Точка Бифуркации #9 - Дейлор Смит
— Пожалуй, самое время отдохнуть, — произнёс я, оборачиваясь к остальным. — Не знаю как вы, а я спать.
Нас осталось в комнате только четверо: я, мои товарищи и Виктория. Девушка, услышав мои слова, тут же подняла взгляд и на мгновение пересеклась с моим.
— А где мне ложиться?
— Хороший вопрос, — протянул Максим, неудачно пытаясь спрятать свою усмешку.
Степан, уже успевший развалиться на своём диване, подперев подбородок рукой, с видимым интересом и нескрываемой иронией в голосе добавил:
— Да, Алексей, где же наша гостья будет спать?
На этих словах на лицах моих друзей тут же проскользнула ехидная улыбка. Вопрос об этом витал в воздухе с самого начала. Дело в том, что ютились мы тут втроём не просто так. Во-первых, в покоях императора имелась своя обособленная уборная со всеми нужными удобствами. А во-вторых, свободных помещений, в которых можно было жить в этом крыле, с готовым ремонтом, установленной мебелью и проведённым электричеством, тут было не так много. Да и те все были заняты моими людьми. Так что выбор у княжны был либо ютиться с нами, либо в соседних помещениях с охраной, о чём я девушке, собственно, сейчас и сообщил.
Следом пожав плечами и совершенно не чувствуя неловкости, я добавил, кивнув в сторону просторного ложа под балдахином:
— Кровать большая — укладывайся.
Виктория слегка покраснела и отвела взгляд.
— Может, это не совсем… уместно? — тихо произнесла она.
Максим хмыкнул:
— Ну почему же, в этих покоях наверняка и не такое видели.
Я вздохнул и закатил глаза, а вот Степан друга тут же поддержал:
— Да ты не переживай, с Лёшей спать очень спокойно и безопасно. Можешь вообще не беспокоиться. У него вон даже пистолет всегда в кармане имеется.
Я покосился на товарища, но он лишь невинно улыбнулся, в то время как Максим сделал вид будто подносит микрофон ко рту и читает рэп:
— Носил в кармане ствол, носил патрон в стволе. Через окно ОМОН, вещдоки на столе.
Знакомая песенка…
Виктория, наблюдая за этой картиной, хоть и заметно смутилась изначально, но следом на её лице неожиданно проявилась лёгкая улыбка. Правда, затем девушка опомнилась и, вновь приняв серьёзный вид, попыталась найти альтернативу:
— Может, я лучше лягу где-нибудь здесь, на диване?
Максим развёл руками:
— Боюсь, нам с тобой вдвоём тут будет немного неудобно. Да и признаться, ворочаюсь я во сне сильно.
Степан, прищурившись, предложил:
— А может, мы втроём сдвинем диваны и устроим тебе королевское ложе?
Светлицкая на этих словах посмотрела на меня в поисках поддержки. Но я встретил её взгляд без лишних эмоций.
— Я сразу предупреждал, что мы живём в довольно скромных условиях.
На этих словах Стёпа не удержался и хрюкнул, а Максим прикусил губу, покачав головой. Княжна и вовсе посмотрела на меня так, будто я над ней откровенно издеваюсь. К слову, стоило видеть лицо девушки, когда после нашего разговора в парке мои бесы переместили нас в эти хоромы.
Покои императора производили впечатление даже на разбирающихся в роскоши людей, а княжну, судя по обрывкам той информации, что я получал, несмотря на её происхождение, никто особо не баловал. Хотя она и выросла в одной из богатейших семей в стране, сам патриарх, вроде как, в отличие от своего брата, долгие годы пропагандировал аскетизм.
— Интересно было бы посмотреть, как вы жили до того, как вам пришлось себе во всём отказывать… — негромко произнесла девушка, искоса оглядывая внутреннее убранство окружающего помещения.
— Да уж получше, — буркнул я, откидывая покрывало с постели.
Светлицкая вздохнула, понимая, что сопротивление бесполезно. Комната и так была заставлена мебелью, и тащить сюда ещё одну кровать никто не собирался. Так что ей следовало либо смириться с обстоятельствами, либо спать стоя.
— Хорошо, раз ты не возражаешь, — кивнув собственным мыслям, произнесла девушка и добавила, указывая в сторону уборной. — В пижаму переодеться там?
— Не, ну если… — начал было, сдерживая смех, Стёпа, но я его спешно остановил.
— Да. И все остальные гигиенические принадлежности, которые ты попросила купить, мы тоже оставили в ванной комнате.
— Хорошо, спасибо, — кивнула Виктория и следом поднялась с места, но сделав несколько шагов, неожиданно остановилась и, заглянув мне в глаза, произнесла: — Хотела еще спросить… А почему в коридор-то выходить нельзя?
На этих словах мы с друзьями многозначительно переглянулись. Ей действительно ещё никто ничего не объяснял, так что любопытство Светлицкой понять было можно.
— Ты ещё не догадалась? — серьёзно оглядел я собеседницу. — Мы живём в императорском дворце. В его покоях. Это крыло сейчас закрыто на ремонт, и мы немножко тут хозяйничаем, пока никто не видит. А за дверь ходить не стоит, потому что в таком случае возрастает риск быть замеченным охраной дворца. Не хотелось бы отсюда съезжать раньше времени — вид из окна красивый.
Глава 5
Сад, окружающий императорский дворец, заливался мягким светом утреннего солнца. Лишь лёгкий шелест опадающей листвы и редкое пение птиц нарушали покой, создавая иллюзию безмятежности, далёкой от бурь, сотрясавших государство. Мраморные статуи, расположенные вдоль извилистых аллей, молчаливо наблюдали за происходящим, как свидетели вечности, которым нет дела до суеты человеческих страстей. В глубине этих садов, среди багряно-золотистой листвы и последних ароматов увядающих цветов, нередко решалась не только судьба империи, но и большей части всего мира.
Владимир Анатольевич, император и глава династии Романовых, неспешно шёл по дорожке, наслаждаясь прохладным осенним утром. Его взгляд скользил по живописным клумбам, где яркие хризантемы и астры, укутанные тонким слоем инея, служили напоминанием о мимолётности красоты и неумолимом приближении зимы.
Молодой принц шагал рядом, выдерживая лёгкую дистанцию. В руках он держал планшет, на экране которого всё ещё мелькали яркие кадры видеообращения князя Черногвардейцева. Это было дерзкое, отчаянное выступление — обвинение, выстрелившее в самое сердце дворянской элиты. Молодой князь, не дрогнув, открыто бросил вызов князю Пожарскому, и в какой-то степени всем тем, кто сохранял молчание. И несмотря на то, что в сторону самих Романовых не было сказано и единого плохого слова, в воздухе ощущался запах угрозы.
Выключив экран планшета и опустив державшую его руку к бедру, Глеб Владимирович поделился своими мыслями на счёт увиденного. В голосе престолонаследника чувствовалась сдержанная тревога. Едва он закончил свою речь, воцарилась пауза, во время которой каждый из Романовых, погруженный в свои мысли, наслаждался утренней прогулкой.
— Значит, всё-таки решился, — наконец произнёс император, не ускоряя шага. Он казался совершенно спокойным, лишь в тоне его
