Василий Горъ - Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам.

– Ты сможешь, братик! Я точно знаю… – закусывая губу, чтобы не разрыдаться, шепотом ответила мне она. – Только вот страшно почему-то!

– Не бойся, я обязательно вернусь! Чего бы это мне ни стоило… – пообещал я, обнял сестренку и поцеловал ее в лоб. – Береги себя, ладно?

– За меня не беспокойся! – По щекам Беаты градом катились слезы, но она не отводила от меня взгляда, словно пытаясь запомнить меня таким, каким я был в этот момент.

В это время небольшой обоз тронулся с места, и Беата, в последний раз дотронувшись до меня рукой, заняла свое место в колонне, а я вернулся на свое место на площадке, где меня нетерпеливо дожидался Самир, попрощавшийся с родными еще год назад перед уходом в Обитель.

Вечером, вернувшись в пустой и холодный дом, я с удивлением обнаружил на столе горячий ужин. А на моем любимом месте у окна сидела Элли и смотрела на меня тяжелым, полным грусти взглядом:

– Ты, наверное, проголодался?

– Да, конечно! – растерянно ответил я. – Большое спасибо за ужин! Но кто тебя отпустил из города в такое время?

– Никто меня не отпускал! – мрачно ответила девушка. – Я сбежала из дому, чтобы попрощаться! Ведь послезавтра – День Прихода?

– Да! – кивнул я.

– Значит, вы выступите на рассвете. А завтра у вас должен быть день для отдыха и медитации!

– Откуда ты знаешь? – удивился я. – Наставник ведь только что об этом объявил!

– Дедушка Сэнар рассказал. Он тоже был адептом и бился с Легионом Тьмы. Два цикла назад. И потерял там правую ногу. Так что я пришла прощаться! – Элли пододвинула ко мне тарелку и подсела поближе ко мне. – Уйду завтра! Так что ешь спокойно, времени еще достаточно!

– Ты что, сошла с ума? – удивленно уставился я на нее. – Что значит «завтра»?

– А ты догадайся! – В ее глазах на миг промелькнули чертики и тут же пропали. – Я сегодня буду ночевать с тобой. И не пытайся меня отговорить, – все уже решено!

Я ошарашенно отодвинул от себя тарелку, чтобы высказать все, что об этом думаю, но Элли не дала мне сказать ни слова.

– Ешь! Тебе надо быть сильным! И готовым ко всему. Поэтому я здесь! Не могла не прийти, понимаешь? Кто знает, что случится послезавтра? Я ведь потом буду проклинать себя за каждую минуту, которую прожила без тебя!

Давясь едой, я слушал ее горячечный бред, то вспыхивая от радости и счастья, то краснея от стеснения: еще ни разу мне не приходилось слышать таких слов от женщины. Тем более от той, которая занимала все мои мысли в свободное от бесконечных тренировок время. И мне было здорово не по себе от желания, которое заставляло все чаще биться мое сердце…

– Я не одна такая! – донеслось до меня вдруг. – Почти все жены и подруги сегодня вернулись в Обитель… Мы шли сюда вместе!

– Так они все знают, что ты пришла ко мне? – ужаснулся я.

– А я этим горжусь! Во всем королевстве лишь один воин в пятнадцать лет избран достойным, чтобы идти в бой с Легионом. И это ты!

– А что скажут твои родители?

– Мне все равно! Это мое решение, и я от него не отступлюсь. – Девушка забрала у меня опустевшую тарелку и, отодвинув меня от стола, взобралась ко мне на колени. – Кстати, а ты по мне соскучился или как?

Ее пальчики пробежали по моим щекам, потом скользнули по шее, расстегнули ворот рубашки и стянули пропахшую потом ткань через голову:

– Я принесла тебе новую рубашку. Оденешь ее под кольчугу, ладно? Она принесет тебе удачу! – попросила она меня. – Только посмотришь ее утром, хорошо?

– Как скажешь! – ответил я и прижался носом к ее шее, вдыхая пряный запах молодого девичьего тела.

– А теперь пойдем, ополоснемся! – попросила меня она и, не дожидаясь ответа, соскользнула с моих коленей и потянула меня наружу.

Мы неторопливо добрели до излучины Белой, где быстрая горная речушка неожиданно замедляла свой бег и довольно широко разливалась в естественной скальной чаше, прежде чем снова ринуться в теснины следующего горного хребта по дороге к далекому морю. Кристально чистая, но довольно холодная вода позволяла днем видеть каждый камешек на дне на глубине в восемь ростов человека, а сейчас, в кромешной тьме ночи, казалась черным зеркалом, в котором отражались далекие звезды. Я засмотрелся в него и чуть не отпрыгнул в сторону, когда к моей спине прикоснулась неожиданно горячая рука Элли.

– О чем задумался?

– Даже не знаю! – повернулся я к ней и оторопел: девушка стояла передо мной совершенно обнаженная, ничуть не стесняясь своей наготы, и даже в полной темноте я всю ее охватил одним взглядом. Не дожидаясь, пока я начну соображать, она тряхнула распущенной гривой волос, отчего ее довольно полная для такого возраста грудь тяжело заколыхалась, и закинула руки мне на шею:

– Я тебя жду!

Я механически разделся и вошел за ней в воду, не отрывая взгляда от изгибов ее ладного тела, не замечая ни прохлады воды, не слыша ни одного звука, кроме ударов сошедшего с ума сердца. Добравшись до места, где вода достала ей до шеи, девушка, явно довольная произведенным на меня эффектом, повернулась ко мне лицом и прижалась ко мне всем своим разгоряченным телом. В моем сознании словно разорвалась бомба, и я просто перестал что-либо соображать: ее поцелуи и ласки смешались с моими, я ощутил всем телом ее жар, потом у меня закружилась голова и я просто закрыл глаза. Сразу стало намного легче: я тут же почувствовал ее дыхание, начал слышать его оттенки и попробовал как-то воздействовать на него. Вскоре мои робкие попытки начали становиться все осмысленнее, и колокол ее сердца забился на моих губах… Потом с ума сошла она, и ее безумие затянуло в водоворот страсти; следующие несколько часов спрессовались для меня в одно безумно сладкое мгновение…

…Рассвет мы почему-то встретили в моей постели, хотя, убей меня Творец, я не помнил, когда и как мы до нее добрались. Элли, плача от счастья и горечи предстоящего расставания, лежала на моей груди и теребила мои волосы, а я, прижимая ее к себе как можно ближе, шептал ей на ухо какую-то восторженную чушь. Но все когда-нибудь кончается, и стоило ей услышать за окном легкую поступь чьей-то жены или любимой, спешащей к еще спящему городу, как девушка горько разрыдалась, нехотя разжала мои объятия и принялась одеваться. Я, все так же жадно пожирая ее глазами, всячески препятствовал этому, но Элли была непреклонна:

– Тебе еще надо выспаться… Завтра у тебя тяжелый день… Так что не мешай, пожалуйста… Ты думаешь, я хочу уходить?

– Так останься! – с надеждой в голосе попросил я.

– Я не хочу остаться вдовой из-за того, что не смогла вовремя уйти… – Металл в ее голосе немного остудил мои чувства, и через пару минут, почти не сопротивляясь, я отпустил ее домой. И сразу завалился спать: после бурной и бессонной ночи ноги меня совершенно не держали...