Киты по штирборту - Антон Витальевич Демченко
— Добрый вечер, Кирилл, — в унисон пропели они.
— Добрый вечер, Светлана, Ирина, — с коротким поклоном ответил я, водружая коробку со сластями на столик. Старик чуть покосился в мою сторону. Его лицо ничуть не изменилось, но я буквально почувствовал недовольство старого хрыча. Да и черт с ним. Я перевел взгляд на кузин Михаила и указал на коробку: — Я тут пирожных прикупил к чаю. Вкусные…
Девушки переглянулись и, одновременно улыбнувшись, все так же в унисон поблагодарили за гостинец.
— Савва, вели подать чай. Будем пробовать, — скомандовала Ирина и, повернувшись ко мне, повела рукой в сторону трех кресел, выстроившихся вокруг низкого мраморного столика, невдалеке от камина. — Присаживайся, Кирилл. Мы рады видеть тебя у нас в гостях.
Хм… Садиться в присутствии стоящих дам? Чертов этикет! Я успел все же поймать старика за рукав, так что мне не пришлось изображать Фигаро и метаться меж кресел, чтобы отодвигать их то для Светланы, то для Ирины. Интересно, они специально это сделали, или… Впрочем, чего гадать? Конечно, специально. Иначе мы могли бы с тем же комфортом устроиться в углу комнаты, где стоит небольшой двухместный диванчик и столь же удобное кресло. Да и столик там тоже имеется. Ох, чую, это будет о-очень долгий вечер…
Так и вышло. Сестры по достоинству оценили пирожные, угостили меня чаем и вкуснейшим вареньем из крыжовника, а весь смысл нашей довольно долгой беседы можно было уместить в два предложения: «Мы не виноваты, это Ленка — дура», — и: «Черт с вами, поверю в первый раз, но большего не ждите». Разумеется, впрямую не было сказано ничего подобного, но смысл был примерно таким. В общем, как и предсказывала Хельга, «разошлись бортами», заверив друг друга в самых добрых чувствах. Хотя барышни, кажется, рассчитывали на другой исход нашей встречи, но… мне дружба с ними попросту не нужна. По крайней мере, до тех пор, пока не разберусь в их мотивах. Пусть сестры искренни в своих извинениях и объяснениях, но… лезть в их круг общения… Оно мне надо? Я этой великосветской дряни еще в той жизни нажрался от пуза. Больше не хочу. И ладно если бы предполагалась какая-то выгода, но встревать в неприятности только из-за двух красавиц, чья благосклонность мне нужна, как зайцу стоп-сигнал? Увольте.
Алена, например, ничем не хуже, а проблем, подобных тем, что могут доставить кузины Мишки, от нее ждать точно не придется.
Я улыбнулся от такого сравнения и уставился в окно трамвая, везущего меня домой. О, вон и знакомая кондитерская, кстати… а почему бы и нет?
Чуть поколебавшись, я вздохнул и решительно направился на заднюю площадку. Прыжок…
— Неужели перемирие зашло так далеко, Кирилл? — с улыбкой спросила Хельга, едва я открыл входную дверь нашего дома.
— Что? — Не расслышав вопроса, я отреагировал только на собственное имя.
Не получилось. А ведь я так надеялся вернуться тихо! Даже через парадный вход не стал ломиться, воспользовался черным, на кухне. И все равно спалился. Вот как она меня учуяла?! Была же в своей комнате, мне Ветер четко это показал!
— Я спрашиваю, почему ты так задержался в гостях? — с легким вздохом проговорила сестрица.
— А, но я не… в общем, не в гостях. В кондитерскую заглянул на обратном пути. Да… — Я непроизвольно скосил взгляд на часы в гостиной. Половина первого.
Я мысленно охнул. «Допровожался», называется. Вот не думал, что наша прогулка с Аленой затянется так надолго!
— Интересно… — протянула Хельга с хитрой улыбкой и подмигнула. — Покажешь мне как-нибудь эту кондитерскую, а? Иногда так хочется пирожного, а я не знаю, где их можно купить в первом часу ночи.
— Хельга, отстань, а? — попросил я… почти вежливо попросил.
— Ну нет, братец. — Улыбка из хитрой моментально превратилась в хищную. — Так просто ты от меня не отделаешься! А ну признавайся, ловелас малолетний! Где был?!
— В борделе.
Сама напросилась. Я с удовольствием окинул взглядом застывшую в немом изумлении Хельгу и, не дожидаясь, пока она придет в себя, проскользнул на лестницу. Бегом-бегом-бегом. Очнется — наступит конец света. Щелчок дверного замка… фу-ух. Успел. Теперь не достанет.
— КИРИЛЛ!!!
А может, и достанет… Ну, на этот случай у меня найдется чем откупиться. Я покосился на зажатый в руке сверток, в котором покоилась очередная коробочка с пирожными, купленная мною у Алены.
Ба-бах!
Вздохнув, открыл дверь и, окинув невозмутимым взглядом так и пышущую яростью Хельгу, посторонился, пропуская ее в комнату.
— Кирилл… скажи мне, что ты сейчас пошутил, — медленно, явно пытаясь сдерживаться, прошипела сестрица.
— Ну, если ты этого хочешь… — пожав плечами, кивнул я.
— Бра-атец! — прищурившись, протянула Хельга, и меж пальцев у нее промелькнули пока еще миниатюрные молнии.
— Пироженку хочешь? — вздохнул я.
Сестрица споткнулась, и протянутые к моей шее руки отдернулись.
— Что? — Хельга моргнула.
— Пироженку, говорю, хочешь? — разворачивая сверток, повторил я.
— Нет! — рявкнула сестрица.
— А будешь? — улыбнулся я.
Хельга посмотрела на меня долгим, очень долгим взглядом и, махнув рукой, рухнула на стул.
— Издеваешься, да?
Это прозвучало так жалобно, что на миг я почувствовал себя совершенным негодяем. Но справился с собой и вместо ответа протянул ей «корзинку». Покосившись на пирожное, словно ядовитую змею увидела, Хельга молча покачала головой и… выхватив его у меня из рук, решительно надкусила.
— Вкусно? — поинтересовался я. Ну да, вернувшись в кондитерскую, я не стал брать те же пирожные, что «сосватала» мне Алена в первый раз, а потому интерес был неподдельным. Такого я еще не пробовал.
— Да, — со вздохом кивнула Хельга и, глянув на открытую коробочку, спросила: — Так ты что, действительно был в кондитерской?
— Я тебе это сразу сказал, — пожав плечами, ответил я.
— Но время, Кирилл! — воскликнула сестрица.
— Девушку провожал после работы, — честно признался я и тут же переключился: — Отнесешь пирожные в ледник? Я спать хочу.
— Черт с тобой. Все настроение сбил, поганец мелкий! — прихватив со стола коробку, пробормотала Хельга и вымелась из комнаты, бросив уже с порога: — Но завтра ты так просто от меня не отделаешься. Все выложишь, как на духу!
— Да-да… — покивал я вслед закрывающейся двери. — Приятного аппетита.
Что-то мне говорит, до утра пирожные не доживут. Ну и ладно, пусть заест стресс. Главное, чтобы это не превратилось у нее в привычку, иначе Гюрятинич на меня сильно обидится. Очень сомневаюсь, что ему по вкусу пышные дамы. Ха!
