Южный шторм - Анатолий Минский
Хозяин сего сомнительного великолепия, избравший себе нелепое и труднопроизносимое имя Дар Эвигконунг, наверно — что-то солидное на древнем языке, явно пристрастился к местному образу жизни. Любой пират считает счастьем быть пьяным и богатым. Верховный лорд отнюдь не беден, хлещет вино с утра, словом — жизнь удалась.
Алекс не видел его двадцать лет. Ещё тогда обратил внимание на нездоровый вид бывшего гвардейца. За два десятилетия тот безобразно раздался вширь. Толщина извинительна мастеровому, помещику или торговцу, но всегда считалась предосудительной для летучего дворянства, в воздухе каждая кроха веса имеет значение. Культ поджарого телосложения входит в сознание благородных синьоров с молоком матери.
Возможно, пренебрежение к традиции осознано. Человек порвал с прежней жизнью, принял новое имя, новый облик, добыл высший титул в местной иерархии. Каким образом? Его подлые методы известны по Икарии.
Этот эвиконунг был способен, похоже, лакать и ржать бесконечно. Князю надоело.
— Ближе к делу. Зачем меня вызвали? И где мои дети?
— Всем вон! Мать вашу… — непонятливому придворному, замешкавшемуся с бегством, верховный лорд запустил кубком в голову. — Молчи! Не всем нужно знать. Лишнее это.
Алекс ждал продолжения. Что, похититель стыдится перед подчинёнными? Оба похищенных давно достигли совершеннолетия, кража людей с последующим выкупом давно считаются обычным пиратским промыслом.
С нарочитой неспешностью хозяин дворца и положения налил себе очередную порцию пойла.
— Будешь?
Князь отрицательно качнул головой.
— Зря. На архипелаге трезвым не проживёшь. А, ладно, скоро сам разберёшься.
— Где мои дети?
— Нетерпеливый… Остынь! С перелёта, да? Через океан, с корабля или дирижабля… Вон, седина пробилась, всё такой же. Зря торопился. Они не приплыли ещё.
— То есть — нет предмета для обсуждения.
В присутствии старого знакомого толстяк не разыгрывал напускное веселье, но пил в прежнем темпе.
— Найдётся, — лорд шумно хлебнул. — Ты их получишь. Более того, получишь на материке, даже — живых. Но эта маленькая любезность с моей стороны потребует от тебя безупречной службы. Ну, не надо хмурить седые бровки! Я не прошу тебя захватить икарийское герцогство. По чести говоря, это я и сам осилю. Мои бойцы охочи до наживы, оружия хватает… Но не сейчас. У меня как заноза в заднице эта Республика.
— Досаждает? — в голосе Алекса мелькнул отзвук интереса. Жизнь прошла в распутывании интриг и конфликтов, между пиратами всё как у людей — вражда и с далёкими, и с близкими не утихает.
— Ещё бы. Создаёт альтернативу. Знаешь, в чём трудность войны, если в твоей армии — свободные охотники?
— То есть пираты. Ясно что: полное отсутствие дисциплины и единственный стимул в виде разбойничьей наживы.
— Ты прав… и не прав, бывший друг. Мы не называем себя пиратами. В прошлом — да, теперь новый этап. Я строю новую империю. Считаешь, соединивший земли Икарии под зелёным знаменем Кетрика не был разбойником? Почище нас! Но потом приобрёл благопристойный вид, особенно его потомки. Думаешь, я стыжусь фамилии предков? Ничуть. Но их слава — от верного служения старой империи. Её больше нет. И прежние заслуги ничего не стоят. Я принял новый титул — «эвиконунг», что означает вождь вождей. Я буду называться Эвиконунг Первый, потом мой сын примет титул Эвиконунга Второго.
То есть помрёшь, зло подумал Алекс. В этом не грех помочь.
— Мне мешает Республика, — продолжил будущий мертвец. — Мне трудно поднять людей. Они знают, что золота на Двенадцати островах добудут меньше, чем на материке.
— А я объясню им, что пора сложить головы ради спасения двух молодых теев, и они с радостью кинутся на смерть?
— Не изменился, седой… Небось, предложил бы тебе возглавить войско для десанта в Барбо, отказался бы?
— Да! — тяжело ответил князь. — Даже если из-за моего отказа дети умрут.
Впервые с ухода собутыльников их предводитель улыбнулся. Морщинки, неожиданные на толстом лице, пересекли густую сетку красных прожилок. Последовал очередной бессчётный глоток, капли вина упали на густую бороду.
— Верю. Потому и предлагаю дело без конфликта с твоей наивной системой ценностей. Свободные охотники для тебя — зло, как и пираты Двенадцати островов, взаимное побоище сочтёшь благом.
— Вряд ли. Любое смертоубийство, кроме самозащиты, я не приемлю.
— «Не приемлю»… Нет, всё же изменился. Тот лихой рубака четверть века назад был куда лучше. Приемлешь! Никуда не денешься. И так. Принимай командование э-э… назовём его экспедиционным корпусом. Наладь дисциплину, управление. Повесь пяток-другой несогласных для острастки. Потом раздави конкурентов. Не важно, сколько моих ляжет. Плевать! У южных островов должен быть единственный хозяин.
Считать себя засланным в логово врага? Перед внутренним взором Алекса возникли напряжённые лица герцогов в замке Майрона. Странное совпадение. Предложение негодяя удивительным образом согласуется с намерениями теев.
Князь рассмотрел в мутноватых глазках пирата злорадство. Знает же, что гвардейский элит-офицер не умеет ничего делать наполовину, спустя рукава. Рассчитывает, что обученное и сплочённое воинство, разгромившее республиканцев, одолеет армии на любом из материков. Хитрый мерзавец!
— Берусь. Главное условие — встреча с детьми сразу по прибытии.
— О чём речь! Хоть за это выпьешь? Нет? Тогда я передумал. Никаких встреч.
— Тогда…
— Молчать! — перебил пират… или свободный охотник, что одно и то же. — Выбор твой невелик. Можешь гадать, сдержу ли я своё слово.
Алекс брезгливо скривился. Цена тому слову известна.
— Либо второй вариант, ему можешь поверить на все сто. Детей получишь. Но не в том виде, что тебе понравится.
В правой руке лорд продолжал сжимать кубок, неизменный, как скипетр короля. В левой появился револьвер. Как бы ни была крепка уздечка шантажа, нельзя сбрасывать со счетов, что князь бросится вперёд, ослеплённый ненавистью, не рассуждая о последствиях.
Алекс не шевельнулся. Долгое время полёта на дирижабле и крыле он готовился к подобным разговорам. Сдержанность — основное, что нужно для спасения Рикаса и Айны. Но унять внутреннюю бурю было непросто.
Справившись с чувствами, тей придвинул к себе кресло и сел без приглашения.
— Терон! Объясните начистоту, зачем вы свернули на такой путь? Предали в Нирайне, перешли к пиратам? Чем плохо вам было в Империи?
— А ты радетель интересов Империи, — пират спрятал револьвер. — Надо же. Мы с тобой, бывший друг, и развалили эту Империю. Вдвоём! Ну, не прячь глаза. Я грохнул Ванджелисов с прихвостнями, ты отправил в ад последнего
