Никита Аверин - Метро 2033: Крым-3. Пепел империй

Он даже не сразу понял, что именно привлекло его внимание. Просто люди вокруг начали говорить на полтона ниже, движения стали чуть суетливей, взгляды опустились к земле.

Потом наметанный глаз Контейнера вычленил из толпы высокого и худого старика – классического такого восточного старца с крючковатым носом и обтянутым пергаментной кожей черепом. Казалось бы – старик как старик, таких на улицах Керчи тринадцать на дюжину, но Контейнер интуитивно почувствовал: не простой старик. Совсем не простой. Во-первых, взгляд. Цепкий, как у ястреба, все подмечающий. Во-вторых, одежда. С виду – старая, потрепанная, самая заурядная, а вот ботинки – новенькие, с «гортексом» и на «вибраме», явно с армейских складов, стоят такие – будь здоров! И под курточкой под мышкой знакомо топорщится кобура. Да и куртка явно великовата для жилистого старца, однако не висит мешком, а облегает плотно. Или старик чрезмерно накачан, или – что более вероятно – надел бронежилет.

И выражение лица – властное, брезгливое, надменное. Лицо человека, привыкшего управлять.

Что же он делает в толпе? Играет в Гаруна аль-Рашида? Хождение в народ?

А где его охрана? Контейнер пригляделся. Когда он знал, что искать, вычислить телохранителей оказалось проще простого.

Пятеро. Подтянутые, спортивные. В неброских балахонах, под которыми можно спрятать что угодно, хоть гранатомет. В удобных кроссовках. Защитные очки. Тактические кепки. И – финальный штрих – витой шнурок от уха к воротнику, гарнитура рации. Двигаются слаженно, как детали хорошо смазанного механизма. Четко выдерживают дистанцию до старика, держат сектора обстрела.

Взвесив все «за» и «против», Контейнер решил приблизиться (очень аккуратно, чтобы не положили мордой в землю) и познакомиться со стариком. Такой шанс упускать было нельзя.

Но стоило только Контейнеру двинуться в сторону старика, как на площади началось непонятное оживление. Торговцы засуетились, солдаты забегали, дети начали перекрикиваться, залаяли собаки. Торговые ряды спешно сдвигали в стороны, пару прилавков опрокинули, яблоки и персики рассыпались по земле к вящей радости детишек. Откуда ни возьмись на площадь высыпали солдаты в разномастном камуфляже и одинаковых коричнево-зеленых повязках на рукавах – как уже выяснил Контейнер, так обозначали себя бойцы армии Союза Вольных Городов Крыма.

Потом на площадь грузно и степенно выехал БТР – старый, битый, мятый, похожий на слона с обломанными бивнями. На башне торчали два мегафона, откуда донеслось неразборчивое рявканье:

– Прижаться к обочине! Пропустить кортеж! Не создавать помех! Будем стрелять на поражение!

А уж следом за бэтээром выехал собственно кортеж. В окружении десятка байкеров на разнокалиберных мотоциклах – от кроссовых «ямах» до тяжелых «Уралов» и «харлеев» – и дюжины всадников, вооруженных нагайками – татар, судя по внешнему виду, на рыночную площадь вольного города Керчь выехал самый странный экипаж из всех, виденных Контейнером за долгую, насыщенную приключениями жизнь.

Когда-то очень давно, еще до Катастрофы, это был автомобиль класса «люкс», известный под официальным названием «Чайка» и прозванный в народе «членовозом». Время его не пощадило, а крымские механики-умельцы сделали, что могли. Заменили колеса на гусеничные блоки. Приделали спереди небольшой таран, сваренный из обломков железнодорожных рельс. Матерчатую крышу бывшего кабриолета заменили кубом из пуленепробиваемого стекла. Двери укрепили решетками против кумулятивных гранат. На месте багажника оборудовали пулеметное гнездо со спаренным зенитным пулеметом. Из бортов торчали шипы, призывающие соблюдать положенную дистанцию между правителем и народом.

А в прозрачном (хоть и слегка помутневшем от времени) кубе сидел правитель Керчи, мэр Вольного Города Иван Зарубка.

Такой вывод Контейнер сделал из восхищенного выдоха толпы:

– Правдоруб едет! Сам Правдоруб! Посторонись!

Иван Зарубка, прозванный в народе Правдорубом, больше всего походил на гигантскую карикатуру, этакого складчатого человечка с древних рекламных щитов – то ли «мишлен», то ли «мишелин». Был он не просто толстый, а чудовищно жирный, весь в складку, с мучнистой кожей и рыхлым, одутловатым лицом. На вид – типичный даун, но глазки, утонувшие в складках плоти, смотрят внимательно – радуется ли народ своему властителю, выражает ли достаточную степень восторга и энтузиазма? Нет? А если нагайкой? Вот, так-то лучше…

Следуя подсказке интуиции, Контейнер обернулся на высокого старика. При появлении «членовоза» с Правдорубом тот весь подобрался и хищно вытянулся, точно гончая собака в охотничьей стойке.

«Сейчас что-то будет», – понял Контейнер.

Старик на мгновение поднял взгляд. Листоноша последовал его примеру.

На крыше ближайшего дома – бывшей аптеки, а ныне наркопритона – происходило какое-то шевеление. Силуэты людей, длинная палка… нет, не палка. Труба. Гранатомет.

На Правдоруба готовилось покушение. Средь бела дня. Прямо в толпе. И плевать было злоумышленникам на случайные жертвы.

Контейнер остро пожалел, что оставил «калашников» в номере. Таскаться по городу с автоматом по нынешним временам было бы, конечно, верхом идиотизма, но в такой ситуации огневой мощи «макарова» будет явно недостаточно…

Он завертел головой, прикидывая, у кого из солдатиков будет проще всего забрать оружие, и заметил Ренькаса, озадаченно глядящего по сторонам.

– Старпом! – крикнул Контейнер. – Сверху!

Ренькас вскинул голову, увидел торчащую с края крыши трубу гранатомета и сразу все понял. Щуплый, но проворный Ренькас ввинтился в толпу и уже через пару секунд нырнул в двери аптеки. Изнутри донеслись возгласы удивления и звуки ударов, потом – падающих тел.

Но Ренькас не успел всего лишь на мгновение. Гранатомет выстрелил. Странно, но целились убийцы не в «Чайку» Правдоруба, а в бэтээр – и попали. Тот сразу вспыхнул, задымил и через секунду взорвался.

Толпа завизжала и бросилась врассыпную. Конные охранники с трудом удерживали вздыбленных лошадей, байкеры, сбитые взрывной волной, пытались подняться на ноги, придавленные мотоциклами.

Когда много людей в панике бежит навстречу тебе, очень сложно двигаться наперерез, вопреки людскому потоку. Контейнера выручала врожденная масса тела, помноженная на ускорение. Он ломился вперед, как грузовой локомотив, сшибая встречных, точно кегли. Краем глаза заметил, как к опаленной, но все еще целой «Чайке» бежит, огибая паникующих горожан, атаманша Пеева.

Стрелок на крыше, видимо, перезаряжал гранатомет – но бравый старпом Ренькас не дал ему этого сделать. Хлопнула пара пистолетных выстрелов, и до крайности удивленный стрелок, огласив окрестности стоном, рухнул с крыши вниз, прямо на прилавок с давлеными гнилыми абрикосами.