Алексей Пехов - Последний Завет

Девочка посмотрела на нее исподлобья, словно что-то решала для себя, потом скрылась в коридоре. Герда подождала, пока стихнут шаги, и обернулась к Герману.

— Послушай меня…

— Нет, это ты меня послушай! Неужели ты думаешь, я позволю тебе остаться?! Ты должна уйти. Я все сделаю сам! Со мной бесполезно спорить! Я сказал! Все!

Они смотрели глаза в глаза друг другу. И не говорили ни слова. Долго. Затем она едва заметно покачала головой, сказала.

— Я не хочу, чтобы ты умер. Глаза в глаза, молчание.

— Я тоже не хочу умирать, — заметил Герман, — но рано или поздно это все равно должно случиться.

— Но не так! — почти выкрикнула Герда.

— Слушай, у нас нет времени спорить. Признаться, я никогда не стремился стать героем, но всегда знал, что от старости не умру.

Шутка вышла несколько неуклюжей.

— Но… — попыталась возразить Герда.

Герман приложил указательный палец к ее губам.

— Тсс, у нас мало времени, не заставляй меня связывать тебя и передавать Густаву. Хорошо же я буду выглядеть! Отважный герой — и вдруг тащит на плече связанную орущую красотку, неправильно это как-то, не по-геройски. Ты не находишь?

Герда замолчала, глядя в глаза Германа, понимая, что он прав и машиной может управлять только она одна, а значит, она должна уйти, чтобы жили Густав и Моргана, другого выхода просто нет…

Они стояли друг против друга, не в силах вымолвить даже слова. Впрочем, все было понятно без слов. И в то же время столько всего было недоговорено, им нужно было так много всего сказать друг другу, но уже было слишком поздно для разговоров…

Топот маленьких ножек разбил эту недосказанность.

— Моргана! — окликнул девочку Герман. — Разве тебе не было сказано оставаться с Гус… что случилось?!!

Глаза у малышки были испуганными, непокорные волосы растрепались, она запыхалась и отчаянно жестикулировала.

— Что такое?! В чем дело?! — спросил следопыт, схватив Моргану за плечи.

Моргана скорчила отчаянную рожицу и ткнула пальцем в сторону двери.

— Что?!

Девочка жестами сигнализировала — “Срочно. Опасность”.

— Что-то случилось?! — Герда сжала парализатор.

— Тогда почему не стреляет Густав? — пробормотал Герман, беря автомат на изготовку. — Уснул он там, что ли?! Моргана не унималась.

— Надо проверить, — неуверенно сказала Герда, но с места не сдвинулась.

Герман покосился на кнопку.

— Хорошо. Давай сделаем это. Держись сзади меня. Если там засада, беги к пульту и…

Дальше продолжать не требовалось.

— Мор, жди нас здесь! — сказала Герда. — Идем…

Коридор был пуст. Они встали по бокам от двери, следопыт пихнул тяжелую створку ногой, выглянул наружу. Никого. Только липкая тьма и растекающийся в отдалении электрический свет. Выскользнули тенями под все усиливающийся дождь. Никого. Может быть, враги затаились в засаде? Герман озирался кругом, потом застыл на мгновение, вытянув перед собой ментальный щуп… Вернулся.

— Здесь никого нет, — сказал Герман.

— Я заметила, — кивнула Герда.

— Я проверил, — пояснил следопыт и тихо позвал: — Густав! Густав!

До машин было слишком далеко, и великан их не услышал. Пришлось подойти ближе. Густав стоял, наполовину высунувшись из люка на крыше джипа, и водил пулеметом из стороны в сторону — следил за дорогой. Капли дождя, падающие на лысую голову, похоже, его нисколько не смущали. К Герману он сидел спиной.

— Густав! — позвал следопыт.

Великан подскочил от неожиданности, развернулся и направил пулемет на следопыта.

— Ух! Ты меня до красных чертей напугал, Герман! Чего вы там так долго возитесь, ась?

— Что случилось, Густав?

— Что случилось? — переспросил великан с явным недоумением. — Ничего не случилось. Разве что дождик… Все льет и льет.

— Тогда зачем Моргана вернулась к нам во второй раз?

— Второй? — удивился великан. — Не-э… Она как ломанула тогда за вами, так больше и не возвращалась.

— Ты хочешь сказать… — Герман замолчал, пораженный внезапной догадкой.

— Я же говорю — я ее уже чуть ли не час не видел! Слушайте, давайте уезжать, я кушать хочу!

Герда бросилась назад. Поскользнулась на мокрой земле, упала в грязь, вскочила, рывком распахнула дверь и ахнула. Между коридором и залом, где находился пульт управления, синим огнем пылала решетка. Проход закрылся.

Герман выругался:

— Какого дьявола? Кто активировал замок?!

— Не знаю. Дай ключ.

— Я его оставил там! Ч-черт!

— Мор! — позвала Герда. — Мор, ты там? Найди и брось нам ключ, милая.

Моргана была там, она сидела на том же стуле, что и раньше, и подняла на Герду глаза.

— Брось ключ. Он там, — сказала Герда. Девочка покачала головой — “нет”.

— Ты… — Герда осеклась на полуслове и подозрительно сощурилась: — Так это ты… Ты включила замок? Выманила нас и…

— Простите. Но так нужно.

Девочка говорила тихо, но Герман и Герда прекрасно ее услышали и просто не поверили своим ушам. Так странно было узнать, что Моргана, малышка Моргана, найденыш, испуганный ребенок мог говорить! И как говорить! Этот голос мог принадлежать кому угодно, но только не восьмилетней девочке. Глубокий, бархатистый голос взрослой женщины. Герда посмотрела в глаза Морганы и обомлела. Сейчас в этом взгляде было еще больше, чем раньше, глубины и печали… Дети просто не умеют так смотреть…

— Кто ты? — выдавила Герда.

— Это уже не важно, — Моргана печально улыбнулась. — Слишком поздно что-то объяснять. Да и времени нет. — Голос ее звучал также тихо. — Я рада, что смогла вам помочь. Уходите.

— Кто ты? Зачем ты закрыла дверь? — спросила Герда.

— Ну хорошо, — вздохнула девочка и легко спрыгнула со стула. — Я расскажу вам… но только с одним условием.

— С каким еще условием? — рявкнул Герман. Он наконец пришел в себя, шок сменился раздражением. — Ты что, думаешь, можешь нам диктовать?

Моргана подошла к самой решетке и обратила к ним ангельское личико. Следопыту тут же стало мучительно стыдно за свою грубость.

— Я думаю, Герман, — сказала девочка, — что да, я могу просить вас кое о чем, и если вы мне пообещаете это выполнить, то я расскажу о себе…

— Что именно ты хочешь от нас? — мягко спросила Герда.

— Я хочу, чтобы, как только я расскажу вам, вы ушли…

— Нет, мы… — начала Герда.

— Рассказывай! — перебил ее следопыт.

— … Я даже не знаю, с чего начать. У нас так мало времени… так мало… времени. Время… у меня была целая вечность времени. Как забавно. Теперь же его не хватает даже на то, чтобы рассказать о себе. Это случилось очень давно. Я уже начала забывать, насколько давно… Это случилось в первый день войны. Той войны, которую выжившие потом стали называть Последней. Я возвращалась с родителями на машине, и в тот момент упала первая бомба…