это сумасшедший летит?
Командир только успел повернуть голову, как тяжёлая машина врезалась в бок «Хаммера».
Несущийся на скорости многотонный грузовик, лёгко сшиб армейскую машину, но «Хаммер» тоже весит не хило — более четырёх с половиной тонн. Его усиленная рамная конструкция кузова даже не особо вмялась. Грузовик тоже был довольно упёртым, даже бампер у него оказался далеко не декоративно-пластмассовым. Столкнувшись, две упрямые колёсные «коробчёнки» просунувшись метров пять. Грузовик так и не осилил опрокидывание широкого «армейца». Замерли, дохрустывая запоздалым сопротивлением металла, стонами перетряхнутых экипажей.
Как ни готовились японские солдаты и матросы, сидящие в кузове и в кабине к столкновению, удар был ощутимым. Потирая ушибленную руку, водитель передёрнул ключи зажигания, заглохший дизель долго не хотел заводиться, но всё-таки, выбросив облако чёрного дыма, недовольно заурчал. Один солдата спрыгнул с кузова, разрядил пол рожка в окна американского броневика и на ходу был втянут обратно. Грузовик, объехав покореженную бронированную машину, выбрасывая струи пара из разбитого радиатора, двинул дальше.
* * *Другим им отрядам на параллельных направлениях не удалось так удачно атаковать американские блокпосты, завязались перестрелки с обоюдными потерями.
Начавшаяся неразбериха среди американских военнослужащих была уже не так заметна, но хватало…, особенно после того как хлынул новый поток беженцев из города.
Ко всему, тихоходные японские канонерки так и не поспев за эсминцами, не найдя себе военных целей, открыли беглый огонь по площадям.
Паника была японцам только на руку, пересаживаясь на отобранные у гражданских легковушки, десантники рассасывались по городу, внося новый разброд и смуту.
Действия японских отрядов можно было сравнить с человеком, бегущим по маленьким льдинам — стоит только остановиться и маленький плавучий остров тебя уже не держит, сразу уходя из-под ног.
— Мы как бегущие по облакам, и весь мир перевернулся, — успевает придумать незатейливую хоку кто-то из японцев.
Они не останавливались на одном месте, их ничего не сдерживало, им было уже плевать на свою жизнь. Сея смерть, они искали красивой смерти.
* * *«Для мобильности нам нужен автомобиль, — размышляя полковник Кумэ, продвигаясь с отрядом к дороге, — в легковушку всех не разместить, поэтому желательно захватить грузовик или автобус».
Соваться на крупное шоссе было опасно. Они вышли к второстепенной дороге, но по гладкой асфальтированной полосе, обрамлённой вдоль обочины стриженым кустарником и чередой деревьев, проскакивали лишь редкие легковушки и иногда военные внедорожники, заставляя укрываться, тормозя движение вперёд. Наконец потеряв терпение, полковник приказал натаскать веток на дорогу, решив остановить любой автомобиль. Устроив на скорую руку засаду, отряд рассредоточился.
Полковник выругался и приказал затаиться, когда в бинокль разглядел приближающуюся крупную армейскую машину. Как назло с другой стороны показался минивэн.
— Не забывайте, они все в бронежилетах, целиться только в голову, — ещё раз напомнил командир.
Для «Хаммера» небольшой завал из веток не представлял преграды, однако военные, не доехав несколько метров до затора, остановились. Два солдата с опаской выставив винтовки, выдвинулись вперёд, три пехотинца остались в машине. Кумэ с тоской глядел на шестиствольный пулемёт, торчащий сверху — эта дура не оставляет ни каких шансов. Американцы должны были видеть, что минивэн приближался издалека, и не мог иметь отношение к завалу на дороге, но у их командира видимо было иное мнение на этот счёт. Пулемётчик продолжал водить стволами, перекрывая почти 180-градусный сектор, два солдата приказав выйти из машины пассажирам и водителю, страхуя один другого, досматривали автомобиль, открыв большую заднюю дверь.
