Михаил Ланцов - Эрик

Подготовка к походу шла аккуратно, и, если не считать небольшого эксцесса с продовольствием, поставка которого вынудила отложить выход в эскадры на три дня, то можно было бы говорить об образцово-показательном проведении подготовительной операции. Итак, утром 8 октября, с задержкой на три дня, от берегов Боспора отошла весьма внушительная эскадра, на борту которой находилась впечатляющее войско. Русские князья прислали по 70-80 воинов из своих дружин, болгарский государь прислал три сотни доспешных пеших воинов, грузинское царство – пятьдесят шесть дружинников, три осколка Ромейской империи выставили в общем счете четыреста тридцать два воина при доспехах и оружии. То есть, силы, пришедшие поддержать Эрика в походе, насчитывали 1238 воинов. Вместе с силами самого князя получалась армия в практически пять тысяч воинов при металлических доспехах и нормальном оружии. По тем временам эта была весьма внушительная сила, для переброски которой понадобилось более шестидесяти кораблей. Удача и свежий ветер сопутствовали им в походе, а потому, уже 2 ноября началась высадка десанта в устье реки Тибр. Удивительно, но высадке никто не мешал. Как выяснилось позже, Иннокентий до конца не верил в то, о чем ему доносили, считая возможность крестового похода на Рим исключительной глупостью. Именно поэтому он не только не распорядился отозвать войска из Окситании, но даже не распорядился собрать гарнизоны всех итальянских земель Священного престола, для обороны Рима. Собственно удивлен был не только он, но и горожане, когда четвертого ноября после обеда под стенами города показались солидные по числу и снаряжению войска, включая знаменитых "железных" воинов Боспорского князя. Они просто отказывались верить своим глазам, а потому не только не скрылись заранее из города, но и вообще не развивали какой-либо активной деятельности по спасению собственных тушек. Эрик же, не страдая подобными приступами летаргического счастья, и четко отдавая распоряжения, уже к ночи перекрыл все дороги, начав осаду города. Шестого ноября утром из города прибыли парламентеры, которым были заявлены условия сдачи – город должен заплатить 200 тысяч венских марок серебром (около 1,1 миллиона боспорских денариев) и выдать Иннокентия. Формально условия были выполнимы, фактически – нет, так как выдать того, кого они почитали почти за Бога, горожане не могли. Да с выкупом выходило совершенно не слабо. Деметра, правда, докладывала, что ее купцы оценивали все движимое имущество примерно в 5-6 миллионов боспорских денариев, то есть, в пять раз больше, чем запросил Эрик. Но кто же просто так расстанется с такими колоссальными средствами, тем более, что львиная их доля находилась в руках клира. Поэтому договориться не удалось. Горожан даже не смутило то, что в случае отказа Рим ждет участь полного уничтожения. Поэтому Боспорский князь начал готовить штурм. Дело в том, что самым слабым местом его стратегического положение было время, чем дольше он стоит у ворот города, тем ближе Окситанская армия, которая без сомнений уже возвращается для защиты Святого престола. Взятие Рима осадой могло легко затянуться на полгода, а этого времени у него не было. В связи с чем, на дистанциях до трех дневных переходов, им были расставлены посты наблюдения, для того, чтобы избежать неприятных сюрпризов, а к северу от города стали не спеша возводить полевую оборонительную систему редутов, дабы достойно встретить врага даже сильно превосходящего числом. Седьмого ноября общая подготовка была завершена, поэтому на рассвете, после получасового артиллерийского обстрела ворот Святого Паоло, начался штурм. К вечеру были взяты так же Апиевы и Латинские ворота, а так же часть городских кварталов. А войска уперлись в небольшую речку.

