Я [унижаю] аристо - Рик Рентон

Ладно… Буду действовать по ситуации. В конце концов, теперь мне положен не бесплатный защитник, а какой-то элитный адвокат. Такие должны работать порасторопней вчерашних троечников, которые кое-как окончили юридическую академию. И связями сами обладают не хуже иного придворного воротилы. Надеюсь, это значит, что продержаться в прессухе нужно будет гораздо меньше обычного. И когда меня переведут в общий блок, я смогу спокойно действовать по тому плану, над которым думал вчера весь оставшийся вечер. Быстро связаться с людьми «северов» и организовать себе второй «побег» за сегодня. Всё-таки первый — из стен ликеума прошёл без сучка и задоринки. Да ещё и прямо из-под носа опричника.

— Сюда! — Ещё один чувствительный тычок в спину всё равно был сделан так, чтобы не оставлять явных следов на теле. Но сопротивляться смысла точно нет никакого. Жандармы умеют аккуратно паковать непослушных бунтарей тогда, когда бить нельзя. Только зря устанешь.

На сей раз конвоиры развернули меня в какой-то неприметный закуток между небольшими служебными зданиями. От одного из которых приятно пахло стиральным порошком. Прачечная?

Прошагав между этими сараями, мы очутились в небольшом дворике, закрытом со всех сторон высокими блоками «шашек» и этим пахучим сараем. До ближайших решёток, за которыми сейчас чалились преступники-неудачники, несколько саженей.

В сами эти блоки иначе как через приёмник не попасть. «Прессователей» обычно держат вот где-то в таких ответвлениях для служебного пользования. Там, где обычных арестантов вообще быть не должно. Но в служебные отсеки — мастерские или прачки — всё-таки можно попасть и по ходам изнутри блоков с камерами. Например, по ним возят в стирку грязные робы и матрасы или вывозят отходы. Примерно таким же путём я и должен был отсюда сбежать…

Лейтенант обогнал нашу процессию и замысловато стукнул кулаком в ржавую стальную дверь, ведущую внутрь сарая, пахшего порошком. Четыре раза с неровным интервалом.

Через несколько секунд изнутри лязгнул затвор. И вместе с клубами пара наружу высунулся тощий мужичок в тёмно-синей униформе службы исполнения наказаний. Редкие тонкие волосы морщинистого служки завились от влажности мелкими колечками.

— Уже? — От дневного света мужичок подслеповато сощурился, оглядев меня и конвоиров. И недовольно поморщился толстым пористым носом. — Там ещё этого бугая ещё никак не приласкают… — Вертухай оглянулся в темноту, заполненную тёплым паром. — Всё рычит, как зверюга…

Из глубины прачечной и правда доносились какие-то яростные рычащие звуки. И презрительные смешки.

— Да мы уже туда-обратно сгонять успели! — Возмутился лейтенант, тоже всмотревшись в темноту за паром. — Чё возятся-то?

— Дык крепкий боров попался… — Пожал сутулыми плечами мужичок.

— В смысле, крепкий⁈ Он же по ногам и рукам того! — Командир обернулся к пухлому жандарму. — Хват?

— Га?

— Я ж сказал его столбу пристегнуть!

— Дык я и пристегнул. — Ухмыльнулся конвоир. — Ток не к столбу…

— В смысле… — Наморщил лоб лейтенант.

— Да к трубе с кипятком! К столбу прошлый раз чуркобес лохматый жопой прижался — не оторвёшь. Так до вечера и провисел.

— Какой ещё чуркобес?

— Да зекан из старградских. Ты в отпуске был… Он, короч, аж плечо себе вывихнул, но вывернулся да так не дался. А к трубе-то хрен прижмёшься — она ж сама как кипяток!

Вот чёрт… Похоже, карту с именами зекистанских авторитетов можно сбрасывать…

— Ну ты мозг, Хват… — Лейтенант покачал головой и ухмыльнулся. — Ладно, хрен ним с этим бугаём, подождёт. Тут вон полегче клиент есть, можно и не пристёгивать… — Командир снова толкнул меня в дверь. — Шуруй, ваше благородие!

— Это тот барчонок, шоль? — Посторонившись с прохода, мужичок снова прищурился на меня.

— Тот.

— Хе! Ну тогда пожалте, вашбродь! — Морщинистая рука указала в темноту. И мужичок со злобной улыбкой проследил за тем, как конвоиры практически заносят меня внутрь через порог. — На спецобслуживание вне очереди. Как вы, глядь, привыкли…

Даже жандармы и вертухаи не испытывают большой любви к благородным господам… Но эти даже не пытаются прятать лица или делать вид, что сами не знают, куда меня тащат. Это кто же вас такой прикрывает, что вы нихрена не боитесь моих показаний? Вдруг я не стал бы молчать? Вдруг я вообще из тех, кому что-то подобное даже нравится? Я слышал, что иные аристо за такое обращение ещё и приплатить могут!

Может, они вообще не ждут, что я выйду отсюда живым?

Значит и финт с самовредительством не прокатит. Они только порадуются…

Эта мысль заставила меня рефлекторно дёрнуться. Но конвоиры были к этому готовы. И мгновенно выкрутили меня так, что боль пронзила суставы словно шилом. Я даже толком вскрикнуть не смог, а задохнулся от боли…

— Что говорите? — Продолжал злорадствовать вертухай где-то позади. — Что-то не нравится? Ничего, сейчас полегчает…

Обогнав нас, он посеменил мимо рядов огромных сушилок. Внутри медленно вращающихся барабанов переваливались груды стираных оранжево-голубых арестантских роб.

И через несколько шагов впереди сквозь пар я разглядел дверь в соседнее отделение. Как раз из-за неё и доносились приглушённые смешки, топот и рычание.

— Гусь, принимай ещё клиентика! — Открыв засов, вертухай распахнул дверь. — С этим побыстрее давай, адвокат скоро будет! — Он повернулся к конвою. — Заноси!

И те без затей просто швырнули меня в заполненное паром помещение, мгновенно захлопнув дверь за спиной. Я успел разглядеть только круглые люки стиральных машин, установленных тут по периметру. И три силуэта в ярких робах, стоявшие рядом с какой-то бесформенной грудой, сваленной у водопроводного стояка.

— Х-х-х-ха-а-а-ах-х-х… — Плотоядно выдохнул кто-то надо мной, пока я старался побыстрее подняться с мокрого пола. Со скованными за спиной руками это было не так просто, как обычно. — Молоденький…

Как только я всё-таки вскочил на ноги, с обеих сторон ко мне снова протянулись цепкие руки. И вывернули плечи также мастерски, как и жандармы.

Но в отличие от опытных конвоиров, лица этих ублюдков оказались слишком близко. Так, что я даже сквозь запах стирки почувствовал запах из их гнилых ртов…

— Уф!.. — Один отпустил меня, как только я боднул его прямо в нос.

Но второй смог отшатнуться от обратного удара. И перехватить мою руку так, что я снова рефлекторно согнулся почти до пола. А тот,