Огибая свет (СИ) - Андрей Евгеньевич Фролов
Замедлив шаг, я украдкой покосился на Ч’айю.
И едва удержался от желания обнять девчонку, погладить по коротким волосам и шёпотом пообещать, что бояться совершенно нечего. Потому что она — с распахнутыми глазами, наверняка побледневшая под маской, мелко подрагивающая, — впервые в новой жизни воочию наблюдала такое количество чу-ха на расстоянии вытянутой руки.
Впрочем, порыв жалости оказался коротким, как и заминка подруги на крыльце комплеблока, а затем Ч’айя подтвердила, что самообладания ей не занимать. Сфокусировала отвердевший взгляд на моём лице, сдержанно кивнула и поглубже натянула на макушку край балахона.
Снаружи нас, конечно же, дожидались.
Ещё один криит отирался неподалёку от подъезда, второй вынырнул из мельтешения гуляк, едва Шникки вывел нас с тротуара. Подчинённые одноглазого оказались крепкими бойцами, полноценными, без боевых протезов, в неброской повседневной одежде, способной за секунду растворить её обладателя в рое подобных. Куртки топорщились от спрятанного оружия.
Я привычно огляделся, высматривая в толпе пятна чёрно-жёлтых жилетов, но не заметил ни одного. Что, впрочем, вовсе не означало, что поблизости нет «Детей»…
Интересно, что скажет Нискирич, когда ему доложат о моих новых друзьях? Впрочем, сейчас это являлось проблемой Ланса Скичиры далеко не самого первого уровня.
Один из сопровождающих казоку-йодда двигался впереди, беспрестанно озираясь и знаками указывая, где путь чист, а где стоило заложить крюк мимо буйных или норовистых компаний; Шникки вышагивал совсем рядом, на расстоянии хвоста; третий криит замыкал построение, слившись с болельщиками.
Придерживая Ч’айю за плечо, я подался к одноглазому ещё ближе.
— Остальные рядом? — спросил негромко, продолжая высматривать в толпе невидимых охранников. Или ловкого врага, подосланного Песчаным Карпом…
— Ближе, чем думаешь, терюнаши, — губа Шникки презрительно задралась, обнажая огромные резцы; цепкий взгляд на отрывался от живого круговорота вдоль всей 13-й. — Так нужно, если не хотим лишнего внимания, сисадда?
Разумеется, я понимал, но всё равно не удержался, чтобы почесать затылок под капюшоном пальто. Конечно, Хадекин фер вис Кри упоминал о важном разговоре, который стоило проводить исключительно за толстыми стенами Пузырей — казоку-шин «Диктата Колберга», — но я никак не рассчитывал, что приглашение к разговору состоится так скоро.
— Едем в Пузыри? — спросил я, стараясь не разрывать прикосновения к Ч’айе и молясь, чтобы девчонка с непривычки не начала давить хвосты.
— Не совсем… — Шникки определённо не был настроен на приятельскую болтовню.
Вот тогда-то я и остановился. Легко сжал пальцы на плече девчонки, а та безропотно подчинилась и застыла слева.
Трудно сказать, что именно меня насторожило.
Может быть, тон казоку-йодда, удостоившегося личного приказа Диктатиона. А может, секундная заминка перед его неохотным ответом.
Криит тоже остановился, развернулся. Пятнистая морда скривилась в откровенном недовольстве, живое ухо дважды дёрнулось. Вздохнув, чу-ха сделал напарникам знаки выжидать, и уставился на меня со смесью нетерпения и брезгливости:
— Ну и что на этот раз, бледношкурый?
— Хочу поговорить с Хадекином, — без вызова или давления попросил я. Шникки снова дёрнул ухом и прищурил единственный чёрный глаз. — Догадываюсь, что просьба может нарушить заведённые в вашей казоку протоколы, но скажу честно, пунчи — мне плевать. Вызови своего хетто. Через Когтя или лично. Прямо сейчас. До той минуты я не сдвинусь с места, сисадда?
