Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Осторожно приблизившись к постели артефакторного магната, я достал нож. Ни одна половица не скрипнула под ногой — мастерство не пропьёшь.
Зажимаю ноздри храпуну.
Лавочник что-то мычит, затем резко просыпается. Я зажимаю ему пасть рукой и подношу к глазам лезвие. Лунный свет отражается в зеркале клинка.
— Тихо. Закричишь — умрёшь.
Зрачки антиквара затапливает страх.
Новый приступ мычания.
Я слегка щекочу остриём двойной подбородок клиента, и тот затихает. Убираю ладонь — не орёт.
— Сейчас только слушай. Ничего не говори.
Фридман кивнул, едва не напоровшись на остриё.
— На прошлой неделе ты продал артефакт в виде прозрачного диска, по которому плавает точка. Было такое?
— М-м-м… не припоминаю.
— Напрягись.
Для пущей убедительности царапаю ножом ухо антиквара.
— Помню его, — выдохнул Йегуда. — Артефакт.
— Ты догадался, что это?
— Не уверен. Указатель, термометр… да что угодно! Это же Предтечи! Они могли такие вещи измерять, о которых мы и не подозреваем.
— Ладно, — я убрал нож. — Рассказывай. Кто эту штуковину купил?
— В моём бизнесе не принято спрашивать фамилии. Деньги меняются на вещи. Очень часто без сертификатов и сопроводительных. У меня разные поставщики…
— Знаю. Только не задвигай мне, что этот коллекционер с улицы. Откуда он узнал, что у тебя находится эта вещь? Кто его привёл?
— Никто, — Фридман сглотнул.
— Хватит врать.
— Сам он, — сдулся антиквар. — Это один из постоянных клиентов. Он работал ещё с моим отцом. И дедом.
— Бес, — догадался я.
Жиртрест промолчал.
— Как он узнал про артефакт?
— У нас договорённость. Если появляется странный предмет, не поддающийся идентификации… я фотографирую и отправляю ему снимок аэропочтой.
— Куда?
— Разные города. Чаще в Неваполис. Иногда в Краков или Туров. Один раз в Самарканд пришлось пересылать.
— А в этот раз?
— Столица.
— Как зовут этого коллекционера? Я хочу знать всё, что известно тебе.
Через десять минут я получил исчерпывающую информацию.
* * *
Положив на стол мягкую бандероль, я включил лампу и приступил к распаковке. Внутри обнаружилось послание от Доброго Эха с перечнем модификаций и использованными Знаками, а также сами патроны. Я поднёс один из цилиндриков к глазам. Для дальней стрельбы я решил использовать военные патроны «винчестер магнум», они же 7,62. Пули у таких боеприпасов лёгкие, а гильзы довольно объёмные, что позволяет развить начальную скорость до тысячи метров в секунду. Убойная вещь для солидных дистанций.
Обычно гладкая поверхность гильзы и вытянутая пуля испещрены каббалистической вязью.
Выдвинув ящик стола, я достал лупу.
Поднёс увеличительное стекло к патрону, ценник которого был сопоставим с прайсами на телевизоры. Микроскопические Знаки были вписаны в кружочки, между которыми пролегали чёрточки конфигураций. Некоторые символы были мне знакомы по урокам каббалистики, другие явно были вторичными и редкими, напоминающими арабские буквы. То, что Добрый Эх выгравировал на золотых сердечниках, я даже прочитать не мог — настолько оно было мелким.
У меня пять патронов.
И по хорошему надо бы провести тест. Выдвинуться в лес и уложить какую-нибудь зверушку из «британца». Желательно — через ствол дерева или другое препятствие. Проверить пулю на распад. Жаба, конечно, душит. Вот только нарываться на инквизиторов — себе дороже.
Убрав патроны в стол, я задумался над своим положением.
Кирилл Сперанский, частный коллекционер из Неваполиса, был тёмной лошадкой. Бес, на протяжении нескольких веков скупавший артефакты по всему миру. О клановой принадлежности этого мужика сведений нет. Да и нельзя сказать, что Сперанский постоянно живёт в местном аналоге Питера. Фотографии странных вещей лавочник рассылал по всей империи. Предки Фридмана по мужской линии научились хорошо рисовать. Так или иначе, увидев снимок, бес примчался к Фридману молниеносно. Сел на дирижабль. Не самый быстрый способ путешествия, если учесть поезда дальнего следования, но зато без пересадок.
Сумма, которую назвал Фридман, была выплачена сразу.
Не чеком, наличными.
Думаю, вы понимаете, что оценочная стоимость Компаса была впятеро выше той, которую назначил перекупщик. Сперанский не торговался и заключал сделку с каменным лицом. Покинув магазинчик Фридмана, бес скрылся в неизвестном направлении. Потерялся ли этот тип навсегда? Надеюсь, что нет. Моя единственная зацепка — почтовый адрес, на который отправлялась последняя фотография.
Баку.
Ирония судьбы, не иначе.
Я летал в Баку, чтобы выполнить задание Убытка. А теперь мне надо посетить этот город, чтобы отыскать неуловимого коллекционера Сперанского. И ведь не факт, что новый владелец Компаса ещё там. Бес может укатить в столицу или ещё куда-нибудь.
Квест усложняется.
Зато я — в лидерах.
Есть неплохие шансы добраться до Сперанского раньше Чёрного Ока, Эфы и разгневанного англичанина, который рыщет по городу в поисках справедливости. А вот что я буду делать, столкнувшись с коллекционером лицом к лицу? Бес раскатает меня за секунды. И глазом не успею моргнуть.
Договориться?
Я столько не зарабатываю.
И, кстати, Сперанский знает об истинном назначении Компаса. Иначе не прилетел бы так быстро, кинув все дела. Придётся воровать. Или убивать.
Дав задание морфистке найти сны коллекционера, я отправился в библиотеку. Логика подсказывала, что господин Сперанский, будучи бессмертным, вполне может входить в какой справочник аристократов России, если такой издан. Если нет — можно раздобыть телефонную книгу Баку и поискать там адрес этого типа. Ну, хотя бы телефон. Определить локацию по номеру не так уж сложно, если занести немного денег тамошним телефонисткам.
В читальном зале мне выдали «Полный список дворянских родов Российской империи», справочник «Аристократы Неваполиса», «Клановый реестр 1975» и телефонную книгу Баку. Я зарылся в исследование с головой и не заметил, как за окном начало смеркаться. Выяснилось, что коллекционер не был дворянином, а его род не входил ни в один из существующих кланов по переписи 1975 года. Во всяком случае, этого типа не внесли в реестр. А вот в «Аристократах Неваполиса» значился некто «К. Сперанский». В пояснении было указано, что этот любитель старины родился в 1754 году и входит в тридцатку наиболее влиятельных внеклановых одарённых по версии журнала «Имперские ведомости». Упомянутому господину принадлежит много всякой-разной недвижимости, но адресов, явок и паролей нет. Что касается телефонной книги Баку, то мне удалось раздобыть номер — и этому успеху я несказанно обрадовался.
На следующее утро я отправился в гимназию, ожидая чего угодно. Падающих на голову кирпичей, бандитов с монтировками и чёрных авто с тонировкой, пытающихся меня сбить. Ну, а почему нет. Как минимум, Чёрное Око имеет ряд претензий к знаменитому Кромсателю. А Барский действует исподтишка, доставляя неприятности. Ясно же, дуэль Гриднева и Аммигера — его рук дело. Доказать причастность этого урода к проплаченному поединку я не могу, но понимаю, что прав.
Кирпичи не падали.
Бандиты из подворотен не вылезали.
Зато на перемене между вторым и третьим уроками ко мне подошёл Игорь Гриднев. И подошёл не просто так, а с предложением.
— Я записался на факультатив к Райнеру.
— Поздравляю, — буркнул я, листая учебник криптоистории.
Сегодня моему душевному здоровью угрожала контрольная.
— А ты что решил?
В последние дни у меня в голове крутилось что угодно, только не куратор Райнер. Я планировал охоту с саморазрушающейся пулей за городом, выбор позиции для уничтожения Пирата, очередную поездку в Баку и заброску АРМ в Архаикум. А тут ещё механикусы прибавились.
Несколько секунд я тупо смотрел в одну точку, пытаясь сообразить, что от меня хотят.
— Просыпаемся, — Гриднев щёлкнул пальцами в воздухе.
И я проснулся.
Мехи — интересная тема.
Навыки управления боевым шагателем могут пригодиться в будущем. Тем более, что эти устройства можно приобретать, насколько я понял. Последний довод королей.
— Вы о чём? — подключился к нашему разговору Ираклий.
— У этого хмыря лучшее время отклика после Барского, вот о чём, — заявил Гриднев. — А он сидит и корчит из себя… не пойми кого. Будешь записываться на факультатив?
— Конечно.
Староста открыл рот.
Закрыл рот.
Почему-то он не рассчитывал, что я соглашусь так быстро.
У нас в гимназии хватает факультативов, но все они… мягко говоря, своеобразные. Преимущественно боёвка с углубленным изучением определённых стилей. Для особых извращенцев — каббалистика, цигун и полировка экспонатов в музее Предтеч по воскресеньям. Я с сентября игнорирую все эти кружки по интересам, несмотря на прозрачные намёки Гриднева, что надо бы поучаствовать в общественной жизни.
— Ладно, — кинетик ослабил напор. — Считай, ты уже в списке.
— Добро.
— Чуть позже дам расписание выездов на полигон.
— Эй, — окликнул
