Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Прорыв

— Тебе удачи пожелал, сказал, что свои обещания помнит, — ответил Зудин. — О чём конкретно — это ты сам понимай. Из Био-Центра им дали полный расклад по началу эпидемии, они уже в курсе. Как началось, откуда пошло.

— А про то, что мы с Бурко встречаться будем? — чуть насторожился я.

— Тоже в курсе, — кивнул Зудин, подтаскивая к себе тарелку. — Выводы они уже сделали.

Развивать он тему не стал, ну и я не стал настаивать. Сделали и сделали, они там не маленькие, сами знают, что им делать. А вот «обещание» — это, скорее всего, решение жилищных вопросов. Обещали нам домики из новостроек выделить, если всё мы правильно сделаем с «материалом». Мы сделали, теперь их очередь.

Подполковник Пантелеев

1 июня, среда, вечер

В командирском кабинете собралось несколько человек. Кроме самого генерала сидели Пантелеев с заместителем, майор из радиоразведки и спешно приехавший со своей базы на Мичуринском проспекте Доценко с двумя фээсбэшниками. Были ещё двое военных в камуфляже, которых раньше здесь не случалось, их представили «знакомыми из отдела военной контрразведки по тому, что осталось от тверского гарнизона». Поздоровались все, расселись, Лобанов, не удержавшись, спросил у гостей:

— Пётр Геннадьевич, как там у вас?

— Известно, как, — вздохнул Доценко. — Мрачно, мертвяков много, дымом до сих пор откуда-то тянет. Это не ваша дачная местность, в Москве сидеть вынуждены.

— Да уж точно, вам не позавидуешь, — кивнул генерал, после чего сказал: — Присаживайтесь, товарищи.

Рассаживались привычно, открывая полевые сумки и вынимая блокноты, как много раз каждый из них делал, когда его вызывало командование для постановки задачи. Лобанов переложил несколько листков бумаги перед собой, глянул в один из них, что-то прочитав, поморщился, затем поднял голову:

— Пантелеев, давай, это по твоей части. Введи в курс дела присутствующих.

— Есть, — кивнул тот. — Основное вы знаете, я вкратце пробегусь. Из Био-Центра в Горьком-16 поступила новая информация, актуальность и точность которой сомнений не вызывает. Эпидемия, которая убила этот мир, была инициирована искусственно. Источник заразы известен, это лаборатория компании «Фармкор» по Автопроездной улице, в которой работал всем нам известный «партизан» Крамцов.

— Что с ним, кстати? — спросил Доценко.

— Жив-здоров, прорвался в Био-Центр. Сейчас возвращается обратно. Да, с потерями прорвался, погиб Сергей Веденеев, ты ведь знал его?

— Жаль, — вздохнул Доценко, — хороший был человек, вечная ему память. Работали мы вместе одно время. У него с водкой проблемы возникли, после того, как жена ушла, но потом он в норму пришёл. Да и у Крамцова в отряде, как я понял, уважаемым человеком был.

— Верно, — кивнул Пантелеев. — Хороший мужик, жаль его.

Он заглянул в какие-то свои пометки, затем продолжил:

— Очагов заражения было не меньше десятка, в основном крупные города. И Россия, и Европа, и Америка. То есть кто-то сделал так, что шансов у мира не было.

— Выводы уже есть? — спросил Доценко.

— А как не быть? Кто заранее организовал свою армию, причём нелегально, сколько взяток надо было раздать, чтобы подвести полк наёмников, иначе их не назовёшь, под крышу федеральной службы? Никто ведь и не чухнулся.

— Много надо было давать, — кивнул Доценко. — Мы у нас по архивам пробежались в последнее время, выходит, что чуть не вся верхушка федеральной службы была у Бурко на кормлении. Тут же и закупки техники, оружия, снаряжения. Много.

— Так точно, много. — Пантелеев даже по столу ладонью хлопнул. — Все возможности устроить эпидемию были только у руководства компании. У них вышла всего одна промашка — ответственный за охрану лаборатории, который, как мы полагаем, должен был отвечать за сохранность исходников вируса, некто… — он глянул в пометки, — …некто Оверчук, получил случайный укус, после чего повёл себя неадекватно, убил своих же коллег и сам был убит неожиданно появившимся в лаборатории Крамцовым.

— То есть ситуация пошла вразнос, — то ли спросил, то ли просто сказал Доценко.

— Именно так. Это у них было единственной и главной промашкой.

— А взрыв зачем? — спросил кто-то из тверских контрразведчиков, с погонами майора.

— Мы же их ни в чём не подозревали до сих пор, — сказал Доценко. — Да и сейчас мы реальных доказательств не имеем. Не сомневаемся — это да, верно, а вот во времена недавние с таким материалом даже в прокуратуру не пошли бы. Так, дали бы приказ на разработку, не больше. А если бы не взрыв, то тогда сомнений бы не было.

— Понял, — кивнул тот.

— Ну и в остальном мы имеем… — продолжил Пантелеев. — Случаи работорговли. Освобождение контингента из мест заключения и их вооружение. Расправы над мирным населением, в чём замечены сотрудники службы безопасности этого самого Центра, которой командует бывший генерал-майор Пасечник. Фактическая организация бандитского края, с которым в будущем ещё нахлебаемся. По главному — всё.

— Предложения? — спросил Лобанов.

— Предложение простое — надо наказать, — ответил Пантелеев.

— Трибуналов у нас не осталось, но единолично решение принимать не могу, — сказал генерал. — Поэтому решил собрать всех здесь и вынести на голосование. Давайте по порядку, с тверских товарищей начнём. Майор Никонов?

Невысокий худощавый майор с неприметным лицом встал, откашлялся, сказал:

— Считаю имеющуюся информацию достаточной. Бурко и генерала Пасечника предлагаю приговорить к смертной казни. Путем диверсии, потому что война никому не нужна.

— Спасибо, садитесь, — кивнул Лобанов. — Подполковник Мустафин?

Мустафин был высоким, упитанным, с широким бледным лицом, на котором заметно выделялись маленькие чёрные глаза.

— Информации достаточно. Моё мнение — приговорить к смерти. Но без рекламы самих себя. Информацию по перемещениям Бурко и Пасечника мы дадим, часть своих планов они с нашим командованием согласовывают.

— Понял, садитесь. Доценко?

Александр Бурко. Центр

5 июня, воскресенье, утро

Информацию по допросам дали Бурко ещё в четверг, в середине дня. Пасечник передал ему несколько дисков и сказал:

— Тимохин раскололся. Здесь всё.

— Если кратко?

— Домбровский, Берман, Биллитон и Тимохин убили этот мир, воспользовавшись вирусом «шестёрка», похищенным из лаборатории.

— Взрыв?

— Организован Берманом. Хотели всё свалить на дочку покойного Дегтярёва, которая в «зелёных» состояла.

— Мотивы?

— Несёт ахинею, но мне кажется, что просто интеллигентные люди заигрались. Ну и комплекс бога, возможность погубить мир и потом сознавать, что именно ты, такой великий, это сделал.

— Спасибо. Оставьте меня, я посмотрю.

Он заперся в кабинете и весь день, не отвечая на телефонные звонки и не выходя оттуда, смотрел и пересматривал видеопротоколы допроса Тимохина, сжимая кулаки до белых пятен. Лишь глубокой ночью, скорее уже под утро, он позвонил Пасечнику, разбудив того, и отдал уже несколько вполне конкретных приказов.

С Домбровским он увиделся на следующее утро, за завтраком, который накрыли в общей столовой «Господского Дома». Там обычно собирались лишь сам Бурко, Домбровский, Салеев и Пасечник, которые раньше всех отправлялись на работу. Семьи просыпались позже и ели у себя в квартирах.

Сегодня они завтракали с Домбровским вдвоём. Пасечник и Салеев ушли раньше, сославшись на дела. Бурко сумел не подать вида, что ему что-то известно. Спокойно болтал с Николаем о всякой ерунде, просил передать соль, пожимал руку, в общем, тот ничего не заподозрил.

Бурко пока вообще не мог понять, как ему на это реагировать. В глубине души он был даже рад, что всё произошло так, как произошло, нынешняя его жизнь была куда интересней той, что он вёл раньше. И ещё он почти ликовал, осознавая, что это всё же не он, не он убил этот мир, а кто-то другой. Если бы это не был Домбровский, он бы, ни секунды не раздумывая, отдал бы его «Пасеке», и пусть те делают что угодно для того, чтобы искупительная жертва была принесена торжественно и кроваво. Но с Домбровским, с которым дружил с детсадовского возраста, так он поступить не мог. Несмотря на весь цинизм Бурко, такие вещи, как семья и дружба, по-прежнему числились у него в списке сакральных, образовывали в его душе тот маленький уголок чистого, в котором он мог прятаться от себя остального — хищного, прагматичного, жестокого.

В конце концов решился сделать то, что задумал вчера, сказал:

— Коля, поболтать с тобой хочу, и проехаться надо. Составишь компанию?

— Не вопрос. У меня сегодня серьёзной работы и нет, так, сотрудникам на мозги только капаю. А куда?

— На новый КП. Мне по делам туда, ну а ты так просто, до кучи. Не возражаешь?