Самец раздражённо поскрёб подбородок. Придвинулся так, что я ощутил запах из пасти, что-то вроде грибов с водорослями на завтрак.
— Не стоит так себя вести, терюнаши! — прошипел он, не переставая сканировать гудящую вокруг толпу. — Потому что можно ошибочно посчи…
— Я хочу поговорить с Хадекином фер вис Кри! — повторил я, причём теперь с нажимом и достаточно громко, но и эта фраза потонула во всеобъемлющем гаме и визге фанатских дудок. — Тебе ведь знаком этот могучий старик, не так ли⁈ Или я только что допустил ошибку в произношении имени Господина Киликили?
Его правое веко дёрнулось.
Совсем чуть-чуть, едва заметно, но достаточно, чтобы подтвердить мои самые грустные подозрения. И признать совершённую ошибку, разумеется.
Йодда допущенный просчёт тоже оценил. За долю мгновения проклял собственную несдержанность, но тут же вернулся к режиму готовности.
Мелькнула шальная мысль без подготовки ударить «низким писком». Грязно, минуя разминку и распевку, лишь бы только ошарашить и выиграть время, как в случае с Сакагой… но пальцы Шникки уже лежали на рукояти башера за поясом.
— Святая корова Когане Но! — Я улыбнулся, медленно кивнул и миролюбиво поднял ладонь (второй рукой приходилось незаметно контролировать дистанцию до Ч’айи). — До чего же прекрасный ответ!
Над северной стороной улицы проносились редкие фаэтоны; музыка, шум, выкрики и визг южной начинали раздражать, а вокруг нас неизбежными спиралями закручивались течения чу-ха.
Будто бы ощущая напряжение, копившееся на нашем со Шникки «островке неподвижности», хвостатые машинально огибали необычную троицу. Запах Ч’айи, почти прижавшейся к моему боку, был неотделим от моего и добротно перебит маслами, так что лишних взглядов на Бесхвостого Джадуга никто не бросал. Может быть в кои-то веки — зря…
Я снова улыбнулся, заглядывая в прищуренный глаз казоку-йодда. Постарался говорить спокойно, но не вкрадчиво, чтобы не перепугать излишне чародейскими интонациями:
— Допустим, я всё понял, пунчи. Отчего бы в таком случае не поделиться, куда мы всё же направляемся?
Шникки мелко подвигал нижней челюстью, словно пережёвывал остатки утренних грибов. В какой-то момент показалось, что вертлявый йодда с имплантом на треть башки вообще не удостоит ответом. Может быть, даже нападёт.
Но тот вдруг покачал головой, ещё раз стрельнул внимательным взглядом по окружавшей нас разномастной стае болельщиков.
— Песчаный Карп хочет тебя видеть, — ответил он коротко и хрипло, будто срыгивал комок шерсти. — Лично. Очень хочет, раз активировал таких глубоких агентов, как мы с парнями. Так что, Скичира, повторю в последний раз: сейчас ты пошевелишь жопой и…
— Условия остаются прежними, — я оборвал его с самой лучезарной улыбкой.
Ч’айя за спиной благоразумно молчала, а мне оставалось только гадать, что сейчас творилось в голове у бедной девчонки. Тоже мне, защитник нашёлся… первый выход в свет, и тут же обоих по колено в самый густой жир…
— Я никуда не пойду, Шникки, пока не поговорю с хетто, — добавил я, многозначительно пожав плечами. — Пусть даже с Шири-Кегаретой, сисадда? Ведь у тебя же приказ доставить меня целым, верно? А если я упрусь, да ещё и посреди сотен этих отзывчивых жителей Бонжура, план может треснуть по швам, я угадал?
Судя по всему, агент Шникки оценил заданные вопросы. И тон, которым они были заданы, и позу наглого терюнаши. Взглядами нашёл в толпе приятелей, по-прежнему державшихся поодаль. Быстро облизнул сухие губы, повёл ухом и левой лапой дёрнул себя за усы.
Наконец процедил, нервно ощупывая рукоять башера под курткой:
