Владимир Ильин - Напряжение растет

-Это хорошая идея, - улыбнулся старый князь Долгорукий. – Среди тридцати участников, на последнем этапе, разумеется. Безусловно, мы примем замену раненным и тем, кого постигла участь воистину трагичная.

-Мы уже свое выиграли, - отозвался Шуйский под недовольное фырканье большинства. - Нам неинтересно.

-Среди двадцати девяти, - дипломатично отметил Сергей Михайлович. – Денежные призы оставим в том же размере.

На это род как-нибудь наскребет… Золотой колокол однозначно в переплавку.

-А как же станция и комбинат? – Напомнили о самом лакомом наполнении выигрыша.

-Его величество принц выделили один набор призов. – Пришло время уполномоченного принцем напомнить о себе. – Но можете рассчитывать, что билеты на ежегодный бал первые два финалиста бесспорно получат. Не могу гарантировать обед с их величествами, но обязуюсь всячески поспособствовать.

-Не сомневайтесь, - поднял чуть голос старый князь Долгорукий. – Главный приз останется прежним или мы предоставим равную альтернативу. Наш род и клан заинтересован в том, чтобы все вернулось на круги своя. Как и доверительные отношения между нами. Слово.

Зал, несмотря на определенный скепсис, поддержал краткую речь довольным ворчанием.

Гибель родичей никуда не ушла, разумеется. Платить виру придется, и много – если ее вообще примут. Но испортить отношение с двумя семействами – не то же самое, что с тремя десятками разом.

Пришла пора очередного выхода действующего князя – на сей раз пожимать руки уходящим. Никто не отказался от протянутой ладони и радушных слов, уже неплохой результат и весомая надежда.

На автомате, Александр Сергеевич чуть не пожал руку отцу.

-Вы куда? – Удивился он.

-Надо съездить, - устало выдохнул он, убедившись, что никого нет рядом. – Решить по комбинату.

-Так Шуйские же здесь?

-Артем Шуйский отдал главный приз простолюдину.

-Глупость какая... – Не поверил своим ушам князь-сын. – Или не глупость? – Засомневался он, вспомнив слова Шуйского. – Если он старой крови и его род…

-Самойлов Максим появился из ниоткуда, вместе с новой семьей выйдя из разрушенного города. Полагаю, один из принцев Тенишевых, уцелевших в резне. Может, кто-то из союзников.

-Но Тенишевых больше нет.

-Именно. Вместо принца теперь простолюдин, у которого нет ни сил, ни власти.– Подмигнул князь-отец, вышагивая из зала. - Осталось объяснить ему, что маленький мальчик не может владеть комбинатом и электрической станцией.

-Воистину, удача на нашей стороне! – Вырвался облегченный вздох у сына.

***

Низкий гул реверса двигателей «Эмбраера» окончательно стих, останавливая самолет на расчетном месте. Мягко распахнулся бортовой трап самолета, открыв вид на синее небо, а затем и на силуэт города на горизонте, ставшего уже родным за годы жизни.

«-Я дома!» - Радостно ударило сердце.

Паша ступил на трап, щурясь напротив солнца. Приложил руку ко лбу, и тут же победно вскрикнул, отметив группу встречающих у подножия лестницы, не удержав эмоции в себе. Отец его уже ждал! И вот дядя Борис и…

И группа каких-то незнакомых мужчин, держащихся немного особняком, из-за которых Паша не стал кричать и срываться с трапа бегом, а с видом культурным и подобающим спустился вниз, предложив отцу ладонь для рукопожатия.

-Привет, - обняла его огромная рука, прижимая к груди и взлохмачивая волосы.

Позади задумчиво хмыкнули.

-Здравствуйте, - чуть смущенно обернулся к незнакомцам Паша, но с облегчением увидел, что внимание их обращено к самолету, а не на него.

Ну, это понять можно – с законной гордостью владельца улыбнулся Павел. Самолет – красавец, и гербовой узор Зубовых на ливрее очень ему идет, о чем он тут же сообщил отцу.

-Да, - почему-то грустно улыбнулся Зубов-старший. – Красиво.

-Это еще не все! – Скрывая из-за посторонних детали, Паша потянул отца за руку в сторону трапа. - Пойдем, я покажу!

-Сын… - Встал отчего-то тот глыбой на месте, к Пашкиному удивлению.

-Сходите, что же вы, - неожиданно поддержал чаяния сына незнакомец сбоку.

Был он невысок ростом, в черных роговых очках, из-за которых смотрели мудрые серо-синие глаза. Одет был в подобающий клерку простой костюм, и приближался к тому возрасту, когда советов человека можно прислушиваться – или обозначать, что прислушиваешься – из уважения к возрасту. Хотя и старым его не назвать. Просто некая скупость в одежде, обычная прическа и очки добавляли солидно к возрасту. Разве что вышивка золотом на лацкане, которую никак не удавалось разглядеть – было ветрено, мужчина поднял воротник, да и стоял он боком, повернув к ним только голову.

-Пойдем, посмотрю с удовольствием, - оттаял отец.

А Паша с благодарностью кивнул клерку. Тот ответил легкой улыбкой.

Буквально взлетев под трапу, Паша чуть не приплясывал на месте, пока отец грузно, с некоторой усталостью, поднимался по трапу. Но, наконец, дождался и решительно проследовал в салон, буксиром ведя за собой отца.

-Мы выиграли! – Выдохнул весь воздух, что был в легких, младший Зубов, указывая на пассажиров самолета.

На прозрачные мешки, туго набитые деньгами, пристегнутые к креслам ремнями безопасности.

-Я так тобой горжусь, - последовали долгожданные слова и объятия.

-Теперь мы можем решить все наши проблемы, правда? – Затаив дыхание, спросил он у отца.

-Это уже не важно. – ответил тот, грустно улыбаясь и прижимая к себе сына.

-К-как не важно? – Не понял Пашка, отстраняясь.

-Наши проблемы взял себе уважаемый клан Черниговских. И нас, вместе с ними.

-Но, как же…

-Это великая честь, - выдавил из себя Зубов-старший и медленно повернулся к выходу.

Только сейчас Паша отметил синие тени под его глазами, чуть подрагивающие руки еще неделю назад кажущегося несокрушимым отца.

-Папа, - заступил ему дорогу Паша и тревожно, вглядываясь в глаза, спросил. – Что случилось?

-Твой отец совершил большую ошибку. – Произнес тот, не поднимая глаза. - Но знай, что я приложу все усилия и всю свою жизнь, чтобы она не задела тебя.

-Да все будет хорошо! У нас ведь есть эти деньги, у нас есть еще корабли!

-У нас больше ничего нет, кроме твоей чести. – Отодвинул его в сторону Зубов и последовал на выход. – Ее удалось сохранить.

-Но-но… - С растерянностью пробормотал Паша, переводя взгляд со спины отца на мешки с деньгами.

Отчего-то выступили слезы, решительно стертые запястьем. Так не может быть! Его отец – самый честный и благородный из всех людей! А его слова – просто из-за усталости. Просто ему надо помочь, и он это сделает!

Паша бегом отправился за отцом, но догнал уже у самого подножия лестницы.

За короткое время взлетное поле слегка оживилось. Рядом с самолетом уже приставили гидравлический подъемник, и человек в технической робе дорисовывал черного двуглавого орла над гербом Зубовых.