Вертел я ваши кланы! Том 1 и 2 - Андрей Розальев
— Оу… бедолаги! — парни явно что-то себе сломали.
Ракурс меняется, к двоим парням бросаются три девчонки. Вот почему было пять стульев. Компания была такая же как наша по составу. А ведь мы всей этой суеты не видели.
Вот к парням подбегают… мои родители! Обалдеть! Они были там, а мы их даже не заметили! Они что-то объясняют самим парням и девчонкам, а также подбежавшим охранникам, те кивают, и помогают парням выбраться из клуба.
— У одного перелом руки, у другого сломаны рёбра, — прокомментировала Аврора. — Столики там прочные, и прикручены намертво.
— Я не хотел… — пробормотал я.
«Охренеть, а если бы я их убил?»
«Надо быть осторожнее!»
Дальше к нам подошла та девушка, Соня. Я её помнил. Она ещё мне топик отдала зачем-то. Так, а это что?
«Ты что, взял с неё клятву???»
«Похоже на то! Она же пообещала исполнить одно моё желание. Видимо, на одно желание такой типа клятвы и хватило. Я не чувствую с ней связи».
Незапланированный стриптиз, конечно, привлёк всеобщее внимание. Потом мы отгородились ото всех щитом, и к нам никто не мог подойти. Вот с этого момента никто из нас ничего не помнил.
А мы, оказывается, решили, что пить просто так — это не круто, и решили дать представление. Катю знали, поэтому она легко договорилась с администратором зала.
— Дорогие друзья, — на фоне притихшей музыки объявил ди-джей, — у нас сегодня необычные гости, и они решили порадовать нас своей творческой самодеятельностью.
Со всех сторон раздался неодобрительный свист, но он быстро стих, когда началось выступление.
Первым в программе был я…
Я сделал вид, что облился горящим абсентом, и вспыхнул огнём. Камера выхватила маму, которая в этот момент испуганно прижала руки к груди и папу, который толкал маму локтем и показывал на меня пальцем. А я в это время устроил настоящее файер-шоу. Жонглировал огнём, гоняя его с одной руки на другую. Даже окружил себя ненадолго огненной стеной. Как так получилось, что я ничего не поджёг — не знаю.
Куча посетителей снимали всё происходящее на коммуникаторы! Ужас!
Потом настала очередь Вики.
Она попросила у ди-джея микрофон и предложила всем желающим поучаствовать в конкурсе мокрых маек. Вызвалось всего две девушки.
— Девчонки, я же знаю, что вы все хотите принять участие! — заявила Вика. — Но боитесь! А давайте я вам помогу решиться!
Она закрыла глаза, и вдруг в зале пошёл дождь! Ну как дождь, так, морось. Но тем не менее! Вот только попадали капли исключительно на девушек, а те, что пролетали мимо — растворялись в воздухе, не долетая до пола. Влаги в довольно душном помещении хватало, и Вика разошлась! Вскоре все без исключения девушки в клубе были мокрые выше пояса насквозь. Конкурс как таковой не состоялся, но визгов хватило всем.
Следующим выступил Лёня… Не знаю, у кого он взял шляпу, но то, что он с нею делал!
Сперва она просто летала по всему залу под дружные аплодисменты. Но вот только Лёня, отправляя шляпу в полёт, каждый раз успевал снять одну вещь с себя. А так как лето, и одеждой он обременён не был, то очень быстро остался голым. Последним штрихом в его сольной программы стала шляпа, скрывшая его достоинство, и повисшая на нём, как на вешалке. Так он ею ещё и покрутил.
— Как это развидеть? — спросила Вика, закрывая лицо руками.
— У меня тот же вопрос, — ответил ей Лёня, смотрящий на экран из-под приставленной козырьком ладони. — Какой позор!
— А мне понравилось, — ответила Марика, — весело получилось! А я ещё под утро думаю, что такое большое и твёрдое тыкается мне в задницу. Но теперь всё встало на свои места!
— Марика, заткнись, умоляю! — сполз в кресле стеснительный Лёня. — Это вообще монтаж, это не мог быть я!
— Ты, ты! Я тебя и раньше видела со шляпой, — обличающе сообщила Вика, — правда, одетого. Лёня, ты не переживай, маме я ничего не расскажу!
— Что ты хочешь за молчание? — Лёня сразу подобрался и с ненавистью посмотрел на сестру.
— Оооо, я подумаю! — Вика закатила глаза и жеманно положила голову на ладонь. — Не хотелось бы продешевить, знаешь ли!
— Стерва!
— Трясунчик!!!
— Так! Смотрим дальше! — прервал я спор.
Дальше выступала Катя. Она отрастила рога и когти, перекрасила кожу в красный цвет и станцевала что-то зажигательное в стиле go-go на вполне приличном уровне. Ну хоть тут обошлось без стриптиза, если не считать того, что Катя была мокрая наравне с остальными, а лифчик она не надела.
Наконец, дошла очередь до Марики. На экране вместе с ней на импровизированную сцену вышел я.
— Мальчики и девочки, поднимите руки, у кого есть татушка? — спросила Марика, и половина зала подняли руки. — Хорошо! А у кого татушка не удалась?
Большинство опустили руку, но несколько девушек и пара парней остались.
— Идите все сюда! Вот ты, — обратилась она к миловидной девушке, — что у тебя не получилось?
— Да она получилась, — она сдвинула майку и показала на левой груди сердечко с каким-то именем, — только мне теперь приходится встречаться только с Витьками! А мне эти Витьки уже поперёк горла!
— Отлично! Вставай вот здесь! Всем видно? — ответом Марике был нестройный гул голосов. — А теперь…
Она положила ладонь девушке на грудь и закрыла глаза. На экране Марика покачнулась, и я подошёл к ней, положив руку на плечо. Ну да, у неё же маленький резерв Источника. А если пустить ману широким потоком…
Так и есть! Несколько секунд — и Марика убрала руку. Кожа на груди у девушки была совершенно чистая!
— Кто у тебя сегодня на примете? — спросила Марика девушку.
— Мальчики! — заорала в ответ та. — Кто сегодня свободен? Кроме Витьков!
Несколько парней наперегонки кинулись к ней. Похоже, вечер у девушки выдался на славу. Уходя, она что-то шепнула Марике, та только кивнула в ответ.
Ещё несколько человек вызвались стать жертвой экспериментальной магии. Удачные, но устаревшие татушки, неудачные, угревая сыпь… Одна женщина попросила убрать шрам от кесарева. Марику не отпускали минут тридцать, люди забыли, зачем вообще пришли в клуб. Ведь не каждый день увидишь настоящее чудо. Люди трезвели, понимая, что избавились от какой-то очень личной проблемы, а потом шли обновлять состояние к бару. Из пары сотен человек те или иные косметические дефекты обнаружились человек у двадцати. Шоу закончилось, уже давно гремела музыка, а к нашему столику то
