Матабар - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Но они есть, мальчишка.
— Не важно! Главное, что чем больше я веду себя как человек, тем человечнее…
— Ты никогда не станешь в их глазах человеком!
— Хватит! — вскочил на ноги Гектор. — Мне плевать на себя. Может чуть меньше, чем на тебя, но — плевать. А вот на Ардана и того, кого носит под сердцем Шайя — нет. Именно к ним начнут относиться, как к равным. И, может, их будет ждать чуть более простая и приятная жизнь, чем та, что ты подготовил для меня.
Дедушка, судя по звукам, уже собирался что-то пылко ответить, как вмешалась мама.
— Если кто-то из вас разбудит Арди, — прошипела она ничуть не хуже, чем та змея, с которой мальчик играл прошлым летом. — То в этой семье станет на два рта меньше.
Дедушка выдохнул и захромал в сторону выхода с кухни. У самых дверей он остановился и сказал:
— Если ты так действительно думаешь, Гектор. Действительно полагаешь, что люди хоть когда-то будут принимать Арди за человека. За равного себе. То ты глуп. Более того — ты безумен. И слеп. Слеп даже больше, чем глуп. Хотя, если честно, я не знаю, что хуже. Но ты прав — это твоя семья. И я не вправе решать за тебя. Делай что считаешь должным, а я буду делать то, что считаю должным я. И если наши пути пересекутся…
— Не трать воздух, — в который раз перебил отец. — у тебя его и так осталось немного. А я пока не собирался показывать Ардану, как копать могилы. Побереги свое сердце, старик. Мой мальчишка, по какой-то глупой случайности, сильно к тебе привязался. И это единственная причина, по которой я терплю тебя здесь. Но и у моего терпения есть границы. Не переходи их. Потому что, клянусь могилой матери, тебе не понравится то, что ты там увидишь.
На этом разговор закончился и дедушка молча отправился в свою комнату. Арди же остался внутри вентиляции. Он впервые услышал столь тяжелую ссору с таким огромным количеством страшных слов. Да, папа и дедушка порой грызлись, напоминая собой двух запертых друг с другом росомах, но чтобы так сильно… да и вообще…
— Этого достаточно, человеческий детеныш, — за спиной прозвучал гром рыка снежного барса. — пришло время засыпать.
— Но я еще…
Что случилось дальше, Арди не помнил.
* * *
Мальчик сидел на берегу ручья и водил палочкой по песчаному дну. Его завораживало то, как едва-едва нарисованное изображение вредного бельчонка тут же исчезало, стоило водяному ветру подуть среди толщи прозрачной жидкости.
Водяной ветер… Арди помнил истории дедушки о духах, появившись до того, как родился их народ. Эти духи носили обличие зверей и стали… Арди забыл, как правильно сказать — проводниками? Да, наверное, дедушка так говорил.
Духи стали проводниками для первых людей, спустившихся с деревьев. Почему именно с деревьев — не знал даже дедушка.
Люди начали учиться у зверей-духов, а в последствии приняли имя — Матабар. Они жили в горах. В горах, которые Арди знал под именем Алькада.
— Пап.
— Да? — прогудел отец.
Арди посмотрел в отражение ручья. Отец носил почти квадратные черты лица с массивной нижней челюстью и высоким лбом. Мама говорила, что страшнее его папы может быть разве что бизон, родившийся от двух братьев. Арди никак не понимал, как вообще кто-то может родиться от двух братьев, чем вызывал всеобщий смех.
— А с мамой все будет в порядке?
Отец, опустившись на корточки, сидел рядом и тоже что-то рисовал. Совсем не веткой, а огромной палкой. Такой Арди целый день мог бы изображать из себя рыцаря древнего королевства Эктас, про которое так часто ему рассказывал дедушка.
Папа был большим.
Мама говорила, что так кажется каждому ребенку, но, во-первых, Арди уже давно не был ребенком, а во-вторых — он все равно не знал никого другого своего возраста. Так что, наверное, мама шутила. Потому как входя в дом отец всегда пригибался, чтобы не задеть головой дверной проем. Он мог одной ладонью взять кувшин с молоком не держа последнего за рукоять.
Или еще — Арди на отцовских плечах чувствовал себя даже удобнее, чем на единственном целом кресле в их доме. Оно располагалась в гостиной около того самого камина. А еще, Арди только сейчас это понял, он никогда не боялся отца, в отличии от того же дедушки.
Не боялся ни острых папиных зрачков, ни длинных клыков, ни странного цвета глаз и слишком густых волос на теле, больше напоминающих шерсть. Папа много и часто брился, но это не особо помогало.
— Твой дедушка позаботиться об этом, — ответил папа.
И Арди сразу поверил. Конечно позаботиться. Их с отцом выставили из дома, стоило только отойти каким-то там водам. А еще мама кричала. Арди старался не плакать. Мама и дедушка не любили, когда Арди плакал. Они не показывали виду, но мальчик чувствовал, что плакать нельзя.
А вот папа…
— Лучше?
Арди кивнул и вытер запястьем остатки мокрых дорожек на глазах. Он видел в волнах ряби на поверхности ручья отражение своего лица. Покрасневшие глаза, чуть опухшие ноздри и щеки.
— Лучше, — кивнул мальчик.
Отец улыбнулся, демонстрируя ровный ряд чуть желтоватых зубов с двумя длинными клыками, правый из которых казался немного короче. Отец никогда не рассказывал, где сломал его, так что у воображения мальчика имелся неиссякаемый источник для фантазий.
Может отец пытался побороть горную пуму? Или дрался с медведем еще до того, как на свет появился сам Арди? Или соревновался с кабанами — кто первым повалит молодую березу?
Папа бы справился.
Мама все время жаловалась, что из ткани и шкур, которые уходят на одежду отца, можно было бы одеть нескольких клиентов из по-сел-ка. Чудное слово. Арди надеялся что и место было ему под стать. Таинственное и волшебное.
Волшебное…
Может там даже волшебники имелись? Ничто так не завораживало мальчика, как истории дедушки про волшебников, колдунов, шаманов и чародеев.
— Ты ведь не расскажешь маме? — спросил Арди, пытаясь успеть дорисовать бельчонка до того, как его вновь унесет водяной ветер.
— Хм, — протянул отец, прикладывая палец к подбородку.
Арди посмотрел на свои руки. Интересно, а у него тоже потом ногти станут походить на когти?