В минивэне, кстати, ехал почти стандартный американский набор — супруги и двое пухлых детей. Из формата выбивалась сухощавая старушка, сверкающая неправдоподобно белой вставной челюстью, но видимо родственница с правом голоса, потому что больше всех возмущалась, набросившись на военных. Вся эта идиллия расслабила командира американцев и, получив команду, водитель объехал по обочине затор, подминая и сдвигая ветки, зацепив их правым крылом. Но стал неудачно — правый сектор для пулемётчика на крыше машины частично перекрыл минивэн.
Два пехотинца, препирающихся со старушкой, были давно на прицеле. Теперь на линии огня оказались вышедший из машины командир. Пулемётчик был прикрыт боковыми щитками, и один японский стрелок менял позицию, отползая в сторону. Всё можно было бы решить проще, забросав их гранатами, но японцам нужны были машины.
Кумэ отложил автомат, оставив себе только кинжал и пистолет, по кошачьи скользнул к минивэну, прикрываясь его высоким кузовом, затем пригибаясь, обошёл его со стороны двигателя. Выстрел в незакрытую правую дверь «Хаммера», сразивший водителя, послужил командой для открытия огня. Больше всех рисковал Кумэ, он даже мог просто попасть под огонь своих людей, поэтому, не задумываясь, заскочил на пассажирское сиденье армейской машины, прикрываясь её бронёй, заодно произведя выстрел в торчащую из люка вверху половину туловища пулемётчика и контрольный в водителя.
Торчащий снаружи пулемётчик съёжился, прикрываясь пулемётом, свинцовые шлепки забарабанили по щиткам, шальная пуля лишь скользнула по шлему рейнджера, и тот был готов открыть прицельный огонь. Но пистолетные восемь миллиметров, вошедшие в подбрюшину, вызвав жуткий болевой шок, заставили пехотинца потерять сознание и мешком сползти вниз.
Несмотря на предупреждение полковника о бронежилетах, один из американских пехотинцев, получив болезненные тычки в грудь, упал на асфальт и открыл ответный огонь. Скосив двух вскочивших японцев, наконец, успокоился с дыркой во лбу.
Стрельба как неожиданно началась, так и внезапно прекратилась. Кумэ взглянул на часы — всё произошло очень быстро, бой занял не более двух минут.
Отряд, оседлав два автомобиля, мчал дальше, оставив позади две наскоро вырытые могилы и трупы врагов. Кумэ уже не коробило от того, что приходилось добивать раненых своих, и тем более врагов. Каждый в отряде понимал, что раненый — это обуза и сами просили оказать ему последнюю честь. Что до врагов то, как подметил один историк, «бойцы редко бывают склонны к доброте, когда выходят из боя». Это коснулось и мирных граждан, которые, как ни крути, наверняка предупредят военных об отряде японцев.
* * *Всё-таки что-то было хулиганское в беспорядочно носящихся по городу на автомобилях и пеших группах японского десанта. Если и был у японцев какой-то чёткий план, то американское командование, едва поступило паническое сообщение, пыталось его нарушить любым способом, перебросив с других направлений в Вашингтон спецгруппы и ударные вертолётные эскадрильи. Новые команды о передислокации прошли быстро и несогласованно с тактическими планами других подразделений. Так, например, ведущая тяжёлые бои 10-я группа специального назначения регулярных войск, завязнув в городских кварталах Норфолка, ожидая скорого подкрепления, пошла на прорыв и была почти полностью выбита без поддержки с воздуха.
Вашингтон снова стал наполняться шумом бронированной техники, рокотом вертолётов. То тут, тот там слышалась стрельба, военные блокировали очаги сопротивления. Возникали пробки в самых неожиданных местах — многие, не пожелавшие уехать сразу, спешили вон из города. Оставались самые упёртые, но и их было не мало.