Начался довольно скверный, но необходимый этап боевой операции. Жители, поняв, что шутки закончились, пробовали прорываться из города, но удаленные блок посты очень эффективно их останавливали. Пара залпов из двух десятков арбалетов и группа из трехсот – четырехсот человек бегом возвращалась обратно в город, оставив на полях, что окружали Рим, около десятка трупов. В самих же захваченных кварталах заранее выделенные бригады занялись зачисткой территории, которая заключалась в полном уничтожении жителей. Оно происходило по следующей схеме. Группами по двадцать человек жителей выводили из города. У ворот им связывали руки, сажали в длинные телеги и увозили по Апиевой дороге на юг, за небольшой приток Тибра. Важным аспектом было сохранение тишины, дабы не вызвать бурные волнения среди жителей. Поэтому, в процессе поездки на телеге им практически сразу вставлялись кляпы. Это приводило к тому, что когда их довозили до похоронных траншей, с уже наваленными труппами, они хоть и бились, писались и пытались кричать, но особого шума не получалось. Собственно ничего особенно удивительно там не было. Два крепких парня держали бедолагу на краю траншеи, к которому сзади подходил третий и ножом перерезал ему горло, после чего вытаскивал кляп и шел к следующему. А бьющегося в агонии умирающего сталкивали вниз. В общем, организовали очень аккуратный и производительный конвейер по умерщвлению больших масс населения. Жутковато, конечно, но для того времени вполне обыденно. Единственное необычное нововведение стало организация всего процесса, переведя его на нормальный технологический уровень. Жизнь сохраняли только для здоровых, красивых и девственных девочек в возрасте от 10 до 13 лет. А так же у здоровых мальчиков в возрасте от 4 до 5 лет. Эти дети пошли в качестве оплаты доли, которая причитается Эрику в общей добычи. Цена положена по 1 боспорскому денарию за мальчика и 3 за девочку. В общем, незначительные расценки, поэтому учитывая 75%, которые полагались князю, по проценту участвующего войска, они не должны были его разорить. У ряда читателей возникнет вопрос, связанный с возрастом детей. Касательно мальчиков он был выбран как оптимальный для наименьшего сохранения негативных воспоминаний о происходящих событиях, да и импринтинг нужно было захватить. А у девочек, для того, чтобы до детородного возраста они смогли пройти некоторый курс воспитания в интернатах Остронега.

Утром восьмого ноября общий штурм продолжился. В итоге, которого, к вечеру, была полностью занята вся левобережная часть Рима. Штурм на правобережную часть предприняли только десятого числа, так как на захваченном участке было очень много жителей и команды не справлялись с их уничтожением. Ведь нужно было не просто вывезти и зарезать, а вырыть братские могилы и после казни закопать, так как в противном случае легко можно было вызвать инфекционную эпидемию. Собственно как таковой штурм особых проблем не представлял, ибо в самом Риме было всего несколько сотен гвардейцев папы, которые легко выбивались арбалетами до того, как они вступят в бой. Десятого числа взята практически вся правобережная часть Рима, за исключением укрепленного квартала, что звался городом Леонина и стоял на холме Монс Ватиканус, который пал к обеду 11 числа. Масштаб кровопролития был поразителен – из тридцати восьми тысяч жителей умерло тридцать четыре. Четыре тысячи оставшихся в живых были как раз теми самыми девочками и мальчиками, которых по мере накопления грузили на корабли и отправляли в Боспорское княжество на размещение по интернатам. За пять дней тридцать четыре тысячи трупов – Эрик переплюнул даже легатов Святого престола, которые напрочь вырезали около десяти тысяч жителей в Безье в июле того же года. Отдельно стоит отметить тот факт, что за самовольные грабежи была назначена смертная казнь, а потому, после нескольких инцидентов они прекратились. Это позволило сохранить не только определенный уровень боеспособности армии, но и ее управляемость. Само собой, никто не собирался бросать приз на произвол судьбы, но сбор трофеев шел силами посменно работающих команд, которые в несколько заходов собирали продовольствие и ценное имущество. Поэтому, когда утром пятнадцатого ноября со стороны Неаполя подошло ополчение крестьян, числом в пять тысяч крестьян, его встретили в войска развернутые в боевые порядки и легко разбили, уничтожив большую часть. Более никаких неожиданностей не происходило, так как местные феодалы были слишком слабы, чтобы выступить против князя, а ополчения собрать не удавалось, так как весть о событиях на Апиевой дороге очень быстро разлетелась по округе. Войска же крестоносцев, находившиеся за 900 с лишним километров от Рима на начало высадки десанта двигались очень медленно и могли проходить маршем около 20 км в день. Собственно они и выдвинулись только пятнадцатого ноября, аккуратно с прибытием гонца, известившего их о неприятном событии.